Юля Панькова - Война не Мир
― Поединок в стиле китайцев. В той зоне гороскопа…
Я нахмурилась, поэтому она решила объяснить.
― Ваши расы ― желтые, белые… ― попадали на Землю не одновременно. Мы тоже различаемся по неким признакам. Ваши желтокожие ― из дома Венеры. Это мощные мастера иллюзий.
― А Россия? ― спросила я.
― Не то не се. Здесь как-то вообще все двусмысленно. С одной стороны Венера, и на нее еще ее давят Рыбы в квадрате с Плутоном. То есть весь ваш мистический асцедент запутался в должниках, кредиторах и конкуренции. С другой стороны, здесь мало Козерога, а он отвечает за стратегию менеджмента. Здесь ни фика нет Луны (Луна формирует корпоративную культуру). Но, в общем, все неплохо, неплохо…
Она вдруг стала похожа на Жириновского. Удивительной гороскопо-политической каши про нашу реальность намешал в ее мозги медиа-планнер. Про Америку я спрашивать не стала. Боялась услышать про Близнецов.
― Ну, так ты начала про китайцев.
― Ах ну да. Ну так вот. Сейчас наступило время борьбы иллюзий.
― У нас вроде уже было такое ― холодная война, Брежнев-Рейган.
― Тогда все было примитивней. Не доставало настоящих технологий, все строилось на материализме… Кажется, так. А сейчас к вашим иллюзиям присоединились еще планеты, того же уровня развития. Истерия наберет обороты и… С нашей стороны, это, конечно, каждый раз выглядит иначе, не так, как для вас.
― Как именно?
Она нахмурилась.
― Ну, нам тоже все объясняют народу и раскладывают по полкам. Это то, это се. И только когда ты абстрагируешься и замутишь ядро собственными мыслями…
― Рената, ― я остановила ее и сама сделала паузу. Я приложила ладонь ко лбу и, наконец, спросила, ― ты тоже с мутной головой, как и я?
― Ага.
― А остальные? ― у меня закрались такие большие сомнения, что на секунду стало страшно дышать.
Она пожала плечами.
― Они ― с чистым.
Я хлопнула себя по колену. Ужасная истина пронзила меня как строка из хита в десятке. Мне стало холодно и одновременно жарко.
― Так какого ж фига! ― прошептала я, ― ты мне парила все это время мозги! Венера китайская! Я ведь тебе уже верю, я думала, за тобой серьезные силы…
― Войска союзников? Ты хочешь, чтобы я тебе показала лицензию на спасение Земли? У меня ее нет, ― она заткнулась так же резко, как начала.
― Ты что, сама все это затеяла? ― угрожающе спросила я.
Рената почти кивнула. Я взвилась.
― Это хрень собачья! Девушка! Это баян! Прикатила оккупировать третий мир на такси? Че Гевара! Генерал экстремист! ― я кричала, ― откуда я знаю? Может, у тебя ПМС! Двоечница! Неудачная звезда сериала! Глобалистка!
Рената прикрыла глаза, потом открыла, но перестала моргать. Я закашлялась. В ее взгляде мимолетно сквозануло опять что-то идиотическое.
― У тебя вообще спины нет! ― закончила я и без сил опустилась рядом с кулером.
Следующее, что я увидела вслед за тем, как попрощалась с надеждой, была Рената. Она стояла надо мной со стаканом воды.
― Может, аспирин растворить? Разжижает кровь… Кисленько.
― Инфузория-туфля. Всё. Иди на фиг.
Я с трудом поднялась и нашарила на столе телефон. Я хотела позвонить на работу и сказать, что выезжаю. И катится все густым лесом. И не буду даже звонить. Мне стало грустно. Мы не идем в зоопарк. Я поняла, что испытывал Ленин от мысли, что будет поздно. Начатая революция обязана идти твоим чередом. Иначе это чревато чувством глубокого стыда и личной несостоятельности.
Еще немного, и я засмеюсь. Весь этот космический бред слишком долго для бреда удерживался в моей голове. Она и без того мутная. Иногда бывают промашки. Иногда ты тайком от всех покупаешь антицеллюлитные джинсы и свято веришь, что это работает, и кожа на твоих бедрах с каждой минутой все больше натягивается. Тпьфу.
Когда я оделась, из кухни раздался какой-то набрякший шум. Я оглянулась. Будто включили старый булькающий проигрыватель. Возможно, это моя Рената телепартируется вместе со всеми своими ложно-лапами. Невольно меня вдруг заполнила гордость. Можно считать, что я потурила Чужих. И подались они до городу до Парижу. Я решила взять отпуск.
― Как бы потом не пришлось кричать «Рено, я ваша навеки!». Я тоже люблю этот мультик! ― крикнула из кухни Рената.
