Андрей Шляхов - Доктор Данилов в госпитале МВД
Все ясно — смена, принимавшая Скрягина, забыла отдать кулон родственникам или отправить вместе с пожитками на вещевой склад, вот и сунули кулон под подушку, ведь тумбочек для личных вещей в реанимации не предусмотрено, это особое отделение со своими особыми порядками.
— …Уникальный прибор, работает непрерывно, батарейки хватает на пять лет…
— Работает непрерывно? — переспросил Данилов, поднося чудо-генератор к уху и вслушиваясь.
Слышно ничего не было, ультразвук же.
— Да, непрерывно, — кивнул Скрягин. — Оказывает мощное и постоянное благоприятное действие, так в инструкции написано.
— Интересно…
«А почему бы и нет? — подумал Данилов. — Поступил он позавчера, то есть уже два дня назад, утром, а Чернов говорил, что и у Половниковой дежурство было паршивым. И никаких других причин вроде как нет… Ладно, попытка — не пытка».
— Алексей Трофимович, а нельзя ли нам у вас забрать на время этот кулон?
— Забрать? — заволновался Скрягин. — Почему?
— Ультразвук может мешать нашим мониторам, — соврал Данилов. — Но мы вам его вернем, не волнуйтесь. Он вообще дорогой? Сколько он стоит?
— Вообще-то это бесценный по своей уникальности прибор, но стоит он не так уж и дорого — тысячу четыреста девяносто девять рублей. А вы его не потеряете?
— Если потеряю — куплю вам новый, — пообещал Данилов.
— Не знаю, — насупился Скрягин, оправдывая свою фамилию. — Ладно, берите, раз мешает вашей аппаратуре. Только не потеряйте.
— Спите спокойно, Алексей Трофимович, ваш генератор в надежных руках, — заверил Данилов.
— «В надежных руках, в надежных руках…» — передразнил пациент. — У нас когда-то вся страна была в надежных руках, а что мы сейчас имеем?
— Что имеем, тому и радуемся, — ответил Данилов, указывая Наташе взглядом на дверь ординаторской, зайди, мол.
В ординаторской он передал Наташе кулон и попросил:
— Спустись, пожалуйста, в раздевалку и спрячь эту фигню в своем шкафчике, а утром передай на хранение новой смене.
Наташа смотрела недоуменно, не из-за того, что Данилов отправлял ее, а не пошел в раздевалку сам (это как раз было логично, потому что дежурному врачу покидать реанимационное отделение запрещено), просто не понимая, зачем Данилову понадобилось забирать у пациента кулон и просить спрятать его в раздевалке.
— Есть у меня подозрение, что именно эти вопли дельфина виноваты в том, что у нас начало твориться, — пояснил Данилов. — Хочется провести эксперимент.
Наташа ничего не ответила — сунула кулон в карман и отправилась в раздевалку.
Утром Данилов рассказал о кулоне начальнику отделения и Половниковой.
— Не может быть! — ахнула Половникова. — Помню я эту штуку. Сама у него с шеи сняла и под подушку положила, думала, амулет или оберег какой.
— А что — это версия, заслуживающая внимания! — одобрил Роман Константинович. — Надо понаблюдать. Если подтвердится — выбью вам в следующем месяце повышенную премию!
В девятом часу вечера Данилов позвонил в ординаторскую и поинтересовался у Половниковой, как проходит дежурство.
— Ничего, пока без эксцессов, — осторожно ответила Половникова, — с прошлым — никакого сравнения. Я, кстати, узнала у дедули, где он покупал свой генератор.
— Зачем он тебе? — изумился Данилов.
— Свекрови подарю, пусть оздоравливается. Она любит все необычное — рада будет без памяти.
— Добрая ты душа, — похвалил Данилов.
— Гуманистка, чё уж там, — рассмеялась Половникова и положила трубку.
«Интересно — забудет начальник про свое обещание или нет?» — подумал Данилов.
Напоминать он не собирался. Неудобно, выглядит так, будто клянчишь, а клянчить Данилов не любил. И когда у него клянчили, тоже не любил.
Глава четырнадцатая
ОБМЕН
— Все-таки дотянули до лета, — сказала Елена, выглядывая в окно, чтобы убедиться, что машина переночевала благополучно и стоит там же, где ее вчера оставили.
— Мы еще и до зимы дотянем, — пообещал еще не проснувшийся до конца Данилов. — И не только до ближайшей, а как минимум еще зим сорок-пятьдесят я намерен встретить, пока не впаду в маразм настолько, что перестану обращать внимание на времена года.
— Я про обмен, — Елена подошла к зеркалу и стала расчесывать щеткой волосы. — Скоро уже июль, сезон отпусков в самом разгаре, и теперь до середины сентября вряд ли найдутся покупатели на наши квартиры. Можно считать, что мы упустили такой замечательный вариант!
— Почему упустили? — Данилов лег на спину, заложил руки за голову и уставился в потолок, на котором кроме двух трещин, которые давно стремились навстречу друг другу, но так и не могли сойтись, ничего интересного не было. — Это же общий застой, насколько я понимаю? Все просто законсервируется, чтобы начаться по осени. Или я не прав?
— Прав! — Елена в сердцах слишком резко дернула щеткой и поморщилась от боли. — Только по закону подлости наш вариант непременно уйдет. Я это просто чувствую!
— Наше от нас никуда не уйдет, потому что оно наше. Что, свет клином сошелся на этой квартире? Или ты всю жизнь мечтала жить около метро «Кузьминки» именно в том самом месте?
— Как та дама?! — рассмеялась Елена. — Ну уж нет, настолько я с ума не сошла…
«Та дама», женщина лет пятидесяти, выделилась из безликой массы приходивших на просмотры Елениной квартиры (квартиру Данилова, как и договаривались, показывала агент) величественностью манер, томно-снисходительным голосом и меховым боа в жаркий майский день.
— Хорошая у вас квартира, — небрежно обронила она, ни на кого не глядя и ни к кому не обращаясь, после того как методично обошла все помещения, а в туалете даже открыла дверцу и осмотрела отсек с трубами.
Выражение лица дамы при осмотре оставалось бесстрастным. Лишь в комнате Никиты при виде кроссовок, валявшихся посередине письменного стола, она едва заметно поморщилась.
— Я же говорил, Марина Федоровна, — расцвел совсем юный агент, во время просмотра уныло семенивший по пятам за клиенткой. — То, что надо, и там, где вы хотите!
— Не совсем там, Павлик. — Дама капризно выпятила нижнюю губу и покачала головой. — Я же говорила, какие именно дома меня интересуют. Всего два дома, разве трудно было запомнить?
Павлик покраснел, засопел и развел руками.
— Можно вопрос? — поинтересовался Данилов.
Просмотр был воскресным, и они с Еленой проводили его вместе.
— Можно, — разрешила дама и даже удостоила Данилова взгляда.
— Если наш дом не входит в число тех, которые вас интересуют, то зачем приходить на просмотр?
