Виталий Вир - Бабло пожаловать! Или крик на суку
— Ну, конечно, это ты! Привет! — поздоровался Рамсес и сел рядом. — Так значит, в тот день (перед тем, как мне потерять память) я следил за тобой, а ты от этого угла меня заметил?
— Вы вспомнили? — обрадовался Дэвис.
— В смысле? — переспросил Рамсес, искренне не понимая вопроса.
— Память к Вам вернулась? Мы не зря туда ходили?
— А-а-а, — протянул он, наконец-то, сообразив. — Точно! Я уж и забыл…
— Снова память? — перебивая, забеспокоился Дэвис.
— Подожди, а то мы не разберемся. Чего-то я со всеми никак не могу начать говорить с первого раза.
— Я не понимаю Вас, — искренне и разочарованно произнес Дэвис.
— Это я о своем. Не обращай на меня, когда-то умалишенного, внимания, а слушай. Как ты ушел из новостройки, у меня много чего произошло и я опять с головой окунулся в мою повседневную жизнь, да так, что недавняя потеря памяти мной даже как-то отошла на второй план. Нет, с памятью у меня ныне все здорово и теперь мы можем познакомиться. Рамсес, — представился он и протянул руку.
— Очень рад, — сказал Дэвис и встал. Пожимая ладонь, он слегка поклонился.
— Да, садись уж, — засмущался Рамсес, неловко себя чувствуя. Чтобы не заострять на своей персоне внимание, он упомянул о прежнем: — Так, в тот день, ты меня все же заметил на углу этого дома? — он кивнул в сторону серой кирпичной многоэтажки.
— Как и многих, — ответил Дэвис и сел рядом, — но только Вы пошли за мной на стройку. Я же тогда-то испугался и решил спрятаться от Вас в новостройке. Остальное Вы вспомнили и уже знаете от меня, — добавил он без интереса и оживленно спросил: — А сегодня Вы смогли от него убежать?
Дэвис по солнечному радостно улыбался, и это поднимало Рамсесу настроение, пока не прозвучал вопрос. Понимая, что вдаваться в детали нет смысла, он кратко соврал:
— Убежал.
После чего Рамсесу надо было перевести тему и он спросил:
— Ну, давно ты тут сидишь?
— Вы не думайте… Как Вы и сказали, я Вас ждал дома. Но, когда нас выгнали строители…
Дэвис замолчал и насупился, меняясь в настроении.
— Я был у тебя. Можешь не говорить, что там происходит. Как это вообще — выгнали? Почему?
— Пришли… Взяли нас под руки и вывели на улицу.
— Что сказали-то? Дэвис, не молчи, рассказывай, пожалуйста.
— И я, и бабушка спрашивали, где нам теперь ночевать?
— А они?
— Говорили, пошли вон…пошли вон. Потом бабушке стало плохо, когда она увидела, что дом, правда, начали ломать. И я решил уйти с ней к церкви.
— Она же ходить не может?
— Я отвез на тележке.
— На которой вез меня?
— Да.
Вновь необходимо было вытягивать из него по слову, но все же Рамсес решил запастись терпением и немного чего-то разведать, хотя бы по ситуации с Дэвисом.
— Они давно вас выгоняют?
— Несколько месяцев.
— И, что — прямо на улицу?
— Нет, до сегодня предлагали жилье.
— Почему тогда вы не переехали?
— Я всегда езжу в эти квартиры. Но они есть даже без окон и дверей, а в некоторых домах вообще никто не живет. Они говорили нам, подпишите документы и мы все починим. Бабушка просила сначала сделать ремонт, перевезти нас и тогда мы оформим бумаги. Конечно, мы знали, что они обманут. Я же рассказывал ей, какое там жилье было.
— Отец Велорет знает об этом?
— Когда я приехал с бабушкой, то все сегодня рассказал.
— А до этого момента, что, он не знал?!
— Нет. И Юля не знала. Я мужчина и сам разберусь с этим, — прошептал Дэвис.
— Разобрался?
Дэвис виновато опустил глаза.
— Ладно, не обижайся. Просто… видишь, чем все это закончилось, вы с бабушкой оказались на улице. Кстати, ты, вот так вот, ее посадил и повез на тележке?
— Строители тоже помогали мне, усадить бабушку. А дальше один из них решил поддержать с одной стороны за ручку, но в лесу он сказал, что сильно устал и посоветовал идти мне куда подальше и лучше не возвращаться.
— Ты ее довез?
— Конечно, — с гордостью сообщил Дэвис.
— Почему сюда-то пришел?
— Отец Велорет взял с собой мою жену и нашу дочь, посадил обеих в машину и они поехали к бабушке и дедушке Юли, чтобы их тоже привезти к церкви…
— О, как! Помериться? — перебил Рамсес Дэвиса.
— Тоже…наверное. А вообще, мы уезжаем.
— Куда? — сильно удивился Рамсес.
— Точно я не знаю это место.
