Лори Нелсон Спилман - Жизненный план
Я чувствую, что, произнося эту фразу, Гарретт улыбается.
Как я и предполагала, движение на дорогах ужасное. Вместо модного местечка, где мы часто бывали с Эндрю, я выбрала более традиционный бар в одном из отелей Чикаго. Мне кажется, Гарретту он понравится больше. На часах уже пять сорок, а я все еще на южной стороне, за много миль до «Памп рум». К шести мне ни за что не успеть. Зачем только я удалила сообщение от Гарретта, не сохранив предварительно номер?
Когда раздается телефонный звонок, я втайне надеюсь, что это Гарретт и что он тоже застрял в пробке. Впрочем, это невозможно, у него нет моего номера.
— Это Джин Андерсен из «Джошуа-Хаус». Вам нужно приехать не в девять часов, а пораньше.
— Извините, но у меня дела, — произношу я, чуть не фыркнув от возмущения. Какое право имеет эта женщина мне приказывать? — Смогу быть не раньше восьми.
— У Санкиты начались схватки.
Отбрасываю телефон на сиденье и резко разворачиваюсь. Из двух проезжавших мимо машин мне ожесточенно сигналят, но я не обращаю внимания. Сейчас я думаю только о девочке с орехового цвета глазами и ребенке, за которого она была готова умереть.
— Позволь хотя бы ребенку выжить, — твержу я, как молитву, всю дорогу до «Джошуа-Хаус».
Джин уже сидит в белом «шевроле», но выходит мне навстречу.
— Я везу ее в Кук-Кантри-Мемориал. Все инструкции я оставила на столе.
Распахиваю дверцу и вижу полулежащую на заднем сиденье Санкиту. Опухшее лицо блестит от пота, но она улыбается мне.
— Держись, милая.
— Вы приедете завтра? Мне ведь экзамены сдавать.
Даже сейчас она решительно настроена окончить школу. Боже, неужели она не понимает, что ее жизнь в опасности? К горлу подкатывает ком.
— Я приеду, когда ты захочешь. Не волнуйся, учителя не будут тебя ругать.
Санкита старается поймать мой взгляд.
— Молитесь за мою малышку, мисс Брет.
Я киваю и захлопываю дверцу.
Машина отъезжает, я смотрю ей вслед и шепчу про себя молитву.
Я нахожу записку Джин, а в ней подробное описание конфликта между двумя постоялицами приюта. Она надеется, что у меня будет время во всем разобраться. Непременно, но прежде надо позвонить в «Памп рум» Гарретту. От поисков телефонного справочника меня отрывают крики из телевизионной комнаты. Я решительно открываю дверь и ступаю на поле брани.
— Тебе что надо в моем барахле? — орет красная от злости Юлония, наступая на Таню.
— Говорю, не рылась я в твоем ящике. Лучше делом займись! — не сдается та.
— Успокойтесь, леди, — говорю я, немного дрожа от страха. — Немедленно прекратите.
Как и ученики в Дуглас-Кииз, они не обращают на меня никакого внимания. В дверях появляются женщины из других комнат, желающие посмотреть внезапно разыгравшийся спектакль.
— Мне заняться делом? — Юлония упирается руками в бока. — Я не краду чужие деньги! У меня есть работа, а ты, бездельница, сидишь целыми днями на своей толстой заднице!
Со стороны публики доносится громкое раскатистое «О-о-о!».
На заднем плане судья Джуди строго кого-то отчитывает в телевизионной программе, и я стараюсь следовать ее примеру:
— Леди, прекратите!
Таня собирается уходить, затем внезапно разворачивается и резко ударяет Юлонию в челюсть. Покачнувшись, та ошалело смотрит на обидчицу и подносит руку ко рту. На пальцах появляется кровь.
— Сука! — Юлония хватает Таню за волосы и тянет вниз. Та вырывается и визжит во всю мощь легких. К моему счастью, Мерседес заходит сзади, обхватывает Таню и оттаскивает в сторону, я сжимаю руку Юлонии и из последних сил волоку ее в кабинет. Затолкнув женщину в комнату, запираю дверь и сажусь за стол, указав ей на кровать:
— Садись.
Юлония с трудом переводит дыхание, вены на лбу вздулись. Из-за двери до нас доносятся крики Тани.
— Она воровка, мисс Брет. Это точно, — начинает Юлония, разминая пальцы.
— О какой сумме идет речь?
— Семь долларов.
— Семь долларов? — Я-то думала, не меньше нескольких сотен способны разжечь такую ссору. И опять мне становится стыдно. Для тех, у кого ничего нет, это целое состояние. — Почему ты решила, что это сделала Таня?
— Только она знала, где я храню заначку.
Я молчу и моргаю.
— Ну, деньги где храню.
— Ах да. Может, ты потратила и забыла? Со мной такое бывает. Иногда открываю кошелек, думая, что там есть деньги, а их нет, потом вспоминаю, что заезжала в магазин.
Юлония кривится и кивает:
— Ну да. Со мной такого не бывает. — Потом запрокидывает голову и закрывает глаза. — Хотела купить Мианне новый рюкзак, ее-то совсем разорвался. Я видела один в «Уол-март» за пятнадцать баксов, думала, половина у меня уже есть, а тут она все украла.
У меня сжимается сердце, я готова отдать несчастной женщине все, что есть у меня в кошельке, но это противоречит моим принципам.
— Вот что я тебе скажу, Юлония. Завтра я привезу маленький сейф, тогда никто не сможет украсть твои сбережения.
— Классно, — улыбается та, — только деньги он мне не вернет. Вы представляете, сколько мне пришлось копить эти семь баксов?
Нет, не представляю. Я не могу объяснить ей, что мне повезло, я жила, окруженная заботой, любовью, не знала материальных проблем, не была лишена хорошего образования. Сердце разрывается от боли и сочувствия.
— Тот рюкзак, который ты присмотрела, какого он был цвета?
— Мианна хотела розовый.
— Он продается в «Уол-март», в отделе детских товаров?
— Точно.
— Юлония, думаю, у меня есть то, что тебе нужно. Понимаешь, я купила точно такой же племяннице, а у нее уже есть. Он совсем новый. Хочешь, я привезу его завтра?
Женщина смотрит на меня с сомнением, словно не веря, что мои слова правда:
— Розовый?
Я киваю.
— Здорово. — Юлония расцветает от счастья. — Сейчас Мианна ходит в школу с пакетом, рюкзак очень ей нужен.
— Вот и отлично. Завтра я его привезу.
— И сейф тоже?
— Да, — улыбаюсь я, — и сейф.
Я сижу за столом и массирую виски, собираясь с силами для написания отчета о происшествии. Итак, дата: 5 января, время… смотрю на часы и вздрагиваю. Семь пятнадцать.
— Нет! — отбрасываю ручку и открываю ящик, где должен лежать телефонный справочник. Через несколько минут я наконец нахожу номер бара «Памп рум».
— Добрый вечер, я должна была встретиться с другом, надеюсь, он еще не ушел. Доктор Гарретт Тейлор. Джентльмен с… — Я замолкаю, не представляя, как его описать. — Он должен быть один, — нахожусь я.
— Вы, наверное, мисс Боулингер?
— Да, — смеюсь я от радости и облегчения. — Да, это я. Могу я с ним поговорить?
