Диана Сеттерфилд - Тринадцатая сказка
Еще ранее, работая над биографическими очерками, я завела «коробку жизней» — в ней хранились карточки с данными обо всех людях, имевших отношение к той или иной теме: имя, род занятий, даты жизни, места проживания и т. п. Иногда я могла вообразить, что таким образом доставляю радость покойникам. («Взгляни, — как будто говорили они друг другу, глядя на меня с той стороны зеркала, — она заносит нас в свои карточки! А ведь мы уже двести лет как в могиле!») Если же зеркало было затянуто мглой и я чувствовала себя заброшенной и одинокой по эту его сторону, карточки казались мне картонными надгробиями, холодными и безжизненными, а коробка, соответственно, олицетворяла собой кладбище. Круг действующих лиц в рассказах мисс Винтер был крайне узок, и это приводило меня в смятение всякий раз, когда я просматривала картотеку. Я получала только текст истории, но испытывала острую нехватку сведений о ее героях.
В этот раз я начала заполнять новую карточку.
Эстер Барроу Гувернантка Анджелфилд — Хаус Родилась:?
Умерла:?
Я остановилась и стала производить подсчеты. Девочкам тогда было тринадцать. Эстер была в расцвете сил, о чем свидетельствовали ее живость и энергия. Сколько ей было — около тридцати? Или, может, меньше — двадцать пять? То есть всего на двенадцать лет старше близняшек… Возможно ли?.. А почему нет? Мисс Винтер умирала на восьмом десятке, но это еще не значило, что кто-то старше ее дюжиной лет к этому времени обязательно должен быть мертв.
Существовал только один способ это узнать.
Я сделала еще одну запись в карточке и подчеркнула эти слова:
НУЖНО ЕЕ НАЙТИ
Не потому ли, что я решила найти Эстер, она той же ночью явилась мне во сне?
Невысокая фигура в чистеньком голубом халате с туго завязанным поясом стояла наверху лестницы, покачивая головой и неодобрительно глядя на покрытые копотью стены, выдранные половицы и побеги плюща, ползущие вверх по каменным ступеням. Она находилась в самом центре хаоса, но пространство в непосредственной близости от нее было залито мягким умиротворенным светом. Я подошла ближе, притягиваемая к ней, как ночная бабочка к огню. Но когда я вступила в магический световой круг, ничего не изменилось. Я по-прежнему оставалась затемненной. Быстрые глаза Эстер оглядывали помещение, примечая все детали, и наконец остановились на каком-то предмете позади меня. Там моя сестра-близнец, подумала я во сне. Меня же взгляд Эстер миновал без задержки. Она меня не увидела.
Я проснулась со знакомым ощущением жгучего зуда в боку и с ходу попыталась проанализировать свой сон и выяснить причину охватившего меня страха. В самой Эстер — в ее взгляде, скользнувшем по моему лицу, — не было ничего пугающего. Меня устрашило не то, что я увидела, а то, кем я была во сне. Если Эстер не смогла меня разглядеть, значит, я была призраком. А если так, то я была мертва. Как иначе это можно истолковать?
Я встала с постели и прошла в ванную, чтобы в плеске воды избавиться от наваждения. Старательно отворачиваясь от зеркала, я смотрела на свои руки под струей из крана, но и это зрелище повергло меня в ужас. Я знала, что эти руки одновременно существуют и там, по ту сторону зеркала, где они мертвы. И глаза, глядящие на эти руки, тоже мертвы в Зазеркалье. А мое сознание, порождающее эти мысли, — разве оно не мертво, как и все остальное? Я уже не могла противиться жуткому страху. Что я за странное, противоестественное существо? Как это подло со стороны природы: разделить человека надвое еще до его рождения, а затем убить одну из половинок! Кем я стала после этого? Наполовину покойница, которая днем влачит существование в мире живых, а по ночам ее душа блуждает в попытках соединиться со второй половинкой в призрачном чистилище…
Я приготовила горячее какао, надела халат, накинула на плечи одеяло и села писать письмо отцу. Как дела в магазине, как там мама, как он сам и — после этого вступления — что нужно сделать, чтобы разыскать человека? Существуют ли частные детективы в действительности, или они есть только в книгах? Далее я сообщила ему все немногое, что знала об Эстер. Есть ли смысл начинать поиски, располагая столь скудной информацией? Возьмется ли за такую работу частный детектив? А если не он, то кто еще может за это взяться?
Я перечитала письмо. Оно получилось достаточно спокойным и деловым, ничем не выдавая мои страхи. Рассветало. Жжение в боку прекратилось. Скоро Джудит должна была принести завтрак.
ЗА САМШИТОВЫМ КУСТОМ
Не было на свете такой задачи, с которой не справилась бы новая гувернантка, стоило ей взяться за дело всерьез. Во всяком случае, так оно казалось на первый взгляд. Однако со временем начали возникать затруднения. Первой ласточкой стала ее нелепая конфронтация с Миссиз. По завершении генеральной уборки Эстер заперла большинство комнат на замок, но спустя несколько дней все они вновь оказались открытыми. Она тут же вызвала Миссиз.
— Зачем оставлять незапертыми комнаты, которыми никто не пользуется? — спросила она. — Вы же знаете, к чему это приводит: девочки забираются туда и переворачивают все вверх дном, а нам с вами приходится снова наводить порядок.
Миссиз полностью с ней согласилась, и Эстер посчитала этот вопрос исчерпанным. Но спустя неделю комнаты снова были открыты. На сей раз она не удовлетворилась невнятным бормотанием и согласными кивками Миссиз и решительно потребовала объяснений.
— Дом нужно иногда проветривать, — объяснила Миссиз. — Если этого не делать, тут разводится плесень.
Эстер прочла ей краткую лекцию, в доходчивых выражениях рассказав о циркуляции воздуха в помещениях и причинах возникновения плесени. Покончив с этим, она отослала Миссиз, убежденная, что недоразумение разрешилось.
Но еще через неделю повторилась та же история. Теперь уже Эстер не торопилась вызывать Миссиз. Вместо этого она начала размышлять. Похоже, все это делалось неспроста. И она решила осторожно понаблюдать за Миссиз, дабы выяснить, что стоит за этим периодически повторяющимся отпиранием дверей.
Вторая проблема была связана с садовником. Эстер чувствовала, что Джон-копун относится к ней с подозрением, но не особо волновалась по этому поводу. Она совсем недавно появилась в доме, и ей нужно было своими поступками убедить его обитателей в том, что она старается для их же блага, а отнюдь не во вред. Она не сомневалась, что со временем завоюет доверие Джона. Но, хотя он как будто начал привыкать к ее присутствию, процесс этот шел на редкость медленно. И вот однажды его недоверчивое отношение к ней проявилось новым и самым неожиданным образом. Началось все с того, что Эстер обратилась к нему по самому банальному поводу. По ее словам, она заметила в саду деревенского мальчишку, которому в это время дня полагалось находиться в школе.
