Эрик Орсенна - Долгое безумие
— Кажется… погоди… нуда! — Он почувствовал, как краска залила ему лицо.
— Поздравляю. Тебе удалось так глубоко его затолкать…
Она держала камешек дзен, как бриллиант, зажав его между большим и указательным пальцами на высоте глаз Габриеля.
— Нечего и говорить, что моей репутации пришел конец. Я слышала, как врач произнес, извлекая его: «Гляди-ка!» А потом долго смеялся. Ну, я пошла, меня ждут дома.
И без всякого уважения, без какой-либо сентиментальности бросила бесценный экспонат, с которым было связано столько воспоминаний, в пепельницу «Мартини».
Габриель тут же завладел им. И уже никогда, ни при каких обстоятельствах, даже в годы одиночества, не расставался с ним. В поездках, принимая душ, он клал его в рот, боясь, как бы горничная не смахнула его тряпкой.
Габриель вынул руку из кармана: вот он, камешек дзен, теплый оттого, что его хранят в вельветовых брюках, рядом с причинным местом: камешку там не скучно, они могут переговариваться, вспоминая старые добрые времена, былые подвиги и то, как он очутился в таком недоступном потаенном месте.
Перед ужином у Габриеля было время вспомнить и о хозяине кафе: бедняга так и не понял, отчего им было так весело. Надо бы написать ему. И мэтру Д. Конечно, о том, чтобы расстаться с дорогим талисманом, не могло быть и речи. А вот выслать архивариусу фото — мысль дельная. Сопроводив описанием? У Габриеле в будущем должна быть самая полная и доподлинная информация. Задумавшись, он озабоченно и бодро отправился ужинать.
— Должна заметить, шоколадница творит с тобой чудеса. Пожалуй, и я подыщу себе какое-нибудь воспоминание, которое греет кровь.
LXIX
He нужно знать китайский, чтобы догадаться, о чем шепчутся официанты в одном из углов банкетного зала: «Бедные иностранцы, уже прошло два часа, а никто из приглашенных так и не явился. А как же наши чаевые, если они отменят заказ?» Время от времени показывался повар.
Сидя на разных концах огромного стола, Элизабет и Габриель были похожи на монаршую чету. У которой в подчинении пустые стулья.
Мысль заказать банкет пришла Элизабет. Однажды вечером они возвращались домой со спектакля, поставленного местным университетом, — «Обезьяний король». После стольких лет одиночества идти рядом, соприкасаясь, было блаженством, как и спать в одной постели. Всего лишь супружеские привычки — скажут другие, для кого находиться друг подле друга не является чем-то особенным, написанным на скрижалях Времени.
Вместе повсюду ходить стало их излюбленным занятием. «Неужто они еще не все осмотрели?», «Ничего не скажешь: люди интересуются Китаем», «Эти двое умрут на дороге», — говорили соседи. В который раз поднялись они к беседке Бесценных облаков. В который раз Элизабет произнесла свою дежурную шутку:
— Кошелек не посеял?
Там-то ей и пришла мысль:
— Габриель, настало время поблагодарить… всех тех, кто помогал нам, начиная с 1 января 1965 года. Ведь не думаешь же ты, что мы без их помощи смогли бы пережить все это и дойти до мирного договора? — И стала перечислять всех, кого хотела бы пригласить.
И вот теперь они сидели на разных концах стола, окруженные своими друзьями, незримыми для всех, кроме них, чьими братьями, сестрами, опорою, доверенными лицами, советниками, почтальонами, хранителями тайны, алиби, спасителями, слушателями, попугаями, заучившими одну фразу («Вы так любите друг друга, все устроится»), одалживателями квартир, машин, помощниками, поэтами, хроникерами, укрепляющими дух («Подобная страсть — дар небес»), они были. Всеми теми, кто тридцать пять лет с завистью, но без злобы наблюдал за ними. Друзьями. Соавторами. И среди них:
Г-н Жан, знаток мхов, и его старый приятель из Алькасара; Габриель XI, передавший по наследству ген безумной любовной страсти; Карл V, Сервантес — поставщики материала для легенды; Энн и Клара; Отксанда; ректор университета; консьерж Обсерватории; Людовик XIV, снедаемый завистью к китайскому Летнему дворцу, превосходящему по донесению посла его Версаль; лорд Джим; Ля Кентини; все без исключения бельгийцы; вечный муж, добравшийся-таки до мэтра Д. и закидавший его вопросами; сам мэтр Д. (устоит ли он?); Мишель С, астроном, приехавший навестить Габриеля и подпавший под обаяние г-жи Ляо, их сын Мигель…
Спасибо, что пришли, приехали за столько километров, несмотря на вашу занятость и на то, что многих из вас уже нет в живых.
