Виталий Вир - Бабло пожаловать! Или крик на суку
Справедливости ради необходимо отметить, что «толстосумы» Алику заверили: «Если расклад от тебя возбудит в нас интерес, то мы с удовольствием переведем часть активов в столичную недвижимость».
С этим и пошла Алика по московским агентствам недвижимости, как приехала в первый же день в Москву. Да не абы как, а по рейтингу, начав с самого успешного! В первые два столичных офиса — дальше охраны со своим предложением она не прошла. По дороге к третьему агентству (благодаря уже опыту) она сумела подготовиться к общению с охраной и там у нее состоялась первая беседа уже с одним из сотрудников фирмы.
Лишь на второй день и (только или всего) в восьмой — по списку агентств — Риелт компании, которая когда-то зарождалась для поддержки имиджа одного весьма крупного столичного игрока на строительном рынке, да развилась весьма успешно, вот там смогли оценить предложение приехавшей маклерши с периферии, свалившейся на столицу внезапно, как это делает ежегодно снег зимой. Но в данном случае руководство отнеслось к ней всерьез: опять-таки благодаря опыту общения с предыдущими агентствами.
В агентстве по недвижимости согласились на условие и взяли ее к себе на работу с испытательным сроком. С приходом Алики на фирму, руководители агентства желали реально заполучить «толстосумчатых» клиентов из городка российской глубинки для сделки с несколькими жилыми объектами в Москве. А необходимые для этого варианты квартир, и переговоры легли, соответственно, на Алику.
С тех самых пор, ей тотально стало везти.
Во-первых. После единственной ночи, проведенной на вокзале, к концу следующего трудового дня, она заполучила место работы.
Второе. Уже на рабочем месте, Алику познакомили с одной из сотрудниц агентства. Она оказалась ни больше, ни меньше, как землячка, которая к 30 годам не была обременена узами второй половины. Но она изрядно устала от одиночества и днем ранее окончательно рассталась с очередным маменькиным сынком (правда, так говорила землячка обо всех, кого оставляла за бортом). Она-то и предложила Алике в первый же вечер знакомства снимать одну квартиру на двоих, в которой жила год.
Далее будет бессмысленно перечислять, в который раз, и, в чем, везло ей, согласно увесистому списку. Но! Все это легко можно обобщить. После первых, успешно проведенных Аликой и очередных «золотых» для фирмы сделок, она получила от агентства недвижимости платиновый карт-бланш, который нуждался в закреплении уже достигнутого успеха.
Продолжая надеяться только на себя, Алика приступила к изучению материалов, связанных с ведением дел у Риелторов и маклеров. В частности, где в Москве лучше всего брать клиентов на начальной стадии. Следуя рекомендациям, которые она заучила у себя в глубинке на курсах, она воспользовалась в столице всеми Интернет-сайтами и газетами бесплатных объявлений. Там она регулярна начала опубликовывать предложения, каждый раз позиционируя себя, как молодая состоявшаяся маклер. А успех она тесно увязывала с деятельностью небезызвестного в Москве агентства по недвижимости. И, чтобы предложения именно от нее лучше узнавали, она под каждым текстом оставляла смайлик: «*_*». На удивление сотрудников агентства, проделанная ею работа (включая эмотикон), помогла ей заявить о себе. И уже через два месяца, она разом заполучила первых московских клиентов, среди которых находилась судьбоносная для нее пожилая женщина.
И, как только что выяснил Рамсес, она оказалась любимой соседкой Люси.
По рекомендации неких друзей, проверивших Алику в деле, пожилая женщина обратилась к ней с просьбой подыскать ей добросовестного квартиросъемщика. Тогда же Алика и предложила ей себя в этом качестве.
В последствии они подружились. Алика стала часто бывать у нее в гостях. На вырученные от аренды квартиры деньги, женщина снимала небольшой домик за городом, где ей было комфортней, нежели в столице, даже несмотря на то, что сдаваемая собственность в Москве была новой.
Но вскоре, буквально через пару лет, женщина умерла. Неожиданно для себя Алика узнала, что хозяйка квартиры оставила завещание на ее имя. За то, что она чутко ухаживала и всегда была рядом, скрашивая пенсионерке одиночество последних лет жизни.
Впрочем, женщина была одинока всю жизнь, начиная с детского дома. Родителей она потеряла во время войны, а родственников, до последнего дня, так и не смогла найти, как ни старалась (в чем Алика усердно ей помогала все два года). Еще младенцем она осталась сиротой и, естественно, ничего о себе не знала, а война перемешала многое. Семейная жизнь у женщины тоже не заладилась, в большей степени из-за того, что она не могла иметь детей. Подобные жизненные обстоятельства сыграли решающую роль в восприятии последних лет жизни, где самой близкой оказалась Алика.