Слабая надежда на 100 % понимание происходящего с парнем, у Рамсеса таяла. Он подумал, что и тут, с Дэвисом, вопросов возникает больше, чем можно найти ответов. Рамсес резонно подметил, что лучше обо всем спросить у самого отца Велорета и решил отвезти парня к церкви. Но перед этим он все же спросил, удивляясь:
— Почему ты не поехал с ними?
— Я не мог.
— Почему? — продолжал Рамсес вытягивать из него информацию.
— Я Вам слово дал, что Вас дождусь и об этом сказал отцу Велорету, что должен Вас найти.
— И он отпустил? — продолжал диву даваться Рамсес.
— Но, — вкрадчиво произнес Дэвис. Немного пугаясь эмоций Рамсеса, он заговорил с извиняющимся тоном в голосе, — мы же думали, что Вы по-прежнему ничего не помните, а я Вас бросил в новом доме и убежал. С Вами опять могло что-то произойти или там с мужиком или, когда бы Вы пришли к моему дому, — Дэвис смотрел в глаза Рамсеса, как напуганный ребенок и добавил: — Мы же не знали, что к Вам вернулась память и отец Велорет отпустил меня ненадолго, чтобы потом, если я Вас не нашел бы, пойти с ним искать Вас, когда он приедет. Я должен был посмотреть Вас у новостройки и у моего дома и сразу же отправиться к церкви с Вами или без…
Дэвис замолчал. Он говорил настолько искренно и дружелюбно, что, казалось, его добротой можно растопить лед.
— Спасибо, — смущенно сказал Рамсес и за плечо прижал к себе Дэвиса.
Только что парень ошеломил Рамсеса искренней заботой о нем. До этого, ему, как взрослому, приходилось видеть подобное на экране или читать в книгах, но к своим двадцати пяти годам, за него никто так искренне не хлопотал, кроме, конечно, родных в свое время. Но, с того момента, как Рамсес похоронил родителей, а сестра почти сразу уехала с мужем за границу, он стремился увидеть беспокойство о нем со стороны Алики и Богдана — они заменили ему самых близких. Но он старался не особо в это углубляться, чтобы когда-нибудь не пришлось разочароваться. Все же, несмотря на такого рода предосторожность, он замечал, что их забота была повторяющейся — однотипной и, пожалуй, иногда даже вынужденной, чтобы не говорить: Давай-ка это обсудим завтра, сегодня дел невпроворот. И Рамсес всегда это понимал, потому что сам не особо отличался от них на ниве душевного внимания — его чувства к ним тоже не имели ничего общего с нежной материнской заботой.
— Тебе сколько лет, Дэвис?
— Двадцать пять. А Вам?
— Тоже, — ответил Рамсес с искательной улыбкой такому совпадению, но Дэвис этого не видел.
Они продолжали сидеть, прижавшись. Рамсес чувствовал тепло Дэвиса и говорить о чем-либо не хотел. Это было похоже на то, когда более сильный подавляет слабого на эмоциональном уровне. Чем в полной мере воздействовал на Рамсеса Дэвис, который не был агрессивен, а полнился душевным покоем, безмятежностью и обладал счастливым духом, чего Рамсес в своей осознанной жизни наблюдал впервые.
— Я думал, — продолжил оправдываться Дэвис, под «крылом» Рамсеса, — если с Вами опять что-то случится, то только я знаю, где Вы…и я уговорил отца Велорета. Сначала я пошел к своему дому и там, напротив далеко от себя увидел Вас, — Дэвис оживился. Сев ровно, он посмотрел на Рамсеса и заговорил обрадовано: — Когда Вы от них уходили. Но, пока я оббежал всех, чтобы меня никто не заметил, Вы уже куда-то ушли. Тогда я и подумал, — с восторгом сказал он, — что Вас надо подкарауливать там, где Вы ходите. И точно, я оказался прав!
— Ну…не совсем, — не согласился Рамсес, но неуверенно.
— Почему? Я же Вас встретил, — искренне говорил Дэвис.
— Я живу вон в том здании, — Рамсес рукой указал на многоэтажный дом, который находился поодаль от них, — и тут обычно я не хожу.
— Ух, ты! Он высокий и красивый… В каком подъезде?
— В первом.
— Легко запомнить.
— Тогда, запоминай. А номер моей квартиры совпадает с цифрами на твоем доме.
— 161?!
— Точно! Давай-ка теперь я отвезу тебя к отцу Велорету.
— У Вас есть машина?! — удивленно и с восхищением прикрикнул Дэвис.
Рамсес улыбнулся вспыхнувшей искорке в глазах Дэвиса, предполагая, что от машины он будет в еще большем восторге, нежели от нового дома и ответил:
— Есть. И она сильно отличается от той телеги, на которой ты меня к себе привез.
Извиняющим движением пожав плечами, Дэвис смущенно сказал:
— У меня лучше ничего нет…
— Эй, — Рамсес ободряюще подтолкнул его плечом, — ты чего? Я ж впервые приехал в гости на тележке и лишь шучу по такому поводу.
