Бен Элтон - Звонок из прошлого
47
А Полли в это время поцеловала Джека в губы, исполненная к нему чувства благодарности за то, что он попытался сразиться с Клопом и не оставил ее снова в одиночестве. Джек ответил на ее поцелуй, пытаясь в то же время успокоить свое дыхание и ощущая соленый вкус ее слез на своих губах. Она чувствовала себя такой маленькой и беззащитной. Джеку очень хотелось ее защитить, овладеть ею. В этот момент они с Питером, пожалуй, испытывали очень похожие эмоции. Но Джек отбрасывал от себя такие мысли, пытаясь противостоять чарам Полли.
– Я его не поймал, – сказал Джек. – Он ушел.
– Ты его никогда не поймаешь, – ответила Полли. – Он неуловим. Я уже пыталась это сделать множество раз.
Джек поднес губы к самому уху Полли.
– Ты никогда не думала о том, чтобы его убить? – прошептал он.
Вот так вопрос. Разумеется, она думала о том, чтобы его убить. Жертвы, как правило, только тем и занимаются, что думают об уничтожении своих преследователей. Полли тысячу раз желала, чтобы этот сумасшедший ублюдок наконец оказался мертв.
– Нет, Полли, я не имею в виду пожелание ему смерти, – уточнил Джек. – Я имею в виду настоящее убийство.
– Не надо шутить, Джек, – устало ответила Полли. – Ты сам не знаешь, что говоришь. Если бы ты знал, что значит быть жертвой, какое это ужасное состояние, ты бы не стал так шутить.
Джек нежно усадил Полли на кровать и принес ей ее наполненный стакан.
– Я не шучу, Полли. Я хочу убить его для тебя.
– О Джек! Если бы! – Она снова едва не плакала.
– Полли! – Голос Джека снова звучал твердо. – Я убью его ради тебя. Мне только нужно знать, кто он такой и где живет.
Голова Полли закружилась. Какая сладкая мысль! Просто нестерпимо сладостная! Знать, что Клоп умер. Что его наконец раздавили. Исчез навсегда. Что его больше не надо предупреждать, угрожать арестом, брать с него торжественное обещание навсегда отвязаться. Его просто больше не будет. Он перестанет существовать. Это как прекрасный сон. Но пусть сном и останется. Людей убивать ни в коем случае нельзя.
Джек знал, о чем она думает.
– Я военный, – сказал он. – Убийство людей – это моя профессия. Ничего особо трудного в этом нет.
– А если военные убивают людей, это законно?
– С каких это пор ты начала интересоваться законностью чьих-то действий? Когда я тебя знал, ничего подобного за тобой не водилось. Существует высший закон – вот что ты обычно говорила. А может быть, ты думаешь, что когда я убиваю иностранцев, все преступление которых состоит в том, что они живут в другой стране, то это законно? А преследовать слабых и запуганных женщин, разве это законно?
– Я не говорю о справедливости, – сказала Полли. – Я говорю о законе и больше ни о чем. Тебя могут поймать.
Джек улыбнулся своей очаровательной, самоуверенной улыбкой.
– Знаешь, завтра меня уже здесь не будет. Я уеду. Я улечу на военном самолете сперва в Брюссель, а потом домой, в Штаты. Неужели ты думаешь, что если я прикончу какое-то тоскливое ничтожество, свихнувшегося дурачка в Стоук-Ньюингтоне, то кто-нибудь скажет: «Эге! Могу поклясться, что это наверняка сделал заезжий американский генерал!» Да ни за что на свете!
– Прекрати эти разговоры!
– Я служил в спецподразделениях, Полли. Поверь мне, я знаю, как уничтожить человека со всеми предосторожностями. Я могу убить его по пути в аэропорт, а потом спокойно позавтракать.
На этот раз Полли слушала молча. Ей снова хотелось сказать ему, чтобы он замолчал, но слова не шли на язык.
– Я имею в виду, что этот парень связан с тобой, – продолжал Джек, – но ни в коей мере не связан со мной, не так ли? Разумеется, ты связана со мной, но ведь об этом никто не знает, кроме нас с тобой, не так ли, Полли? Ты подтверждаешь это?
Благодаря счастливой случайности Джек получил возможность осторожно выспросить у Полли то, что он больше всего хотел знать.
– Я имею в виду, что если я соберусь убить этого парня, то должен быть совершенно уверен, что никто не заподозрит меня в связи с тобой. Итак, ты можешь это подтвердить, Полли?
Полли заговорила как будто в трансе:
– Всю эту историю я однажды рассказала одному человеку по имени Зигги. Это было в кемпинге возле Стоунхенджа. Но он постоянно ширялся и ничего не слышал.
– Кто-нибудь еще?
