Федор Московцев - Карибский кризис
В полночь подруга Второва, Света, стала проситься в ночной клуб. Её поддержали остальные. Мы (изрядно нетрезвые) оделись и вышли на улицу. Водитель (единственный трезвый в компании) подогнал «девятку» и спросил, кто поедет первым рейсом. Тут Света напористо спросила Второва, где его Мерседес, потому как ей было впадлу ехать на «девятке». Она была из тех блядей, кто открывает рот не только для минета. Неожиданно Второв повёлся, и, шатаясь из стороны в сторону, поплелся в сторону ангара. Вся мужская половина компании принялась отговаривать его садиться за руль, но бесполезно — он всё-таки вывел из ангара свой Мерседес Е-класса, и подъехал к поджидавшей компании. Четверо девчат с визгом запрыгнули в машину. Я счёл своим долгом отговорить от опасной поездки друга, находящегося где-то на пути между состояниями «сильно пьяный» и «бухой в говно». То же самое сделали остальные парни. Но тщетно — Второв уперся и заявил, что отлично себя чувствует. Две машины выехали с территории базы, сторож закрыл ворота.
Рассекая фарами ночной мрак, «девятка» и Мерседес проехали над Волгой, и через оптово-строительный рынок выехали на улицу Тулака. Я ехал в «девятке» вместе с двумя друзьями и оставшейся девицей, которой не посчастливилось сесть в Мерседес. Водитель опасливо поглядывал в зеркало на ехавший сзади Мерседес, то и дело вилявший и выезжавший на встречную полосу. Улицы были пустынны, но это здесь, в этом районе, а в центре такая езда чревата столкновением. Водитель позвонил шефу, чтобы ещё раз уговорить оставить машину и поехать на такси, но тот не ответил.
На Рабоче-Крестьянской улице водитель разогнался и вырвался вперед примерно на полкилометра.
— Странно как-то медленно шеф едет, — сказал он, притормаживая на светофоре.
И посмотрел в зеркало заднего вида.
— Вадим Сергеич!!! — вдруг закричал он, и, резко развернувшись через две сплошных, погнал в обратную сторону.
Вдалеке в среднем ряду виднелся микроавтобус Газель со включенной аварийкой. Мерседеса не было видно. Когда подъехали поближе, то увидели Мерседес, вернее то, что от него осталось — он был на той же стороне, на тротуаре. Капот практически отсутствовал — вместо него покореженное железо. Пассажиры, потирая ушибленные места, потихоньку выбирались из машины. Все были живы. Второв, выйдя наружу, первым делом наехал на водителя Газели, маршрутного такси, с которым произошло столкновение. Тот, испугавшись внушительной компании, полез к себе в салон, заперся изнутри и принялся звонить по мобильному телефону. Странно, что у Газели оказалось гораздо меньше повреждений, чем у въехавшего ей в лоб Мерседеса. Удар пришелся по касательной.
— Я не понял, как всё случилось, — виновато сказал Второв. — Светка расстегнула ширинку и стала сосать хуй, я повернулся к остальным девчатам, говорю, мол, не стесняйтесь пристраивайтесь тоже. Тут бац! Удар. Гляжу — мы на противоположной стороне. Приехали!
Несмотря на поздний час, быстро образовался затор — проезжавшие мимо водители притормаживали, чтобы полюбоваться на аварию. Девки стали ныть, что не попали в ночной клуб, и вместо этого вынуждены тут торчать, как идиоты. Света стала их стыдить — как можно, ведь произошло несчастье, надо проявить сочувствие.
Водитель Газели всё же вышел, чтобы поговорить с хозяином Мерседеса. Выяснилось, что микроавтобус принадлежит компании, застрахован, и водителю как-то безразлична вся эта ситуация, завтра он выйдет на маршрут уже на другой машине. Когда подъехала милиция, водитель Второва сказал им, что это он находился за рулём Мерседеса и это по его вине произошла авария. Сам Второв сначала спрятался в «девятке», но потом вышел и присоединился к обсуждению. Его не устраивал ни один из предложенных вариантов — оплатить на месте и разъехаться без составления протокола, составить протокол с участием аварийного комиссара, и он стал настаивать на обоюдке. Пока спорили, подъехал аварийный комиссар.
— Ваша машина застрахована? — спросил милиционер, и этот вопрос вывел Второва из себя.
— Тебе, блядь, какая разница? — закричал он.
Мерседес не был застрахован, и владелец не мог не злиться в связи с понесенными убытками. Между милицией и Второвым моментально образовался живой щит, мы, его друзья, поспешили увести его на безопасное расстояние. Я хорошо помнил, как четыре года назад мой товарищ попал в кутузку — напившись, сорвал с милиционера фуражку, бросил в лужу и сказал, чтобы тот нырял за ней. Вызволение из милиции дорого обошлось ему, к тому же ему подрихтовали лицо.
