Антон Соловьев - Lubvi.NET
Зато у родителей собралась огромная фильмотека. В основном это были старые советские фильмы времен их молодости: «Весна на Заречной улице», «Доживем до понедельника», «Укротительница тигров» и многие другие шедевры советского кинематографа. К кино я всегда относился прохладно, книги оказывали на меня более сильное воздействие, но лучшие советские фильмы я все-таки посмотрел и ни разу не пожалел об этом. Книга, фильм, да и любое другое произведение искусства должно не только развлекать, но и учить чему-нибудь хорошему. А советское кино учило одной простой, но важной вещи. Оно учило людей быть порядочными.
Я сидел на кухне, пил чай и разговаривал с родителями. Новостей у нас накопилось предостаточно. Единственное, о чем я рассказывал достаточно пространно, так это о своей личной жизни. Впрочем, родителей больше интересовало не сколько у меня было девушек, а когда я наконец женюсь.
— Внуков нам хочется, — вздохнув, сказала мама.
— Но ведь это вопрос не одного дня и даже не одного месяца, — ответил я.
— Но, Андрей, время уходит. Понимаешь… Мы стареем. Мы просто можем не дождаться. — Мама печально улыбнулась.
— Я это понимаю. Мне двадцать четыре года, а я уже боюсь старости. Не смерти, а именно старости. Я все прекрасно понимаю, но жениться ради того, чтобы просто завести детей… Это неправильно. Это ошибка. Чем старше я становлюсь, тем острее это понимаю. Когда человеку уже около тридцати и у него нет любимого человека, он лихорадочно начинает искать хоть кого-нибудь, кто ему подходит. Понимаешь, мама, просто подходит. Человек его круга, его уровня образования, не урода. И он женится. А когда через полгода проходит страсть, начинаются проблемы. Причем у всех: у него, у его жены, у их родственников. К тому же человек такое существо, которое ко всему очень быстро привыкает и не хочет что-то менять ни к худшему, ни даже к лучшему. Вот и живут потом люди и мучаются. Кто честный — сжав зубы, у кого меньше принципов — ходит налево. Без любви ничего не может быть.
— Но мы же с папой нашли друг друга. И сколько лет живем, и все у нас нормально. И не тяготит нас брак.
— Я бы тоже так хотел.
— Так кто тебе мешает?
— Мне — никто.
— Ты просто не там ищешь. Ходишь по каким-то клубам, с людьми какими-то непонятными общаешься. Не там ищешь.
— Мам, ты забываешь, что я журналист и регулярно общаюсь с людьми из самых разных социальных слоев. Понимаешь, я пока не встретил человека, которого бы смог полюбить. Уважаю я многих, со многими мне хорошо. Но…
— Мам, не доставай Андрея, он человек умный, он сам разберется, а сегодня праздник, надо веселиться, — отец как всегда поступил мудро и увел разговор в сторону от неприятной для меня темы разговора.
До одиннадцати часов, когда в нашей семье обычно садились за стол, мы еще о многом успели поговорить. И чем больше я общался с родителями, тем отчетливее чувствовал, что мне здесь хорошо. Да, конечно, я уже никогда не смог бы жить с ними в одном доме. Я уже слишком привык к своему одиночеству. К бурной, но в то же время строго упорядоченной жизни. Я привык за все отвечать сам и решать все сам. Но в то же время, сидя рядом с родителями, я отчетливо осознал, что это будут самые последние люди, которые от меня отвернутся, что бы я ни совершил в этой жизни.
Этот Новый год был очень похож на те волшебные праздники, которые я отмечал с родителями в раннем детстве. Накрытый стол, знакомые голоса, где-то на заднем плане — работающий телевизор. Даже несмотря на то, что квартира была другая, запахи в ней были те же самые. Ведь в ней собрались те же люди. А человеческое жилище пахнет теми, кто в нем живет. Иной раз бывает войдешь куда-нибудь и дальше порога идти не хочется. Если здесь такой гадкий запах, то какими же гадкими могут быть живущие в этой квартире люди?
Еще в моей семье было всегда принято класть под елку подарки. И эта традиция сохранялась даже тогда, когда я стал взрослым. Впрочем, меня никогда не обманывали насчет Деда Мороза. Я уже в детстве понимал, что никакому деду, будь он хоть трижды сказочным, нет дела до меня, а подарки под елку кладут родители.
После того как мы обменялись подарками, выпили и закусили, я в десятый за эту ночь раз понял, что поступил совершенно правильно, приехав к родителям. Впрочем, этому немало способствовало и то, что их друзья разъехались на новогодние праздники.
Все друзья родителей на редкость умные, образованные и интеллигентные люди. С другими мои родители просто бы не захотели общаться. Но у всех у них был один недостаток. Это были на редкость скучные люди, разговоры которых повторялись из встречи в встречу. Впрочем, скучными эти разговоры были только для меня.
