Джессика Кнолл - Счастливые девочки не умирают
— А кто это? — Я сделала вид, будто впервые слышу про Бена Хантера.
— Дин едва не довел его до самоубийства. — Артур поправил очки, мазнув пальцем по левому стеклу, и без того донельзя заляпанному.
Мороженое в ведерке подтаяло и, как нежно-зеленый зыбучий песок, затянуло мою ложку по кончик черенка.
— Как? Как можно довести кого-то до самоубийства?
Артур уставился на меня мрачным немигающим взглядом.
— Годами не давать проходу, а потом унизить так, что… — он запнулся и замотал головой. — Нет, не могу. Ты уверена, что хочешь это знать?
— Да говори уже, — взмолилась я, едва не поперхнувшись мороженым.
Артур вздохнул, и его мощные плечи осунулись.
— Ты знаешь Келси Кингсли?
Я кивнула — мы с ней пересекались на уроках истории.
— В конце восьмого класса она устроила вечеринку. Земли вокруг ее дома немерено — акра три, не меньше. Бассейн, теннисные корты, все дела. Ну так вот, на вечеринку заявились Дин, Пейтон и еще парочка уродов из футбольной команды, все старше нас. Считалось, что им зазорно якшаться с малолетками, но Пейтон тогда бегал за Келси. Ему подавай тех, кто помладше. — Артур дернул подбородком в мою сторону, и я закатила глаза к потолку. — В общем, они уболтали Бена забить с ними косяк и увели его в лес. — Артур зачерпнул шарик мороженого размером с мячик для гольфа. — Ума не приложу, почему Бен повелся. Я бы ни за что не пошел. В общем, Пейтон с дружками набросились на него и сорвали одежду, а Дин… — Артур проглотил мороженое и содрогнулся.
— А Дин?
Артур сжал виски ладонями, сделал выдох и, вскинув брови, проговорил:
— Дин насрал прямо ему на грудь.
Откинувшись на спинку стула, я обеими руками закрыла рот.
— Фу! Какая гадость!
Артур щедро зачерпнул мороженое ложкой.
— Я тебя предупреждал. Короче. Когда они его отпустили, он сбежал. Шатался где-то целые сутки. Его нашли в какой-то аптеке, в туалете. Он купил лезвие, и… — Артур чиркнул левой ладонью по венам на правой руке, скрипнув зубами от воображаемой боли.
— Он выжил? — Я вдруг поняла, что схватилась за собственное запястье, зажимая воображаемый порез.
Артур покачал головой.
— Нужно очень постараться, чтобы задеть артерию.
— И где он теперь?
— В какой-то клинике, — дернул плечом Артур. — Чтоб ты знала, это случилось каких-то полгода назад.
— Ты с ним общаешься? — спросила я, следя за его реакцией.
Его лицо сморщилось, и он покачал головой.
— Он мне нравится, но у него явные проблемы с головой. — С этими словами Артур отодвинул ведерко с мороженым в сторону и шваркнул на середину стола школьный альбом. — Давай отыграемся на Дине. За Бена, — пробормотал он, найдя нашу любимую страницу. Мы пририсовали Дину обезьяньи уши, накалякав поперек его улыбающегося лица: «Смотрю в книгу — вижу фигу». «Вижу зигу», — исправил Артур.
Другие страницы мы тоже не обходили своим вниманием. Оливия частенько была в употреблении. Я испещрила ее нос точками, подписав фотографию: «У меня прыщавый нос». «И нет сисек», — дописал Артур.
Артур отдавал предпочтение Пейтону. Школьный альбом был трехлетней давности, значит, когда мы с Артуром учились в шестом классе, Пейтон ходил в восьмой. В средней школе Пейтон был еще смазливей, хотя, казалось бы, дальше некуда. Я пририсовали ему два хвостика на голове. Теперь всякий раз, глядя на эту страницу, я готова была поклясться, что это девочка. «Трахни меня в мой розовый задик», — «озаглавил» фотографию Артур. Позже он дописал: «И придуши меня». Оказывается, однажды в школьном автобусе Пейтон накинул Артуру на шею шарф и затянул его так, что на коже остался лиловый след.
— Мне месяц пришлось ходить в водолазке, — пожаловался Артур. — А ты знаешь, как быстро я перегреваюсь.
Артур пририсовал облачко рядом с губами Дина. «О чем размышляет благородный Дин Бартон?» — спросил он себя вслух, но тут дверь распахнулась и вошла миссис Финнерман.
— Кто есть дома? — крикнула она.
Артур схватил со стола курительную трубку и сунул ее в карман.
— Мы на кухне, мам! — откликнулся он. — Тифани пришла.
Я повернулась лицом к дверям. Миссис Финнерман вошла в кухню, на ходу стаскивая с себя шарфик.
— Привет, солнышко, — приветливо поздоровалась она со мной.
— Здрасте, миссис Финнерман, — улыбнулась я в надежде, что не выгляжу тупой и обкуренной.
Миссис Финнерман сняла очки, затуманившиеся в тепле после холодной улицы, и протерла их краем блузки.
— Останешься на ужин? — предложила она.
— Спасибо, не могу, — извинилась я.
— Знай, что здесь тебе всегда рады, дорогая. — Она надела очки и сверкнула глазами из-за сияющих стекол. — Всегда.
Мистер Ларсон давно предупреждал, что после разбора романа Кракауэра «Смерть на Эвересте» нас ждут две недели грамматики. Класс дружно запричитал и заохал. Мистер Ларсон посматривал на нас и лукаво улыбался той же улыбкой, какой одаривал свою подружку, прежде чем запустить пальцы в ее густые белокурые волосы и припасть к ее губам.
Помню, что новость меня опечалила: в старой школе на уроках грамматики монашки муштровали нас, как солдат. С другой стороны, во мне взыграл своего рода азарт. Испытайте меня, мысленно умоляла я в начале года. Герундий, причастие настоящего времени, артикли — спрашивайте что хотите. Я порву этих дилетантов, как тряпку. Теперь, когда мистер Ларсон ушел из школы, мой дух соперничества испарился, и я просто радовалась возможности пофилонить.
На смену мистеру Ларсону пришла миссис Хёрст. Невысокая и худощавая, как десятилетний мальчишка, она одевалась в детском отделе универсама, отдавая предпочтение пыльно-желтым штанам и рубашкам пастельных оттенков. Со спины ее запросто можно было принять за приставучего младшего братца одного из старшеклассников. Ее дочь училась в выпускном классе и уже обеспечила себе место в престижном Дартмутском колледже, и поэтому — а еще потому, что у нее был длинный нос и густые тени под глазами, — сначала показалась мне безобидной заучкой. Однако, годами страдая от презрения со стороны школьных красавиц и парней, даже не смотревших в ее сторону, она сделалась отъявленной сплетницей. Ее мать, восседавшая теперь за учительским столом вместо мистера Ларсона, невзлюбила меня с самого начала.
Миссис Хёрст впервые напустилась на меня в тот день, когда кто-то принес в класс пончики. Она разрезала их пополам, хотя изначально в коробке было одиннадцать пончиков, а нас — девять человек. Как минимум по одному целому пончику на каждого. Должно быть, миссис Хёрст хотела, чтобы каждый попробовал несколько пончиков с разной начинкой, решила я, и взяла полпончика с кремом и половинку с сахарной посыпкой.
![Фредерик Дар - Глаза,чтобы плакать [По моей могиле кто-то ходил. Человек с улицы. С моей-то рожей. Глаза, чтобы плакать. Хлеб могильщиков]](/uploads/posts/books/148319/148319.jpg)
