Александр Житинский - Лестница. Плывун: Петербургские повести.
О случившемся сообщили отцу, и он, к счастью, воспринял это как удар судьбы, но не более. Я хочу сказать, что все обвинения он адресовал судьбе, а не Наденьке, хотя последней тоже досталось, а посему отец не стал выгонять ее из дому и официально отмежевываться, как могло бы произойти, но, приняв удар, стал искать компромиссного выхода. И выход нашелся.
Не могло быть и речи о том, чтобы Наденька оставалась в школе, руководимой отцом, и к своему выпускному вечеру имела наряду с аттестатом еще и десятимесячного младенца. Общественное мнение не осталось бы к этому равнодушным. Поэтому к весне Наденька забрала документы из школы и отправилась на Крайний Север к сестре Вере, которая тоже участвовала в разработке плана. Там наша героиня благополучно родила к осени мальчика, будучи совершенно незнакомой местным жителям, у каких этот факт не вызвал нездорового интереса. Пробыв там до следующей весны и ухитрившись сдать экзамены за десятый класс в вечерней школе, Наденька вернулась к родителям. В этом-то и состояла гениальная особенность плана.
Итак, репутация Наденьки не была потревожена, аттестат зрелости был на руках, маленький Толик тоже имелся в наличии, и родители Наденьки, свыкшиеся за прошедшее время с обстоятельствами, решили облегчить дочери дальнейшее существование. К моменту приезда Наденьки в Ленинград трехкомнатная квартира родителей была уже разменяна на двухкомнатную и комнату, Толика родители взяли к себе, благо новые соседи еще не успели разобраться в деталях его появления на свет, а Наденька начала самостоятельную жизнь в коммунальной квартире с соседом-скульптором и семьей Ларисы Павловны. Она поступила в медицинское училище, а потом окончила его и стала медсестрой. Все прекрасно, не правда ли?
Один был грех. Забирая мальчика к себе, родители Наденьки постановили, что освободят ее навсегда, чтобы мальчик не был препятствием, например, к браку, если возникнет такая необходимость. Наденька согласилась, тем более что имела возможность чуть не ежедневно видеться с сыном, а с другой стороны, спокойно учиться и вести нормальную студенческую жизнь. Потребовалось сделать над собой лишь легкое усилие и придумать для малыша (и для соседей в особенности) какую-то достаточно правдоподобную версию. Таким образом, с грудного возраста мальчика и возникла легенда о родителях, проживающих где-то на Северном полюсе, а Наденька, навещавшая сына, превратилась для него и других в тетю Надю. Надо сказать, что легенда создалась случайно, но постепенно обрастала деталями, а в конце концов стала совсем уж близка к реальности, о чем и расскажу.
Поначалу, когда малыш мало что понимал и не умел разговаривать, такая ситуация не казалась Наденьке странной, тем более что отец и мать приводили бесчисленные доводы в пользу разумности и необходимости подобного выхода. Не будем забывать, что Наденьке-то было семнадцать лет, девочкой она была, совсем девочкой! Но вот мальчик и заговорил, и вопросы начал задавать, касающиеся его родителей, и тут первое сомнение закралось Наденьке в душу. Оно постепенно крепло и в последнее время переросло в сильнейшее беспокойство, когда Наденька узнала, что старшая сестра и ее муж выразили желание усыновить Толика со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностями. Формальная сторона дела должна была решиться вскоре, по приезде Веры в Ленинград. Причина?.. Вера не могла иметь собственного ребенка.
Родители Наденьки весьма обрадовались такому решению и, естественно, стали постепенно готовить мальчика к новому повороту в его судьбе, соответственным образом видоизменяя легенду. Толик стал получать действительные посылки с Крайнего Севера, появившиеся взамен фиктивных, изготовляющихся ранее Наденькой; а родители, разумеется, желавшие только добра, попросили ее приходить к Толику пореже, справедливо полагая, что раз мальчика возьмет к себе старшая дочь, то и приучать ее нужно к ней. А Наденьке они советовали как можно скорее выйти замуж и родить другого ребенка, будто новый ребенок, как новый наряд, может помочь забыть о старом. Короче говоря, Наденька начала понимать, что теряет сына.
Когда явился Георгий Романович, родители восприняли это как неожиданную удачу, хотя Наденька с самого начала не строила особых иллюзий. Она стала терпеливо с ним жить, но мысли о Толике тревожили ее все больше. Наконец наступил день, когда Наденька не выдержала и рассказала о нем мужу, не вдаваясь в подробности, как это произошло сегодня, а просто объявив, что у нее имеется ребенок. Георгий Романович, естественно, нахмурился, ибо узнавать от женщины, с которой живешь уже год, такие новости, сами понимаете, не совсем приятно. Тактично обходя вопрос об истории появления ребенка, Георгий Романович тем не менее выразил твердое убеждение, что последнему в их семье места нет. Или я, или он — так примерно по сути звучало заявление мужа, облаченное, правда, совсем в иные выражения. Наденька, к удивлению Старицкого, рассудила в пользу сына, а Георгий Романович принужден был покинуть квартиру через окно соседки. Видимо, по пути он и успел выболтать Наденькину тайну Ларисе Павловне, с которой наша героиня и до той поры была в натянутых отношениях.
Вот так обстояло дело с Толиком. Почему же Наденька решилась окончательно забрать его к себе лишь вчера и так внезапно?
Несомненно, решение это назревало давно, и если бы Георгий Романович оказался другим человеком, Толик бы уже находился в семье. Кроме того, подействовала, видимо, угроза потерять мальчика, исходившая от сестры. Скорее же всего, Наденька измучилась душевно и истерзала себя и возненавидела за допущенную некогда ошибку, которая выглядела так привлекательно, но тем больнее отозвалась теперь.
И все-таки как это решение было связано с приходом Пирошникова? Этот вопрос волнует и меня, и было бы слишком простым делом ответить на него в том смысле, что Наденька, мол, с самого первого дня решила поставить Владимира перед свершившимся фактом.
Не так это все просто! Приведя Толика, Наденька придумала ему совсем другую историю, а следовательно, она рассчитывала на скорый уход Пирошникова, ибо в противном случае ложь скоро бы всплыла на поверхность. Впрочем, что там рассуждать! Отчаяние, с каким Наденька боролась в последние дни за своего сына, которого уже трудно было оторвать от деда и бабки — трудно даже территориально, так сказать, не говоря уже о душе мальчика, — это отчаяние толкнуло Наденьку на последний шаг, когда она, явившись к родителям, объявила, что у нее новый муж, который хочет жить с ее ребенком. Только такой довод подействовал. Кстати, и брат Ленька, которого мы уже знаем по эпизоду допроса Пирошникова, мог подтвердить Наденькины слова о новом муже, что он и сделала, умолчав, слава богу, о некоторых его странностях.