Мама пошла спать первой. А мы с отцом еще долго сидели за столом и разговаривали. Ночь была длинной, да и обсудить было что. Тем более мама не очень любила, когда мы при ней начинали обсуждать женско-мужские отношения.
— Ты, Андрей, все правильно говорил насчет семьи. Без любви нормальной семьи быть не может. И дети несчастные. Так что не торопись. Повстречайся с одной, с другой, сравни. Но ты должен понять одну очень важную вещь.
— Какую?
— Во многом ты сам должен сформировать свою будущую жену. Нет, не расплавить ее душу и отлить в нужной тебе форме. А именно сформировать, дать ей ориентиры. Мама ведь тоже не сразу стала такой, какой ты ее помнишь еще с раннего детства. Когда мы начали с ней жить, она даже готовить толком не умела. Но она поняла, что для меня важно и смогла всему научиться. Понимаешь, если женщина не готова идти на серьезные жертвы, переступить через себя, то ты с ней не создашь семью. Она найдет тысячу причин, чтобы не убираться, не готовить есть. По возможности, она свалит все это на тебя, и при этом ты еще окажешься виноват. — Отец мрачно усмехнулся. — Это у них такая любимая игра — заставить мужчину чувствовать себя виноватым. Не важно в чем. Главное, чтобы у тебя был постоянный комплекс вины и тогда тобой будет очень легко управлять. И если ты даешь женщине лишнюю, не нужную ей свободу, ты делаешь ей зло, развращаешь ее. В семьях, в которых верховодит жена, несчастны все. Мужья в таких семьях либо гуляют, либо пьют. А нередко совмещают обе эти страсти. Причем, что важно: жена должна сознательно подчиниться мужу. Сама сделать этот выбор, как сделала его когда-то твоя мама. Иначе всем будет плохо. У нас патриархальное общество. Ведь все эти феминистки борются не за равноправие, а за приоритет. Ты ведь журналист и прекрасно это понимаешь.
— Это идеи начали отравлять общество еще в XIX веке. Вспомним Анну Каренину. Если уж равноправие, то во всем. Но женщины не пойдут работать в шахту, не захотят служить в армии. Они требуют равенства, а нередко приоритета в том, что им выгодно.
— Так же как и мужчины, — неожиданно продолжил отец. — Это вечное противостояние и это один из столпов нашей цивилизации. Когда исчезнет интрига в отношениях между мужчиной и женщиной, то все рухнет. Понимаешь, все. Это война необходима.
— А на войне нет ни правых, ни виноватых. Обе стороны бывают хороши.
— Не знаю, не знаю. Иногда я про женщин такое слышу, что у меня волосы дыбом встают. Я на прошлой неделе в командировку ездил. Когда обратно возвращался, меня от вокзала один мужик вез. Он таксист с тридцатилетним стажем. Знаешь, после того, что он мне рассказал, я заснуть не мог.
— Расскажи! — мне стало очень интересно. Ведь отец навидался в жизни всякого и его было трудно чем-нибудь удивить.
— Мужик этот работал таксистом еще при Советском Союзе, — начал рассказывать отец. — А история эта случилось как раз в самый разгар перестройки. Когда многое уже можно было, но СССР еще не распался. Однажды садится к нему в такси пара: наша девица и негр. Негр и говорит ему: поехали кататься по центру. Таксист пожал плечами и повез. Ему-то что? Счетчик включен. Ездят они, ездят. И тут таксист услышал сзади какую-то возню. Обернулся: девица негру минет делает, а тот от удовольствия аж глаза закатил. Сплюнул мужик, но сдержался. Через некоторое время негр попросил остановить. Расплатился с девицей и с таксистом и вышел. А девица попросила его в другое место ехать. Подъезжают они, а там мужик стоит. Чисто наш, русский. Высокий, плечистый, русоволосый, одет хорошо и с огромным букетом роз. Девушка и говорит: «Заждался меня мой Васенька!» Выходит, кидается ему на шею, обнимает, целует. Тут таксист и не выдержал. Вышел, отозвал мужика и рассказал ему про негра. Мужик нахмурился, переложил букет из левой руки в правую и КАК ВМАЖЕТ ИМ!
— Девице своей? — спросил я. — Это правильно!
— Какое там, — вздохнул отец. — Он таксиста ударил. Да так сильно, что у того из носа кровь пошла. И сказал: «Не смей про мою Танечку такие гадости говорить».
— А таксист что?
— Сказал мне, что с тех пор женщин вообще за людей не считает. Ехал, говорит, из носа кровь идет, а сам чуть не плакал от обиды. Зарекся он с тех пор в чужие отношения лезть. Коли слеп человек, то только сам прозреть может.