Плюс - Макэлрой Джозеф
Какая решетка? спросил Кап Ком. Какой рост? спросил Въедливый Голос. Почему нет мозга? спросил Кап Ком. Въедливые частицы? (подумали Въедливые частицы) — повторите еще.
Повторите еще.
И Имп Плюс со всей силой, разрешенной решеткой, ответил: ПОДУМАЙТЕ, ЧТО ВЫ СОБИРАЕТЕСЬ УТРАТИТЬ.
Говоря так, он знал то, что знал уже долгое время: они его утратят. Много времен располагалось в решетчатых слоях, но он создал свою маскировку мгновенной необходимости: поэтому он неразумно поступил, чтобы удержать, как единственную истину, эти одновременности, которые сила решетки могла показать в слоях и движении. Но они не были единственной истиной. Поскольку Въедливый Голос сказал то, что Имп Плюс уже знал: если в свое время Имп Плюс питался за других, потому что не был способен использовать простые углеводы, и ему требовались комплексные органические молекулы, подобно глюкозе, и если в свое время он также наоборот был способен производить свой солнечный свет — то есть, если в свое время он был и гетеротрофом, и аутотрофом — он был сначала одним, потом иным, даже если в какой-то миг обоими сразу — он переходил от одной стадии к другой. И эти стадии сейчас пропали. Пропали из него, как вода, которая все еще порой капала, подобно запоздалой мысли, из водорослей.
Но Имп Плюс знал, что утрачивание произойдет, если его произведет он. Даже сейчас утрачивание возвратил именно он. Из громоздящейся боли, которая все еще существовала в бреши его головы. Возвращена словами, бывшими собой, возвращенными с той же точностью, с какой им точно дали обратный ход. Так как Повторите еще были словами Имп Плюса на Земле, дважды вслух, третий раз тихо; и теперь, возвращенные обратно фразой Въедливые частицы, как он думал, вперед к тихоокеанскому острову Рождества к самому существу, которое поименовали словами Въедливые частицы, но вместо этого от Въедливых частиц поступило повторите еще. И от Имп Плюса сейчас поступило Подумайте, что вы собираетесь утратить. Что однажды сказал Въедливый Голос. В бледно-зеленой комнате. Один раз Повторите еще не озвучили. Поскольку в пустоте той частой, громоздящейся головной боли, некая новая мембрана распрямила такой бег зияний, преследующих в нем друг друга, что он мог дать целой серии каскадов провести его сквозь их уничтожающие выдачи: потому страдания из-за смерти замаскировали, хоть и вызвали, гневом на предполагаемое нездоровое желание Въедливого Голоса, гневом, вызванным также, хоть и замаскированным, сплетенной нездоровой волей и желанием Имп Плюса, в свою очередь вызванных, хотя и замаскированными, возможностями, разрастающимися в заграждении пустоты, бывшей его громоздящейся головной болью: возможностями, шансами, что разнесли его из ранящих слов Подумайте, что вы собираетесь утратить так, как его воспоминание забрало его прочь от Въедливых прощупываний и угроз Кап Кома — почти забрало его прочь, да, от войны между этими двумя.
Войны из-за него.
Из-за его прошлого. Из-за его шансов. Которые ему выпали.
Созданных из сумасшедших страданий и наклонных преследующих зияний. Созданных им самим из некоего множественного переплетения, которое громадилось в головную боль, так что ему было необходимо добраться до Солнца и добраться до воды. Переплетение в его голове, которое заполнило то, что готовилось произойти. Произойти, что бы Земля ни делала. Произойти описываемо или нет. Он и Солнце описали произошедшее. Это описание было существованием. Как это можно описать, как эллипс в кубе или как гидру, подобную морской звезде, становящуюся четырьмя функциями, становящуюся тем, что их держало и делало целым, как запомнившиеся по желанию возможности?
Хотя великая решетка не позволяла ему забывать переплетение, которое душило его голову до тех пор, пока не разломилось на множественную зияющую погоню.
Переплетение здесь и сейчас в том месте, где Центр хотел, чтобы был конец всего, было лишь давлением, как решетка, чьей идеей сейчас был он, окутывающей и ослабляющей его. Переплетение было сейчас с Въедливым Голосом, поскольку Въедливый Голос — выпуклый голос — обернул сеть карта через капсульный процесс последних (как долго я в деле?) четырех месяцев; и Въедливый Голос не прекратится.
