Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают
С таким же успехом она могла сказать то же самое по-испански, который я со скрипом сдавала на «трояки».
— Какого случая?
— Ой, — Акула заерзала на стуле. — Я думала, ты знаешь.
— Первый раз слышу. — От нетерпения я всегда начинаю говорить слишком громко, и Акула зашикала на меня, поднеся палец к губам.
— Меня там не было, — шепотом начала она, — так что своими глазами я ничего не видела. Но в прошлом году его отстранили от занятий за то, что он раздавил рыбку в кабинете биологии.
Я живо представила себе эту картину. Представила, как Артур оскалился и выпучил глаза, как занес ногу над трепыхающимся в луже на полу синеватым тельцем, зная, что должен обрушиться на него всем своим весом, иначе полуживая рыбка просто-напросто выскользнет из-под подошвы.
— Зачем он это сделал?
— Все из-за них. — Акула сокрушенно покачала головой, как будущая мать, заранее обеспокоенная количеством насилия по телевизору. — Дин и его дружки взяли его на «слабо». — Она приложила пальцы к вискам, отчего стала похожа на китайскую Акулу. — Бедный Артур. У его мамы нет денег на другую школу. А с такой-то записью в личном деле ему ни за что не попасть в Колумбийский университет. И никакие связи не помогут.
Тем вечером во время тренировки я притворилась, что у меня на первом же круге свело ногу судорогой, и сделала остальным знак продолжать без меня. Затем побежала назад к школе и за семь минут уже была у двери Артурова дома.
На сей раз я прижала дверной звонок и не отпускала, пока дом не затрясся от слоновьей поступи. Артур распахнул дверь и тупо уставился на меня.
— Артур! — возмущенно вскричала я.
— Остынь. — Повернувшись ко мне спиной, он затопал вверх по лестнице. — Ну, заходи, что ли.
Мы уселись на его кровати. Артур передал мне трубку.
— Значит, возврата нет? — спросила я.
Артур, приоткрыв губы, выпустил струю густого дыма и сказал:
— Возврата нет.
— Если кого и следовало исключить, так это Дина, — сквозь зубы процедила я.
— Пристройка к столовой названа в честь его семьи не просто так. — Артур постучал трубкой по кроватной раме, вытряхивая содержимое, и молча протянул ее мне. Я мотнула головой.
— Если бы я не поджала хвост, может, тебя и не выгнали бы.
Артур застонал и вскочил с кровати. На внезапно выровнявшемся матраце я едва не завалилась на бок.
— Ты чего? — недоуменно спросила я.
— Но ты смолчала, — напустился на меня Артур. — Даже не пикнула! Так что кончай убиваться.
— Ты из-за этого на меня злишься? — Я невольно ухватилась за живот. Да что же это такое! В кого ни ткни, все мной недовольны. С меня хватит.
— А ты сама на себя не злишься? — взревел Артур. — У тебя был шанс разделаться с Дином, а ты его прохлопала, потому что ты… ты… — он засмеялся каким-то утробным смехом, — поверила, что сможешь реабилитироваться. О боже мой, боже мой, — заталдычил он, как будто ничего смешней в жизни не слышал.
Я почувствовала, как внутри меня все смолкло.
— Боже мой — что?
Артур вздохнул, с жалостью глянув в мою сторону.
— Просто… ну как ты не понимаешь? Тебя с самого начала поимели, а ты… — он запустил пятерню в волосы, и сальные вихры растопырились во все стороны, — ты такая тупорылая, что вообще не врубилась.
Лучше бы Дин отхлестал меня по лицу еще миллион раз. По крайней мере, его желание было простым и понятным, как и бешенство, охватившее его, когда он получил отказ. Все это никак не характеризовало меня как личность. Я вдруг с ужасом осознала, что Артур видел меня совсем не такой, как мне казалось. Значит, мы вовсе не друзья, не сообщники, одинаково ненавидящие ХО-телок и Мохноногих. Просто я оказалась за бортом, и Артур по доброте душевной протянул мне руку помощи. Именно так, а не наоборот. Мне ничего не оставалось, как защищаться единственным известным мне способом.
— Ну что ж, — запальчиво бросила я. — По крайней мере, Дин хотел меня. В отличие от тебя. Сам-то не устал — страдать по нему три года?
Лицо Артура чуть заметно сморщилось, и на секунду я подумала, что сейчас расплачусь вместе с ним. В конце концов, он единственный из всех, кроме мистера Ларсона, встал на мою защиту. Не успела я взять себя в руки, как его черты сложились в холодную и высокомерную маску. Отступать было поздно.
— Что это значит? — осведомился он.
— Сам знаешь. — Я смахнула с плеча блондинистый «конский хвост». Мои волосы, грудь — все, из-за чего я попала в передрягу, теперь вдруг стало моим единственным оружием. — Кого ты хочешь обмануть? — Мой взгляд упал на школьный альбом, лежащий на письменном столе. Соскочив с кровати, я бросилась к нему и раскрыла на самой исчерканной странице. — Посмотрим-посмотрим. — Я нашла на фотографии Дина кучу всего. — «Сунь мне в зад, да покрепче». — Вся фотография была мелко исписана Артуровым почерком, и от лица Дина вела стрелочка в низ страницы, где размещалось продолжение. — О, а вот это! «Отрежь мой член». — Я насмешливо взглянула на Артура. — Чтобы ты брал его с собой в постельку вместо плюшевого мишки, педрила конченый?
Артур бросился ко мне, вцепился лапищами в альбом и выхватил его у меня из рук. Я попыталась его забрать. Когда мне это удалось, я оступилась и крепко приложилась затылком о стену. Боль привела меня в бешенство. Я взвыла и схватилась рукой за ушибленное место.
— Ты когда-нибудь задумывалась, — тяжело пропыхтел Артур — от потасовки у него, должно быть, началась тахикардия и где-то глубоко под залежами жира подпрыгнуло сердце, — что я не хочу трахаться с тобой не потому, что я гей, а потому, что ты мне противна?
Я раскрыла рот, чтобы парировать, но Артур оборвал меня на полуслове.
— Знаешь, что тебе надо? Обрезать их на фиг. — Артур сжал руками отвисшие полукружья на своей груди и с силой встряхнул их. — Разве у человека, который сделал в жизни хоть что-нибудь толковое, отрастут такие буфера?
Я нашарила на импровизированном ночном столике фотографию Артура с отцом, ту самую, где они смеются, глядя на океан, и прежде, чем Артур успел опомниться, пулей вылетела из комнаты. За моей спиной раздался грузный топот — это Артур сбегал по лестнице, но, в отличие от типичного фильма ужасов, злодей был жирный, неповоротливый и к тому же под кайфом. Он добрался только до середины пролета, когда я подхватила рюкзак и выскочила на улицу. Я припустила со всех ног не разбирая дороги и замедлила бег, только когда Артур остался далеко позади. Выбившийся из сил, он, должно быть, сложился пополам, упершись руками в колени, задыхаясь от бега и от злости. Я пробежала еще с полкилометра в сторону станции Роузмонт, где Артур и не подумает меня искать. Перейдя на шаг, я взглянула на фотографию, разглядев в ней обещание счастья, которым дорожил Артур, и подумала, не вернуться ли обратно. Пожалуй, нет. Его отец был редкостный мудак. Я оказала Артуру услугу. Может, он перестанет жить прошлым и превратится в нормального человека. Я спрятала фотографию в укромное местечко на обочине дороги, предварительно сунув ее в бумажную папку, чтобы не отвалились дурацкие ракушки на рамке.
![Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]](/uploads/posts/books/148319/148319.jpg)
