Николай Прокудин - Мятежный капитан
— Нет, в этот раз «железобетонно» женюсь, пора остепениться. Поверь мне, ох, какая она сладкая и хорошенькая! Зовут её Оксана. Ждёт меня к осени — приеду и женюсь! Ах, моя Оксаночка! Родителям я уже сказал…
— Обязательно засвидетельствую твой брак! — пообещал капитан. — Да хоть с ведьмой, мне то что! Только свою непутёвую башку под пули больше не подставляй!
Афоня обнял друга, чмокнул пьяно в ухо и вытряс в раскрытый рот последние капли из стакана.
— И меня тоже в гости жди, через полгода приеду! Примешь? Хочу Питер посмотреть, ни разу в нём не был, — прапорщик Гонза затянулся сигареткой и закашлялся.
— Сколько раз говорить — не кури! — Эдик выхватил окурок у приятеля и отбросил в сторону. — Твоя простреленная грудь с прошлого года ещё не зажила толком. В лёгких дырка — хрипишь — опять сляжешь…
— Ты что творишь! Целую сигарету выкинул… — обиделся прапорщик. — Кто тебя просил?
— Тебе доктор запретил смолить!
— Жить вообще вредно, особенно здесь в Афгане, — отмахнулся Вадим. — Скоро следующий рейд и мы с Афоней уже будем считаться выздоровевшими. Говорят, пойдем, чесать «зелёнку» возле Джабаль-Усараджа, заставы разблокировать…, а ты говоришь курить вредно… Эдуард, ты как тот палач, что приговорённому отказывает на эшафоте в последней затяжке, мол, бросай курить — вредно для здоровья…
Друзья рассмеялись. Сашка тем временем зацепил ложкой половину содержимого банки тушёнки и забросил в пасть.
— Ну, чисто крокодил! — покачал головой Вадик. — Настоящая яма желудка! На тебя ни выпивки, ни закуски не напасёшься.
— Не жадничай, ты не на складе! Под твоим взглядом кусок в горле застрянет! Эх, ещё бы по стакану опрокинуть! За классного парня Эдика, которого не испортила звездная карьера! Надеюсь, Громобоев, у тебя всё будет хорошо, и даже замечательно!
— Спасибо братцы! Я без вас буду скучать! Честное слово! Надоест — вернусь!
— Офигел? Не навоевался? Вернётся он, герой хренов! — разозлился прапорщик Гонза. — Куда? Зачем? Два раза в одну воду не войдёшь! Лучше уж мы к тебе поскорее в гости приедем!
— Куда это ко мне? Мне и жить-то негде… К жене не вернусь, уже решено…
— На, держи. Пользуйся! — Афанасьев вложил в ладонь Громобоева три ключа на брелоке. — Это от квартиры моего дядьки, он на север завербовался примерно года на три. Поживёшь до зимы, а там будет видно.
Эдик благодарно обнял друг и крепко стиснул ему плечи.
— Да будет тебе! А то тоже расчувствуюсь… Один ключ от квартиры, второй от «предбанника», третий от гаража. Разберешься что к чему, а как приеду — вернёшь.
— Спасибо, брат, выручил, а то в гостиницах жить дорого, да и неуютно.
— Ерунда, сочтемся, ведь за тобой участие в моей свадьбе!
— Замётано!
— Живи, но не свинячь, дядька у меня строгий. Веди себя прилично: мусор выноси регулярно, презервативы не разбрасывай, пустые бутылки не складируй, посуду мыть не забывай — не плоди тараканов. Главное мимо унитаза не блюй!
— Когда это было? Кто сказал? Ты видел? Я никогда не блевал мимо!
— Мимо окна не мажешь — это я подтверждаю, — ухмыльнулся Вадим.
— Короче говоря, живи не тужи, и жди нас в гости, — Сашка крепко хлопнул по плечу молодого бравого капитана. — О, поглядите! Вроде народ зашевелился, за баулы схватились. Давайте, по последней, на дорожку!
— По крайней! — поправил его Вадик. — Но откуда взять горючее?
— Виноват, по крайней, — поправился Афанасьев и вынул из кармана фляжку. — У меня есть НЗ!
— Сволочь! Утаить пытался! — возмутился Гонза, замахнулся на верзилу, однако другой рукой пододвинул поближе стакан.
Старлей разлил коньяк, чокнулись стаканами, быстро выпили, наскоро закусили голубцами и засуетились, убирая грязную посуду с капота. Эдик схватился было за ручку своего огромного светло-коричневого чемодана, но Сашка решительно отстранил его и подхватил объёмистую поклажу как пушинку.
— Оставь, ещё успеешь потягать эту неподъёмную «мечту оккупанта» по Ташкенту…
Глава 2. Возвращение
Самолет громко ревел прогреваемыми двигателями, а позади аппарели шла бестолковая суета: пилоты торопили пассажиров, пассажиры ругали коменданта, создавшего толпу, майор-комендант хрипло орал на отпускников и заменщиков.