Также Имп Плюс думал, что решетка, должно быть, вновь протаскивала его сквозь небытие. Поскольку сейчас ему недоставало средств, чем бы они не были, чтобы различить Въедливый Голос на главном луче из прямых мыслей его млечных воссозданных частиц на ином луче. Имп Плюс хотел найти ступню, на которую он надевал желтый кожаный ботинок; найти голос, в котором он мог узнать слепого торговца газетами в том холодном месте на другом море, «Это моя дочь», пока она бежала по тротуару навстречу темноволосой женщине. Он хотел найти плечистый позвоночник, чтобы его осмеяло прикосновение женщины на пляже; найти глаза, чтобы увидеть расщепленную кровь, расщепленные запахи, суть шуток и прочего, не такого прекрасного, приходившего к нему сквозь рост, который сейчас (думал он), возможно, остановился. В то же время Въедливые умозаключения не прекращались; потому что Имп Плюс их распознал. Они накачивали против его другого градиента. Как то, что вытягивало заряженные частицы натрия вверх сквозь клетки кожи. Или, как сами атомы углерода, эти умозаключения пропрыгнули насквозь, чтобы вернуться к азоту, глюкозе, воде, малиновому процессу, который был более малиновым, когда теплился. Углерод, настолько маленький, что оболочка его электронного облака подобралась немыслимо близко к ядру других атомов; и таким странным образом он был способен как отдавать электроны, так и принимать, и мог образовывать связи и слева, и справа.
Но рост, сказал Кап Ком (но не на луче!), рост, рост.
Теперь, если снаружи вне Земли (продолжалось Въедливое думание) в десять раз большая углеродная бомбардировка главным образом теряется на щите ИМП, у нас все равно есть солнечный ветер.
Но постой — кто хоть что-то говорил о Въедливых частицах — структуре косы — кто питает тебя данными, которые больше никто из нас не получает?
Это Кап Ком говорил с Въедливым Голосом — Кап Ком, который не мог вмешиваться во Въедливые умозаключения о лучах из короны Солнца, бьющих в азот растительных грядок для образования углерода-14 или солнечных излучений, бьющих углерод в мозге, ломая связи для создания нового состояния, настолько реактивно богатого энергией, чтобы стать новым — но Кап Ком вновь вломился во Въедливые вопросы, задаваемые Имп Плюсу: чтобы сказать: ИМП ПЛЮС МЫ СПРАШИВАЕМ ОСТАЛОСЬ ЛИ У ВАС ХОТЬ НЕМНОГО СИЛЫ, СЛЫШИТЕ ХОТЬ НЕМНОГО, ИМП ПЛЮС, ХОТЬ НЕМНОГО.
Поскольку хотя Имп Плюс кое-как отвечал на Въедливые умозаключения, они передавали данные, которые Кап Ком, возможно, не желал, чтобы они попали в чужие руки — он видел руки, движущиеся в противоположные друг другу стороны: то исследование в повторном росте мозговой клетки заглянуло достаточно глубоко, чтобы увидеть, что расщепление нейронов никуда не привело, разве что к некоему зародышевому регрессу; что решетка, на которую постоянно ссылались, могла отдавать фотонному потенциалу радикально восприимчивую новую сетку или заряженную ограду; что азотное окно ИМПа могло ускорить углеродное пересложение; что при условии прыжка в глюкозу и следовательно прыжка в окисление и энергию, натриевый насос работал бы упорней и быстрее, концентрация натрия была бы даже еще более неравной каждой стороне клетки, с подобным же увеличением калия, который сплетает и, следовательно, может подавлять рост, так же как и потенциал покоящейся мембраны, вызванный ведущим вверх натриевым потоком может относиться к росту электрической силы.
Но вновь спрашивая о структуре косы, и могла ли быть органической эта решетка при бреши глюкозы и воды, и если нет, что из малинового процесса. Въедливые передачи ушли прочь, ушло неким дыханием Имп Плюса.
Стало быть, ничего не было.
И впоследствии Имп Плюс увидел, что даже воспоминания о солнцах не было, его воспоминания, которое теперь принадлежало решетке и великому Солнцу.
