Джеффри Арчер - Прямо к цели
— Конечно, Трумпер, валяйте.
— Если президент банка — ваш друг, то почему мы не обратились сразу к нему?
Полковник резко остановился.
— Мой дорогой Трумпер. К председателю банка не ходят за ссудой всего в две с половиной сотни фунтов. Тем не менее я почему-то уверен, что вскоре у нас появится потребность искать встречи с ним. Однако в данный момент более насущными являются другие потребности.
— Другие потребности? — удивился Чарли.
— Да, Трумпер. Мне требуется виски, разве вы не знаете? — заявил полковник, завидев вывеску паба на противоположной стороне улицы. — И, раз уж мы здесь, составьте мне компанию.
— И как далеко это зашло у тебя? — спросил Чарли, когда на следующий день Бекки решилась рассказать ему новость.
— Около четырех месяцев, — она избегала смотреть ему в глаза.
— Почему ты не сказала мне раньше? — с едва заметной болью в голосе спросил он, меняя вывеску на «Закрыто» и поднимаясь по лестнице.
— Я надеялась, что в этом не будет необходимости, — ответила Бекки, поднимаясь в квартиру вслед за ним.
— Ты, конечно же, написала об этом Трентаму?
— Нет, я собиралась, но еще не успела. — Чтобы не смотреть на него, она взялась прибирать в комнате.
— Собиралась? — спросил Чарли. — Тебе следовало сообщить этому ублюдку еще несколько недель назад. Он первым должен был узнать. В конце концов, он виноват во всей этой чертовой заварухе, извини за выражение.
— Не все так просто, Чарли.
— Почему, скажи на милость?
— Это будет означать конец его карьеры, а он не мыслит своей жизни без полка. Он такой же, как твой полковник, и было бы несправедливо заставлять его расстаться с армией в возрасте двадцати трех лет.
— Ему далеко до полковника, — сказал Чарли. — В любом случае он еще достаточно молод, чтобы освоиться в гражданской жизни и начать работать, как это делает большинство из нас.
— Он женат на армии, Чарли, а не на мне. Зачем разрушать обе наши жизни?
— Но ему все равно надо дать знать о том, что случилось, и хотя бы поставить перед выбором.
— Он не остановится перед выбором, Чарли, ты же понимаешь? Он тут же вернется домой на первом попавшемся пароходе и женится на мне. Ведь он человек чести.
— Это он человек чести? — произнес Чарли. — Ну что ж, если он такой благородный человек, ты можешь позволить себе дать мне одно обещание.
— Какое?
— Что ты напишешь ему сегодня же вечером и сообщишь правду.
Бекки долго колебалась, прежде чем ответить:
— Хорошо, напишу.
— Сегодня вечером?
— Да, вечером.
— И ты должна также поставить в известность его родителей, пока не поздно.
— Нет, от меня нельзя требовать этого, Чарли, — испуганно воскликнула она, впервые подняв на него глаза.
— А в чем дело на этот раз? Опасаешься, что и их карьеры могут быть сломаны?
— Нет, но если я так сделаю, то его отец будет настаивать, чтобы Гай вернулся домой и женился на мне.
— И что в этом плохого?
— А его мать заявит, что я соблазнила ее сына или, хуже того…
— Хуже того?
— …что ребенок вообще не его.
— И кто ей поверит?
— Все, кому захочется.
— Но это же несправедливо, — произнес Чарли.
— Такова жизнь, как говорил мой отец. Мне нужно было время, чтобы понять это. Для тебя таким временем была война.
— Так что мы теперь будем делать?
— Мы? — повторила Бекки.
— Да, мы. Мы все же партнеры, как тебе известно. Или ты уже забыла?
— Для начала мне придется подыскать себе жилье. Было бы нечестно по отношению к Дафни…
— Хорошей же она оказалась тебе подругой.
— Не только мне, но и тебе, — вырвалось у Бекки, когда Чарли, засунув руки в карманы, стал нервно расхаживать по комнате. Это напомнило Бекки те времена, когда они вместе учились в школе.
— Я не предполагаю… — теперь уже Чарли не находил в себе сил, чтобы взглянуть ей в лицо.
— Не предполагаешь? Не предполагаешь чего?
— Я не предполагаю… — вновь начал он.
— Да?
— …что ты согласишься выйти замуж за меня.
В комнате долго стояла тишина, прежде чем пораженная Бекки вновь обрела дар речи.
— А как же Дафни, — промолвила она.
— Дафни? Разве ты когда-нибудь верила, что у нас с ней подобные отношения? Она действительно давала мне вечерние уроки, но не такого рода, как ты думаешь. В любом случае, в жизни Дафни всегда существовал только один мужчина, так же, как в моей — только одна женщина. И ей было известно об этом с самого начала.
— Но…
— Я так давно люблю тебя, Бекки.
— О боже мой, — проговорила Бекки, охватывая голову руками.
— Извини, — сказал Чарли. — Я думал, ты знаешь об этом. Дафни мне говорила, что женщинам всегда известно о таких вещах.
— Я не имела понятия, Чарли. Настолько я была слепа и глупа одновременно.
— Я ни разу не посмотрел ни на одну другую женщину с того самого дня, когда вернулся из Эдинбурга. Все это время я надеялся, что хоть немного нравлюсь тебе, — сказал он.
— Ты всегда нравился мне, Чарли, но, боюсь, что влюблена я только в Гая.
— Счастливец. А ведь я встретил тебя первый. Знаешь, твой отец даже задал мне однажды трепку в лавке, когда услышал, как я дразнил тебя Толстушкой. — Бекки улыбнулась. — Понимаешь, мне всегда удавалось схватить в жизни все, чего по-настоящему хотелось, и как только я упустил тебя?
Бекки слушала его, не поднимая глаз.
— Конечно же, он офицер, а кто я. И этим все сказано. — Чарли перестал ходить по комнате и остановился прямо перед ней.
— Ты генерал, Чарли.
— Но это не одно и то же, верно?
Глава 12
97 Челси-террас,
Лондон ЮЗ 3
20 мая, 1920 г.
Любимый мой Гай!
Это самое трудное письмо из всех, которые мне приходилось писать в моей жизни. На самом деле, я даже не знаю, с чего начать. За три с лишним месяца после твоего отъезда в Индию произошло кое-что такое, о чем, я чувствую, ты должен знать. Я только что была у доктора Дафни на Харли-стрит и…
Бекки остановилась, внимательно прочла те несколько предложений, которые написала, глубоко вздохнула и, скомкав лист, бросила его в стоявшую возле ног корзину для бумаг. Она встала, потянулась и пошла мерять шагами комнату в надежде на какой-нибудь подходящий предлог, чтобы не продолжать свое занятие. Времени было за полночь, и она могла пойти спать, сказав себе, что слишком устала, чтобы продолжать писать, но ей было хорошо известно, что заснуть она не сможет, пока письмо не дописано. Она вернулась за стол и попыталась устроиться поудобней, прежде чем, вновь взявшись за перо, начать все сначала.