Когда ты получишь это бесконечное послание, Габриеле (извини за такой фолиант, это наша семейная болезнь — неумение излагать истории кратко, хотя, кто знает, без этого ведь и любовь могла свестись к банальной интрижке во время командировки, и тебя бы не было), это будет означать (только не удивляйся, что мы не пожелали использовать современные средства связи типа DHL, оскорбляющие нашего друга — Время), что китайская земля приняла нас.
Теперь, Габриеле, дело за тобой. Используй все, что имеется в твоем распоряжении, дабы воссоздать портрет человеческого чувства — этой живой, но неуловимой субстанции.
За нас не беспокойся. Все к лучшему. Верь нам. Начиная с номеров в отелях и кончая прославленными садами, мы исследовали все возможные убежища для любви. Наше заключение таково: смерть — самая безусловная и безграничная из уступок.
Врачи, или «факультет», наверняка запретили бы Элизабет и Габриелю в их возрасте так предаваться эмоциям, волноваться до учащенного сердцебиения. Но их-то не было. Да и все эти годы обходилось без них. Для адюльтера требуется железное здоровье.
Длина стола была им на руку. С расстояния десяти метров морщины Элизабет, складочки в уголках рта были не видны. Она была в светящемся ореоле воспоминания о ней. Как и он — в ореоле ее воспоминания о нем: ни пигментных пятен, ни вставных зубов.
Они улыбались, бесконечно счастливые и гордые — победители Времени!
Метрдотель все же позволил себе вмешаться в их молчаливый тет-а-тет.
— Простите, кухня скоро закрывается.
— Можете подавать.
— Но… кому?
— А вы не видите?
— Конечно, конечно.
Метрдотель подал знак, и официанты засновали между столиками.
— Габриель?
— Да, дорогая? — отозвался он так, словно был не стариком, а юным идальго.
— Как ты думаешь, наши друзья не обидятся?
— Но почему?
— Если мы попросим… даже не знаю, если я не права, забудь тут же… в общем, мне пришло в голову, не пригласить ли нам прохожих?
Габриель подозвал метрдотеля и объяснил ему по-английски, чего пожелала его жена, а увидев, как тот испуганно отпрянул, добавил:
— Желание моей жены свято.
Тот удалился, недовольно ворча себе под нос, а затем появился с группой китайцев: стариков, девиц, пареньков.
Сперва они не решались сесть за стол со странными чужеземцами, но потом все же вняли их приглашению.
Габриель, держась за спинку стула, встал и, потрясая бокалом, с невероятно серьезным видом дрожащим голосом провозгласил тост за друзей:
— Спасибо. Вы сделали нам самый прекрасный из подарков: подарили эту долгую-долгую историю.
Поднялась, в свою очередь, и Элизабет. Своей королевской походкой она обошла стол, по пути поглаживая едоков, и приблизилась к Габриелю.
Ну вот и все. На этом мы и остановимся. Старые-старые любовники смертельно устали, еще капля счастья им уже не по силам.
Такова подлинная, невыдуманная, неприукрашенная история любви. Ей ты обязан своим рождением.
Примечания
2
Де Линь Шарль Жозеф (1735—1814) — австрийский фельдмаршал, представитель Иосифа II при дворе Екатерины Великой, с которой его связывала дружба. Неутомимый путешественник, обладатель блестящего искрометного ума, он везде, где бы ни был, входил в элиту и дружил с лучшими умами эпохи: Вольтером, Гёте, г-жой де Сталь. Автор книги «Военная, литературная и сентиментальная смесь». — Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев, примеч. пер.
3
Габриель — Гавриил, архангел, возвестивший Марии, что она станет матерью Спасителя. День ангела — 24 марта.
4
31 декабря.
5
«Освобожденный парижанин» (фр.).
6
Гризайль (от фр. grisaille[gris серый
7
ученики (народно-лат.).
8
Севинье Мари де Рабютен-Шанталь, маркиза де (1626— 1696) — французская писательница. Ее «Письма» (опубл. посмертно в 1762), обращенные к парижским друзьям и к дочери — г-же де Гриньян, жившей в Провансе, — полны остроумных тонких зарисовок природы, написаны в живой и свободной манере, необычной для той эпохи.
9
Кессель Жозеф (р. 1898) — французский писатель, уроженец Аргентины, автор увлекательных романов («Экипаж», «Лев»).
10
В душе (лат.).
11
Город Вилландри (община Эндр-и-Луара) славен своими садами.