С весьма удачным стечением обстоятельств, Алика окончательно поверила в закономерную судьбу, если правильно мыслить! А после оформления нового жилья в собственность, жизненное пространство Алики приобрело новые вершины.
Так же, она окончательно почувствовала и уверенность в себе — с клиентами стала держаться строго, твердо, как и подобает Риелтору с большой буквы, когда слова обретают новый вес и смысл. Алика начала доминировать и в переговорах, заставляя некоторых (конечно, не всех!) клиентов чувствовать себя немного ниже. Правда, порой признавалась Рамсесу, что ей сделать это бывает весьма нелегко, но того требует профессия.
Завернув за угол, внимание Рамсеса переключилось на другое. Память отчетливо воспроизвела то, как он на углу этого дома встретил Дэвиса. А потом, отсюда начал следить за ним, пока не получил от мастера стройки по голове и не потерял память…
Смешного было мало, но он улыбнулся своему воспоминанию, в большей степени, конечно, связанному с новым знакомством в его жизни. А часом ранее подвергнув это сомнению, что способно вызвать у любого полнейший ступор: и не менее чем измена дорогой сердцу девушки.
Его когда-то огромный по большей части доброжелательный интерес к жизни перерождался. Рамсес, как не мог поверить в очевидное с любимой девушкой, так и не понимал, в каком мире он побывал с временной утратой памяти. Вопрос, в каком из миров подобное с ним приключилось, в равной степени подходил к обеим ситуациям. И, если в первом случае, с потерей памяти, он общался с людьми, у которых абсолютно честное отношение к жизни, в том числе и к нему, то в случае с Аликой, Рамсесу предстояло отыскать весьма серьезные ответы на множество главных вопросов, где слова вначале заставят задуматься, а потом неизбежно вызовут новые вопросы; и так будет продолжаться до бесконечности!..
До того, как всему этому случиться, его личное восприятие мира легко и осмысленно умещалось не где-нибудь, а в современной истине для человека и было заключено в некий список успеха простой системы координат, пройдя который, его должно было поджидать счастье. Но теперь он понимал, что этого не случится никогда. По меньшей мере, поступок Алики заставил его задуматься над тем, что он совершил сам по отношению к ней. Хотя до этого думал, что просто об измене забудет и все. Но главное, он впервые воочию столкнулся с извечными для человека проблемами, с которыми он давно решил, что мысленно легко справился. А именно: с проблемой выбора поступков, полнейшей незащищенностью не от чего; и ему надо было опять подумать о чувстве собственного достоинства, о критерии уровня внутренней свободы, и, конечно, о судьбе и самой любви, как таковой. С чем он словно заново познакомился на примере Юли и Дэвиса. Вот только мыслимо ли, чтобы люди с синдромом Дауна могли послужить примером для обычных людей, особенно по части любви и семьи?
— Видать, — с беспокойством о своем здоровье подумал он, — привиделось, с потерей-то памяти…
— Я Вас тут жду!
Услышал Рамсес знакомый голос с затрудненным произношением, который мог принадлежать только одному человеку.
Он остановился и, как-то очень вкрадчиво улыбаясь, взглядом отыскал уже знакомого парня. У него, как и прежде, оказался расстегнут воротник белой застиранной рубашки, контрастно смотревшейся на общем темном фоне одежды. Дэвис сидел на скамейке и не особо мог попасть в поле зрения прохожих из-за объемного дерева.
Обрадовавшись встрече, Рамсес, наконец-то, с облегченным сердцем по отношению к истории с Дэвисом, конечно, тут же направился к нему.
— Я знал, — заговорил опять Дэвис, — что смогу Вас встретить на том же месте, где Вы меня уже увидели, не седеть же мне в лесу или на крыше новостройки, чтобы снова с Вами столкнуться, и поэтому я пришел сюда.
Рамсес вновь мог слушать этого парня. Повторная встреча с ним теперь не выглядела мистикой. Его речь, как и прежде, была с задержкой, тембр голоса звучал своеобразно, но Рамсесу можно было признаться, что он уже успел соскучиться по такому произношению слов. Особенно, если учесть, что он начал было считать знакомство с Дэвисом полнейшим вымыслом. Хотя, что в таком случае было вместо этого с ним, он не мог предположить.
