Жиль Легардинье - Совсем того!
— Какие изумительные цветы! — воскликнула Натали. — Ну что вы, зачем? Месье Блейк, поставьте их, пожалуйста, в вазу.
Отдав цветы, Мадам взяла подругу за руку.
— Я так рада вас видеть! Друзей ведь уже на так много. Проходите и будьте как дома.
Блейк дошел до буфетной, точно робот. Голова у него шла кругом. Он представлял себе что угодно, но к тому, что произошло, он совершенно не был готов. Дело осложнялось тем, что он не должен был подавать виду. Открыв шкаф, он машинально взял вазу и пошел к раковине налить воды. Одиль, хоть и хлопотала у плиты, все же заметила, что с мажордомом что-то не так.
— Все нормально, Эндрю?
— Я подам аперитив. Мадам сегодня необычайно красива.
С выражением сомнения на лице кухарка посмотрела вслед уходящему с букетом Эндрю.
Аперитив был подан в маленькой гостиной. Мелисса и Натали сразу же пустились в воспоминания. Сидя рядом на диване, они смеялись, вспоминая свое знакомство, когда одна плохо говорила по-французски, а вторая — кое-как изъяснялась по-английски. Мадам в самом деле выглядела счастливой.
Уорд сидел в кресле. При малейшей возможности он подмигивал Блейку. Подавая ему аперитив, мажордом шепнул:
— Если ты не перестанешь, извращенец несчастный, я пожалуюсь, что ты ко мне пристаешь.
Уорда очень забавляло, как скованно его друг чувствует себя в роли мажордома. Наклонившись, чтобы поставить стакан на журнальный столик, он шепнул Эндрю:
— А ты представь себе, что ты на маскараде, где только ты один в маскарадном костюме…
— Ты мне за это заплатишь.
— Завтра — пожалуйста, все что угодно, а сегодня уж я повеселюсь.
Подруги были слишком заняты друг другом, чтобы заметить перешептывание мужчин.
— Скажите, друг мой, нет ли у вас льда? — спросил Уорд уже громче.
«Это в мускат-то, дубина?» — чуть было не ответил Блейк, но вовремя остановился.
— Одну минуту, месье…
Выходя из гостиной, Эндрю чудом не расшиб лоб о дверной косяк, а Уорд с блаженной улыбкой уселся поглубже в кресло.
59
Когда Блейк торжественно распахнул двери, вид большой гостиной произвел на гостей сильное впечатление.
— Ты нас принимаешь как особ королевской крови! — воскликнула Мелисса.
— Как людей, которых я люблю… — улыбнулась Натали.
Блейк выдвинул стул Мелиссы:
— Соблаговолите, пожалуйста…
Мадам Уорд избегала смотреть на Эндрю. В отличие от мужа, она, похоже, не находила забавным то, что Эндрю находится в затруднительном положении. Следующим мажордом усадил месье Уорда. В тот момент, когда Ричард опустился на стул, Блейк улыбнулся ему, незаметно наступив на ногу. Гость стиснул зубы и вежливо поблагодарил. Потом Блейк занялся Мадам, любуясь попутно ее движениями и манерой держаться, чему радостная встреча придала еще больше изящества. Эндрю отметил про себя, что на Мадам не было никаких украшений, кроме обручального кольца. Какое-нибудь колье, однако, хорошо смотрелось бы на ее декольте.
— Я знаю, что в Англии, — начала мадам Бовилье, — принято, чтобы люди, прислуживающие за столом, развернули вашу салфетку и положили ее вам на колени, но во Франции так не делается… Однако, если вы хотите, месье Блейк может…
Мелисса и Уорд поспешили развернуть свои салфетки сами.
— Меня всегда удивляло, почему в наших странах, хоть мы и соседи, такие разные обычаи, — сказал Уорд.
Мелисса рассмеялась:
— А помнишь ту преподавательницу, которая заставляла нас изучать слова, которые мы позаимствовали друг у друга?
— Ну конечно! Мадам Саренсон! Сумасшедшая, одета была всегда как пугало огородное.
— Она еще говорила, что без англичан у французов не было бы таких слов, как паркинг, уик-энд, клуб, сэндвич, докер, дезодорант. Froggies[10] были бы лишены фэйр-плей, пуловеров, хит-парадов и шейкеров!
— Не знаю, обошлись бы мы без дилеров и фастфуда, но без джентльменов и секс-символов было бы скучновато.
— Она даже заставляла нас выучивать целые тексты собственного сочинения, напичканные словами, которые англичане заимствовали у французов…
— Я уже не помню.
— А я кое-что помню: «женщина-вамп в дезабилье смотрела меню…», «она дала карт-бланш своему шевалье, и он отправился на рандеву», «этот буржуа был готов на все ради своей протеже», а еще выражения «ноблесс оближ» и «се ля ви».
В разговор вмешался Уорд:
— А мне очень нравится высказывание, которое приписывают Роберу Сюркуфу, вашему корсару, хотя оно и выставляет нас в дурном свете.
— И что это за высказывание?
— Когда он атаковал наш флот, один из наших адмиралов попытался его унизить. Он сказал: «Вы сражаетесь за деньги, а мы — за честь!» На что Сюркуф ответил: «Каждый сражается за то, чего у него нет».
Блейк подождал, пока стихнет смех, и объявил:
— На закуску наш шеф-повар предлагает вам морские гребешки в апельсиновом соусе. Приятного аппетита.
Ужин протекал идеально — для всех, кроме Блейка. Каждый раз, возвращаясь в буфетную, он пытался немного расслабиться. Словно потерпевший кораблекрушение, который вот-вот утонет, он старался глотнуть воздуху, прежде чем погрузиться в море. Дважды ему пришлось ополоснуть лицо холодной водой. Этот вечер выбил его из колеи. Присутствие Ричарда, с которым он мог перекинуться парой слов, только подойдя очень близко, и холодность, которую выказывала ему обычно такая теплая Мелисса, заставили его задуматься о своем месте. Присутствие блистательной мадам Бовилье тоже не оставляло его равнодушным.
Не успела Манон убрать одно блюдо, как он вошел в гостиную с безупречно сложенным полотенцем, висящим на левой руке.
— Далее мы предлагаем вам мильфей из говядины с фуа-гра и виноградом, с гарниром из фирменных картофельных крокетов и трюфелей.
Блюда сменяли друг друга без сучка и задоринки. Мадам и ее гости с легкостью общались на французском и английском, кто-нибудь задавал вопрос на одном языке, а ему отвечали на другом. На кухне Одиль уже могла перевести дух. Листья салата и сырная тарелка были уже готовы, а по поводу десерта Одиль не беспокоилась. Она еще ни разу не испортила ни одного крем-брюле.
— Ну как, Эндрю, держитесь?
— Да, вечер не из легких.
— Как, по-вашему, им понравилась моя кухня?
— Тарелки возвращаются пустые. Не знаю, как к этому относятся во Франции, а в Англии это хороший знак. Пару вы покорили, но, думаю, и Мадам еще больше прониклась вашим талантом.
Удовлетворенная Одиль не торопясь вытерла руки и позволила себе несколько минут отдыха.