— Становись в очередь! Чего столпились! Пить надо было вчера меньше! — активно жестикулируя, комендант размахивал руками и вместе с лейтенантом из службы ВОСО пытался регулировать людской поток.
— На борт возьму не больше ста пятидесяти пассажиров! Перегруз! — спорил с тыловым майором командир транспортника одетый в форменную кожаную лётную тужурку. — У всех куча барахла, да ещё попутный груз всучили большой.
— Сбрендили? Я уже неделю «борт» жду, а они генеральское шмотки вывозят! — громко заорал какой-то крупный прапорщик в годах, опухший от сна и обильно выпитого спиртного, услышав решение лётчика. — Сажай нас быстрее!
Лейтенант невозмутимо сверял списки, забирал талоны на перелёт и проверял паспорта. Народ у рампы бушевал, но каждый, едва попав на борт, мирно усаживался на лавку и сразу успокаивался. Особенно шумели и напирали задние ряды, резонно опасаясь, что всем мест не хватит.
— Сто сорок восемь, сто сорок девять, сто пятьдесят! — отсчитывал пилот, подталкивая пассажиров к трапу. Доведя счет до намеченного числа, он решительно встал поперёк движения и растопырил руки. — Стоп! Всё, посадка окончена. Остальные улетят завтра!
Народ, не попавший на борт, загомонил, засуетился, начал возмущаться. Эдик оказался сто сорок восьмым с двумя чемоданами в руках, один свой, второй был той самой официантки Вики, которая отправлялась домой в отпуск и чуть приотстала от однополчанина. Комендант грубо оттёр стройную девушку от трапа самолёта могучим животом.
— Мне надо на борт! — взвизгнула девица, — там мой чемодан!
— Где? — невозмутимо спросил комендант.
— Вон он, у капитана Громобоева, — Вика привстала на цыпочки и указала пальчиком во чрево воздушного лайнера.
— Капитан, верни её чемодан, — велел седовласый комендант.
— Не нужен мне чемодан, я хочу в самолёт! — продолжала визжать девица.
— В самолёт сядешь завтра, а пока отдыхай… — ухмыльнулся пилот. — Или пошали, развлекись напоследок…
Внезапно в дело вмешался озорник Афанасьев, он каменной глыбой вырос позади Виктории, хитро и весело подмигнул Эдику, подхватил однополчанку под локотки, приподнял над собой.
— Эдуард, принимай ценный груз!
Громобоев схватил официантку за красивые, изящные загорелые руки, Вика мгновенно высоко задрала стройные ноги и, пронзительно взвизгнув, вскочила на край аппарели.
— Стоять! Вы что делаете! — взвизгнул пилот. — А ну верни бабу назад! Сейчас высажу всех на хрен.
Юбка красотки-официантки во время прыжка задралась до ажурных трусов и сидящие на борту мужики громко заржали и отпустили в её адрес сальные шуточки, обрадовавшись нежданному стриптизу.
— Вернуть на хрен или вертать взад? — хохотнул Афоня и уперся мощным торсом в худосочную грудь лейтенанта ВОСО.
Виктория шустро пробежала мимо хохочущих пассажиров в самую глубь самолета, и забилась в угол среди сумок и чемоданов. Там она крепко вцепилась во что-то металлическое, торчащее из корпуса, и тяжело дыша и испуганно, смотрела на аэродромное начальство. Лейтенант ВОСОшник кинулся было к ней, заругался матом, но получив от кого-то тычок в бок, запнулся о подставленную ногу, рухнул на прохладный металл, охнул и прикусил язык.
— Сопляк, выбирай выражения при дамах, — строго и нравоучительно произнёс склонившийся над ним седой десантник-подполковник, — шёл бы ты мальчик отсюда, по-хорошему, пока цел.
— Я вас всех высажу, — взвизгнул фальцетом лейтенант. — Никто не полетит!
— Скорее я тебе зубы высажу или челюсть сверну, — пообещал суровый десантник.
Комендант посовещался с суровым лётчиком, потом махнул рукой и отозвал подчинённого обратно.
— Отдай талон! — потребовал лейтенант.
— Повежливее, — решительно напомнил об угрозе подполковник и демонстративно помассировал костяшки увесистых кулаков.
— Девушка, сдайте посадочный талон! Пожалуйста!
Тяжело дышащая Вика, демонстративно чуть приподняла ладонями, красивую, крупную грудь, поправила короткую причёску с завитушками и стрельнула по сторонам глазками, дескать: ну как я вам?.. Раскрасневшаяся и возбуждённая от пережитого, она стала ещё привлекательнее. Чуть отдышавшись, девушка пальчиками утёрла набежавшие на глазки слезки, вновь провела пальчиками по каштановым кудрям, порылась в набитой женским барахлишком сумочке, нашла и протянула испрашиваемую бумажку. Незадачливый лейтенант-тыловик под улюлюканье ветеранов покинул «грузовик».