– Знаешь, за столько лет были разные люди. Иногда я напивалась и начинала болтать, что когда-то трахалась с офицером в Гринхэме. Но я никогда не входила в детали. Я вообще не люблю вспоминать, Джек.
Полли продолжала говорить, но казалось, что она к чему-то прислушивается. Она слышала свой голос как будто со стороны, как будто это не она продолжала убеждать Джека:
– На свете нет ни малейшей возможности связать нас с тобой, Джек.
Некоторое время они смотрели друг на друга. Джек усмехнулся.
– Ну вот и прекрасно, – сказал он весело. – Так где я могу его найти?
Он не шутил, Полли это прекрасно видела. Если это фантазия, то она что-то быстро превращалась в реальность. Полли с усилием оттащила себя от края пропасти. Пришло время положить конец этой ужасной фантазии.
– Ты не можешь его убить! Я не хочу, чтобы ты его убивал! Я не хочу, чтобы ты даже говорил об этом! Не имеет значения, что я кого-то ненавижу! Я никогда не соглашусь, чтобы из-за этого кого-то убивали!
Джек продолжал усмехаться. Глаза его сверкали, голос звучал благодушно:
– Люди умирают постоянно, Полли. Ничего особенного в этом нет.
– Заткнись.
– Попробуй вообразить, что этот парень – самый страшный эксплуататор на свете. Ты помнишь, о чем я тебе совсем недавно толковал? О том, что каждый наш вдох приносит вред другим людям. Мы тратим мировые ресурсы, злоупотребляем сельскохозяйственным трудом. Почему бы не позволить мне уменьшить количество этих злоупотреблений?
– Заткнись!
– Этот человек есть зло. Он бессмысленно, бесполезно переводит еду и воздух. Разреши мне его убить. Мы все вздохнем свободнее. Ты принесешь пользу всему миру.
Джек все еще улыбался. Его улыбка была такой открытой, дружелюбной.
– Скажи мне, где он живет.
– Нет! – воскликнула Полли, глубоко потрясенная искренностью Джека. Он не может так думать на самом деле! Он не может искренне верить, что убийство может быть оправдано только потому, что убитый кому-то не понравился. Она ужаснулась этой мысли. Не важно, какие преступления совершил человек, смертный приговор ничем не может быть оправдан. Никто не имеет права отнимать чужую жизнь! И тот факт, что она сама является жертвой, не отменяет этой истины.
– Заткнись, Джек! Я больше не хочу ничего об этом слышать. Прекрати говорить об этом! Это ужасно!
Джек пожал плечами и отправился на кухню снова доливать их стаканы.
– Хорошо, хорошо, – сказал он. – Что же делать, если у тебя не хватает мужества защитить себя. Если твои драгоценные принципы делают тебя такой слабой, что ты даже не можешь принять собственного решения о том, что справедливо. Вот Ленин знал, что делать, не правда ли? Если ты действительно веришь во что-то, то ты должна защищать это всеми доступными тебе средствами. Разве ты уже не веришь в свое право быть счастливой?
– Конечно, верю!
– Тогда имей мужество его защищать.
Джек налил Полли порядочную порцию «Бейлиса» с колой, и она жадно ее выпила.
– Полли, я обязательно что-нибудь сделаю, чтобы тебе помочь. Этот парень действительно ужасная сволочь. Нельзя позволять ему и дальше тебя оскорблять.
Даже в ее расстроенном состоянии у Полли мелькнула мысль: а не спросить ли Джека, с каких это пор он вдруг так озаботился решением ее проблем? Но она не стала этого делать. В кои-то веки, можно сказать – впервые в жизни, кто-то действительно старается ей помочь в таком важном деле, которое так отравляет ей жизнь.
– Будь мужественной, – продолжал Джек. – Может, мне и не понадобится его убивать. Может, я его просто попугаю, и этого будет достаточно. Такого напугать ничего не стоит.
– Вряд ли это поможет. Он действительно сумасшедший.
– Полли, поверь мне. Я знаю, как надо пугать людей, я знаю, как находить у них самое уязвимое место. Когда я действую таким образом, люди пугаются, и надолго… Будь мужественной. Ты имеешь право защищать свою жизнь. Не в суде, разумеется, но в согласии с идеей естественной справедливости. Скажи мне, где он живет.
Полли не верила в насилие любого рода.
Она абсолютно не верила в насилие.
Это было главным принципом ее жизни.
Но с другой стороны…
Она так долго страдала от преследований этого человека. Если уж кто-нибудь и заслуживает наказания, так это он… А вдруг это сработает? Вдруг Джек сможет напугать Клопа – не убить его, а именно напугать навсегда? Перспектива освобождения засветилась перед глазами Полли, как рассвет нового дня.
Джек видел, что ее сопротивление слабеет.