— Слышь, ты, козёл, я — директор оптово-строительного рынка! Мент, не знающий меня в лицо, не должен работать в ментовке! — выкрикивал Второв, пытаясь вырваться из рук друзей, чтобы лично разобраться с милицией.
Оказавшись на обочине, вдалеке от разбирательства, Второв позвонил заместителю начальника областного УВД, своему знакомому. Тот, выслушав и вникнув в ситуацию, посоветовал вести спокойно и не нарываться на милиционеров, которые могут сначала избить, а потом уже спросить фамилию.
— Какая обоюдка, если ты выехал на встречную полосу? — резонно спросил высокопоставленный милицейский чин и предложил смириться с неизбежными расходами по восстановлению машины.
Действительно, Второв был наказан за жадность — пожалел на КАСКО и теперь попал на большие деньги.
Девчат пришлось отправить на такси в ночной клуб Пиранью — они так уже изнылись, что Второв, не выдержав, поймал им мотор и заплатил, чтобы их поскорей увезли. Света осталась изображать жену-декабристку — висла на шее, произносила сочувственные речи, и Второв был вынужден спрятаться от посторонних глаз в «девятке» — на месте аварии скопилось достаточно машин, в которых могли оказаться знакомые. По мере составления протокола до него доходил смысл произошедшего — уже сегодня необходимо раздобыть несколько тысяч долларов, чтобы через неделю, к приезду жены из Ялты, машина была полностью отремонтирована, а это весьма сжатые сроки с учетом повреждений (фактическое отсутствие капота вместе с частью содержимого).
Когда покончили с формальностями, наша компания перешла на другую сторону улицы. Стали ловить такси. Водитель, официальный виновник аварии, был оставлен, чтобы отвезти эвакуатором Мерседес на базу. Двое наших друзей откололись — на сегодня с них довольно впечатлений, сев в отдельную машину они поехали по домам. Я тоже чувствовал, что на сегодня хватит, но всё же послушно поехал с Второвым и его подстилкой в Пиранью.
В ночном клубе царила атмосфера безмозглого веселья. По ушам долбил бескомпромиссный звуковой поток — барабанно-гитарная нарезка, насыщенная цифровым битом и пузырящимися синтезаторными звуками. По танцполу скакала молодёжь с притупленным инстинктом самосохранения.
Как только мы подошли к барной стойке, нас обступили сегодняшние феи в полном составе — в клуб они прошли, а им тут никто не наливает. Тут меня словно молния поразила: краем глаза я увидел Лену Калашникову, лучшую Танину подружку. Она прошла мимо, покосившись на нас. В конце стойки на высоком барном стуле примостился Сергей Волкорезов, её жених.
У меня застучало в висках: «Они меня заметили?!»
Девчата что-то голосили вокруг, бармен уже выставил напитки, надо расплачиваться, но я, не обращая ни на кого внимания, резко отошёл от стойки и с ощущением, что скоро произойдёт что-то значительное, стал пробираться сквозь толпу на выход.
В туалете я немного пришёл в себя. «Таня! Она с ними — здесь в клубе, со своими друзьями? Даже если нет, то сейчас они ей позвонят, и через несколько минут она будет здесь. Если я позвоню ей сейчас… только не это, слишком поздно».
Я вынул из кармана телефон, чтобы отключить его и спокойно подумать, но трубка завибрировала. Звонил Второв. Сквозь грохот танцпола я услышал возмущенный голос:
— Куда пропал, дружище?!
— Сейчас, я в сортире!
Ничего не слыша из-за шума, Второв прокричал, что ждёт у барной стойки. И я решился: надо подойти сказать, что обстоятельства, плохо, меня тошнит, понос прихватил, и срочно убираться отсюда.
Зал был наполнен мрачным электронным звуком и леденящими кровь завываниями; холодный механистический саунд вкупе с надрывным вокалом подготавливал публику к очередному танцевальному треку. Когда я подобрался сквозь толпу к барной стойке, то увидел очередную проблему. На Второва, облепленного со всех сторон девушками, которым он оплатил-таки коктейли, наседали двое быков. Один из них, вспухшая гора мышц, поблескивающая то ли от геля, то ли от пота, приблизившись к Второву на расстояние хватания, грозно сипел, указывая на одну из девиц:
— Настя… это моя девочка. Пойдем, будем разбираться.
Второв, не понимая, чего от него хотят, безразлично помахал стопкой, и, опрокинув её, дыхнул в лицо собеседнику:
