Жаклин Уилсон - Девчонки гуляют допоздна
Обзор книги Жаклин Уилсон - Девчонки гуляют допоздна
ДЕВЧОНКИ ГУЛЯЮТ ДОПОЗДНА
Jacqueline Wilson
GIRLS OUT LATE
Перевод с английского И. Изотовой
Иллюстрации Н. Шэррата
Глава 1
Время девчонок
Сегодня мы идем гулять с Магдой и Надин. Нет, это не большой девичник. И конечно же, мы не задержимся допоздна. Просто после школы пробежимся по магазинам. Ничего такого особенного. Встретимся в половине седьмого в торговом центре «Флауэрфилдс». Побродим по магазинам — сегодня они закрываются попозже. Перекусим в «Макдоналдсе» и к девяти будем дома, как послушные девочки.
Я даже не стала наряжаться. Само собой, я сняла школьную форму, но вместо нее попросту влезла в свои любимые черные мешковатые брюки. Эти брюки уже столько раз прокручивались в стиральной машине, что теперь они, строго говоря, не столько черные, сколько тускло-серые. Зато это практически единственные штаны в мире, которые на меня налезают, и при этом я в них не кажусь совсем уж необъятной. Даже почти создается иллюзия, будто под складками ткани скрываются аккуратненькая попка и длинные стройные ноги.
Я примерила новый розовый топик в полосочку, но тут у меня возникли сомнения. Такая яркая расцветка все-таки мне не к лицу. Рядом с ней мои щеки становятся совсем уж пунцовыми, как пион. А мне бы хотелось быть смертельно бледным, неземным созданием, как моя лучшая подруга Надин. Так нет же, мне достались вечнорозовые щеки, да еще и с ямочками.
Я обшарила весь чулан для проветривания одежды в поисках чего-нибудь попроще и потемнее и в конце концов раздобыла темно-серый школьный свитер с V-образным вырезом — собственность моего младшего братца Моголя. Свитер мне чуточку тесноват. Я долго разглядываю себя в зеркале — меня беспокоит, что грудь слишком уж выдается вперед. Как я ни горблюсь, она все равно жутко выпирает. Я не то что моя другая лучшая подруга Магда. Та нарочно подтягивает бретельки лифчика до такой степени, что грудь упирается в подбородок. А меня смущает, что лифчик слишком уж откровенный. Я подсовываю в каждую чашечку по бумажной салфетке, чтобы как-то сгладить очертания.
Потом долго дергаю волосы жесткой щеткой, пытаясь хоть немножко их усмирить. Что такое, просто весь организм выходит из-под контроля, а волосы — хуже всего. Они у меня довольно длинные, но вьются мелкими кудряшками и торчат во все стороны. Везет Надин: ее длинные, черные, как лакрица, волосы падают отвесно вниз без всяких завитушек. У Магды тоже потрясающие волосы, очень короткие и стильные, и притом пронзительно-красные (крашеные). Ей удивительно идет, а вот мне нельзя носить такую короткую стрижку — она будет подчеркивать толстые щеки. И потом, надо быть сумасшедшей, чтобы при моем ярко-розовом цвете лица выкрасить волосы в красный цвет. К тому же Анна, моя мачеха, все равно бы не позволила. Господи, она сердится, даже если я пользуюсь шампунем с хной!
И сейчас Анна смотрит, как я вваливаюсь на кухню, чтобы выпросить немножко денег. Моголь сидит за столом и играет с моим старым будильником. Он вертит стрелки и бормочет себе под нос:
— Четыре часа, время смотреть телик, ура. Пять часов, опять время смотреть телик, ура, ура. Шесть часов, время пить чай, ням-ням.
— Это мой будильник! — возмущаюсь я.
— Но ведь он давно сломан, Элли. Я думала, так Моголь быстрее научится узнавать время. Покрути большую стрелку, Моголь, — говорит Анна.
— Честное слово, просто стыдно, что мой брат такой тупица. И вообще, это он и сломал будильник, вечно крутил стрелки.
— Двенадцать часов, полночь, старшая сестра превращается в тыкву! — Моголь заходится радостным смехом.
— Ты куда-то идешь, Элли?
— Просто мы договорились с Магдой и Надин пройтись по магазинам.
— Семь часов, время купаться, буль-буль. Восемь часов, время спать, бр-р-р.
— А как же уроки?
— Я все сделала, как только пришла из школы.
— Нет, не сделала.
— Честное слово, сделала.
— Ты смотрела телевизор.
— Пока смотрела, все уроки сделала.
Обычно я не смотрю детские передачи, но сейчас запустили новую программу по искусству, там у них попадаются великолепные идеи. Я стану художницей, когда вырасту. Только ни в коем случае не буду учиться в художественном училище, где преподает мой папочка. Я никак не впишусь в толпу обожающих его студенток. Странно подумать, что и Анна была когда-то одной из них. И моя мама. Она умерла, когда я была совсем маленькой, но мне все равно очень ее не хватает. Моголь мне не полностью брат, только наполовину.
— Ворюга! — неожиданно орет Моголь и тычет в меня пальцем. — Ты взяла мой школьный свитер, сними сейчас же!
— Я просто одолжила на один вечер, только и всего.
А ведь сам терпеть не может свой школьный свитер. Анна каждое утро его с трудом уговаривает надеть эту штуку. Ему больше нравятся нелепые разноцветные одежки, которые вяжет для него Анна. Когда у него был период телепузиков, она связала ему четыре свитера: фиолетовый, зеленый, желтый и красный, так что он мог быть по настроению Тинки-Винки, Дипси, Лялей или По. Сегодня Моголь одет в ярко-розовый джемпер с динозавриком Барни. К счастью, я уже не в том возрасте, чтобы Анна вязала мне безумные свитерочки.
— Да-а, ты его испачкаешь, — завывает Моголь.
— Я испачкаю?
Моголь так неаккуратно ест, что одежда у него вечно заляпана рыжим (печеные бобы), желтым (яичный желток) и фиолетовым (черносмородиновый сок «Райбина»). Надевая свитер, я очень внимательно его осмотрела на предмет пятен.
— После тебя он будет вонять!
— Ничего подобного! Как ты смеешь! От меня не воняет.
— Нет, воняет, воняет, правда, мамочка? — спрашивает Моголь.
— Нет, не воняет, — говорю я, но уже начинаю впадать в панику.
Неужели от меня действительно пахнет? Вдруг дезодорант перестал действовать? О боже, неужели все от меня шарахаются, зажимая носы, а я и не замечаю?
— От Элли не пахнет, — говорит Анна.
— Нет, от нее воняет противными сладкими духами. Я не хочу, чтобы от моего школьного свитера несло, как от девчонки, — вопит Моголь, дергая за край свитера. Я пытаюсь отпихнуть его руки.
— Останови его, Анна, он его порвет!
— Да, отпусти, пожалуйста, Моголь. Хотя это действительно его свитер. В самом деле, ты годами носила отцовские футболки, которые доходили тебе до колен, а теперь тебе обязательно нужно натягивать крохотные свитера Моголя. Когда ты начнешь носить одежду по размеру?
Я никогда не беру поносить вещи Анны. У нас совсем разный стиль, хотя она всего лишь на четырнадцать лет старше меня. И фигуры у нас разные. Она худющая, а я наоборот. Но я решила, что больше не буду из-за этого расстраиваться. В прошлом полугодии я села на ужасно строгую диету, похудение стало у меня навязчивой идеей. Но теперь я уже пришла в норму. В доказательство я съедаю сандвич с плавленым сыром за компанию с Анной и Моголем, хотя позднее мне предстоит что-то жевать в «Макдоналдсе».
— В котором часу папе заехать за тобой? — спрашивает Анна.
— Не надо за мной заезжать. Я вернусь на автобусе.
— Ты уверена? Мне не хочется, чтобы ты возвращалась домой одна, когда уже стемнеет.
— Я буду не одна. Я буду с Надин всю дорогу на автобусе и потом до самой Парк-Хилл-роуд.
— Знаешь, как мы сделаем? Зайди домой к Надин и позвони оттуда, папа за тобой заедет, ладно?
— Ладно, ладно.
Я улыбаюсь Анне, она улыбается в ответ, и компромисс достигнут.
Раньше мы с ней не ладили, но теперь, странное дело, вроде как подружились.
— Ничего не ладно! Скажи ей, пусть отдаст мой свитер, — разоряется Моголь, со всей силы пиная меня ногой.
Вот с Моголем я никогда не подружусь! Он все еще не снял школьные ботинки на шнуровке, и моей лодыжке по-настоящему больно. Пусть на мне спецназовские штаны, они не могут защитить от наступательного оружия.
— Не зли меня, Моголь, а то я разгорячусь, и придется мне брызгаться духами, чтобы остыть, — говорю я. — Вдруг я нечаянно попаду на твой дурацкий свитер.
— Нет, нет, нет! Не смей!
— Не дразни его, Элли, — вздыхает Анна и роется в сумочке. — Сколько у тебя осталось карманных денег?
— Абсолютный ноль. На самом деле я еще должна Магде. Она заплатила за меня в бассейне в прошлое воскресенье.
— И еще ты должна мне за ту пару колготок.
— О боже, точно. Спасите, меня посадят в долговую тюрьму!
— А ты не могла бы как-нибудь немножко… экономить? — Анна расстегивает кошелек.
— Я стараюсь, но папа такой скупой. Магда получает вдвое больше карманных денег, чем я.
— Не начинай, Элли.
— Но это несправедливо!
— Жизнь вообще несправедлива.
Что верно, то верно. Ну ничего, как только мне исполнится четырнадцать, я в ту же минуту найду себе работу — любую работу — и тогда смогу держаться на уровне Магды и Надин. Ну, по крайней мере, наполовину.
