Джеффри Арчер - Прямо к цели
— Мне нужно всего пару фунтов, Чарли, только чтобы свести концы с концами, — объяснила она сразу же, как только вошла, усаживаясь в единственное удобное кресло.
Чарли внимательно посмотрел на сестру. Несмотря на то что она была старше него всего на восемнадцать месяцев, ей можно было дать гораздо больше тридцати. Под бесформенной и вытянутой кофтой больше не угадывалось и следа той фигуры, которая притягивала взгляды мужчин в Ист-энде, а лицо без косметики напоминало бесцветное пятно.
— Ведь в прошлый раз я уже давал тебе фунт, — напомнил Чарли. — И это было не так уж давно.
— Но мой приятель покинул меня с тех пор, Чарли. Я опять осталась одна, Даже без крыши над головой. Ладно уж, сделай одолжение.
Он смотрел на нее и благодарил Бога, что Бекки еще не вернулась с лекций, хотя подозревал, что Китти появляется, только когда уверена в том, что касса полна, а Бекки отсутствует.
— Я на секунду, — сказал он после долгого молчания и, выйдя из комнаты, спустился в магазин. Убедившись, что помощники не видят его, взял из кассы два фунта и десять шиллингов и покорно потащился по лестнице назад в квартиру.
Китти уже ждала у дверей. Чарли протянул ей четыре банкноты. Выхватив их, она тут же засунула деньги в перчатку и, не сказав больше ни слова, ушла.
Спускаясь по лестнице, Чарли видел, как она взяла персик из аккуратной горки в углу магазина, откусила и, ступив на мостовую, заспешила прочь.
Чарли придется самому снимать кассу в этот вечер, поскольку никто не должен знать точно, сколько он дал ей денег.
— Все закончится тем, что ты будешь вынужден купить эту скамейку, Чарли Трумпер, — говорила Бекки, присаживаясь рядом с ним.
— Не раньше, чем приобрету все магазины в квартале, моя милая, — произнес он, оборачиваясь к ней. — А как твои дела? Когда должен появиться ребенок?
— Недель через пять, считает доктор.
— В квартире все готово к появлению нового обитателя?
— Да, спасибо Дафни, что позволила мне остаться.
— Я скучаю по ней, — признался Чарли.
— И я тоже. Хотя она никогда не была такой счастливой, как теперь, когда Перси уволился из полка шотландских гвардейцев.
— Готов поклясться, что это продлится только до помолвки.
— Будем надеяться, что это не так, — сказала Бекки, глядя через улицу.
Три вывески с именем Трумпера сияли золотом на синем фоне. Фруктово-овощной магазин продолжал приносить хороший доход, и Боб Макинз, вернувшийся после службы в армии, казалось, даже стал выше ростом. Мясной магазин лишился небольшой части своих покупателей после ухода мистера Кендрика, но вскоре вновь стал приобретать былую популярность, когда Чарли нанял Майка Паркера на место управляющего.
— Будем надеяться, что в мясе он разбирается лучше, чем в танцах, — заметила Бекки, когда Чарли рассказал ей о приеме на работу сержанта Паркера.
Что касается бакалеи — нового детища Чарли, — то она начала процветать с самого начала, однако при этом, как говорили работники, их хозяин, похоже, находился во всех трех магазинах одновременно.
— Это было гениальное решение — превратить старую антикварную лавку в бакалею, — сказал Чарли.
— И теперь ты считаешь себя бакалейщиком, не так ли?
— Нет, конечно. Я чистый торговец фруктами и овощами и всегда им буду.
— Неужели ты будешь говорить девицам то же самое, когда станешь владельцем всего квартала?
— До этого еще далеко. Так каким получается баланс у новых магазинов?
— Они оба должны быть заявлены с дефицитом за первый год.
— Но они еще могут начать приносить прибыль и выйти с положительным сальдо, — на повышенных тонах запротестовал Чарли. — А бакалея уже начала…
— Не так громко. Я хочу, чтобы мистер Хадлоу и его коллеги в банке обнаружили, что дела у нас идут гораздо лучше, чем мы надеялись.
— Ты порочная женщина, Ребекка Сэлмон, это уж точно.
— Посмотрим, что ты скажешь, когда я понадоблюсь, чтобы идти выпрашивать для тебя следующую ссуду.
— Если ты такая умная, то объясни, почему мне не удается заполучить книжный магазин, — сказал Чарли, показывая через улицу на 141-й, единственным подтверждением жизни в котором был свет одинокой лампы. — По моим наблюдениям, последний раз покупатель заходил туда несколько недель назад и то только для того, чтобы спросить, как добраться до магазина на Бромптон-роуд.
— Понятия не имею, — засмеялась Бекки. — Я долго уговаривала мистера Шнеддлза продать помещение, но он и слышать не желает об этом. Видишь ли, после того как умерла его жена, магазин остался единственным смыслом его существования.
— Но существования ради чего? — спросил Чарли. — Ради того, чтобы вытирать пыль со старых книг и переставлять с места на место древние манускрипты?
— Он счастлив уже тем, что сидит и читает Уильяма Блейка и своих любимых военных поэтов. До тех пор пока ему удается продавать хоть пару книг в месяц, он будет держать магазин открытым. Не все хотят быть миллионерами, ты знаешь, — как не устает напоминать мне Дафни.
— Возможно. Так почему бы не предложить мистеру Шнеддлзу сотни полторы гиней за право владения и не положить ему, скажем, десять гиней в год в качестве ренты? Таким путем магазин автоматически перейдет к нам сразу после его смерти.
— Тебе трудно угодить, Чарли Трумпер, но, если ты этого хочешь, я попытаюсь.
— Я этого хочу, Ребекка Сэлмон.
— Я сделаю все, что могу, хотя тебе не мешало бы вспомнить, что мне предстоит родить ребенка, а также подготовиться к защите степени бакалавра.
— Такое сочетание не представляется мне вполне удачным. Тем не менее, ты можешь понадобиться мне, чтобы сделать еще один ход.
— Еще один ход?
— Под названием «Фотерджилл».
— Угловой магазин Фотерджилла.
— Ни больше, ни меньше, — сказал Чарли. Ведь вам же известно, как я отношусь к угловым магазинам, мисс Сэлмон?
— Конечно, мистер Трумпер. И мне известно также, что вы полный профан в торговле предметами изящных искусств, не говоря уже о том, какой из вас аукционист.
— Неважный, должен я признаться, — сказал Чарли. — Но после пары визитов на Бонд-стрит, где я понаблюдал, как они зарабатывают на жизнь на аукционах в Сотби, и последующей короткой прогулки до Сент-Джеймса, чтобы взглянуть на их единственных конкурентов у Кристи, я пришел к выводу, что мы сможем в конечном итоге найти приложение твоей степени бакалавра искусств.
Бекки удивленно подняла брови.
— Мне не терпится узнать, как ты распорядился оставшейся частью моей жизни?