Я вспомнила, что этим автомобильным именем «Рено» ее типа зовут в семье. Однажды в раннем возрасте я прочитала фантастику в стихах ― поэму про летающего мальчика, правда, на обложке не было написано, что эта поэма ― фантастика. Вернув книжку в библиотеку, я долго ходила в смущении. Сказки мне были понятны. В них все происходит на фоне другого времени, герои носят кафтаны, и, от этого само собой допускается, что драконы могут говорить, а на спине пони растет два горба. О мальчике, который тайком вылетал в окно пятиэтажки с центральным отоплением, я долго не могла решить ― надули меня, или современники, действительно, могут летать, но по большому блату, а поэма ― просто скандальное разоблачение империалистов, и с атакой Рейгана на нашу Родину все изменится. Весь мир.
Из кухни зазвучал знакомый мотив. Как крыса на дудочку я подошла к двери. Рената развернула ко мне компьютер. На экране что-то мелькало, будто камера въехала в дождь. Голос с помехами мурлыкал без слов. Приглядевшись, я увидела, что какой-то парень покупает что-то, похожее на презервативы, и бутылку воды. У меня екнуло сердце.
Над головой у парня, в облаке, какие рисуют в комиксах, колебались очертания собора Василия Блаженного. Вот он рухнул, вот снова восстал, и так много раз.
Я села. Парень из клипа был моим бойфрендом. И он пел его голосом, его песню. Только видно и слышно было очень нечетко. Как будто куски изображения размазали, как в передаче «Криминальная хроника».
― Что это? ― у меня даже не хватало сил ненавидеть ее за эксплуатацию образов.
― Очевидное-невероятное.
― Дерьмо! ― прорычала я, но, кажется, уже купилась, как солдат в корейском плену, ― он жив?
― Все мы живы.
Ночью меня мучили кошмары. Я совсем не спала .
Я легла в ванну и лежала там, и ждала, пока вода дойдет до ушей, и я утону.
Я не могла ответить на сотню вопросов, а многие из них порождали ответвления, целые алгоритмы в виде лесенок со ступенями «if-да», «if no»…
Так же, как на уроке информатики в моей бандитской школе, алгоритмы невозможно было решить. Слишком шумно. Посторонние звуки, саунды моей прошлой жизни вились вокруг, как стая мух. Я почти успела их позабыть. То есть, я никогда не вспоминала с такой отчетливостью. Я подумала, что, наверное, их всколыхнула эта песня на моем новом компьютере ― дизайн для брюнеток. Мой первый вопрос в связи с этим: как эта песня там очутилась?
Когда и зачем записали файл? Кто ее пел? Если мой бойфренд, то как он оказался при своем прежнем теле, разнесенном на молекулы взрывом Бена? Как он попал туда, где мог петь, как живой, и покупать презервативы? Была ли эта неизвестная планета страной 3D мертвых, куда мне теперь надо переться, как Орфею за Эвридикой? Или это вообще всё сказки о летающем мальчике. Или мой возлюбленный вовсе не там, а где-то еще, и все это просто плохой монтаж.
Больше всего на свете мне хотелось поверить в то, что он жив. И я себя за это даже не осуждала. Я раскиселилась, как соль в моей ванне. Подозреваю, что Рената сильно рассчитывала на эту запись. Утром она постучала в дверь.
― Кто там? ― спросила я и почувствовала, что вода, в которой я лежу, сильно остыла. Кажется, даже соль кристаллизовалась обратно и теперь колола спину и зад. Тем не менее как-то улучшать свое положение мне не хотелось. Я нехотя выбралась и медленно замоталась в полотенце.
От холода меня колошматило. Рената сунула мне в руки чашку горячего кофе.
― Не переживай так, пожалуйста, ― попросила она, ― я понимаю, что тебя это все касается лично, и я перегнула палку в колесах (иногда она путала наши крылатые выражения). Лучше бы это было сюрпризом после удачного завершения операции.
― Так я увижу его?
Она грустно на меня посмотрела.
― Ничего гарантировать я не могу.
Виндоуз тоже не гарантирует. Но все время предлагает обновляться. Я вдруг вспомнила, что среди странных программ, установленных на моей брюнетке, была одна, которая называлась Пинк Некс ― розовые шеи.
Я спросила о ней Ренату.
― Архиватор, ― махнула рукой она.
Я типа удовлетворенно кивнула и села перед большим окном в позу лотоса.
― Ты чего? ― когда Ренату пробивало на любопытство, она начинала пыхтеть. Видимо, она еще не умела достаточно легко для хороших манер управлять своим нарисованным телом.
― Не мешай мне, ― я сложила как следует пальцы на коленях (надеюсь, я сложила пальцы правильно, но она все равно не знает). Набрав полные легкие воздуха, я приготовилась незаметно его выпускать, чтобы казалось, будто мое дыхание замерло. Рената отползла от меня на корточках. Я закрыла глаза, но чувствовала ее перемещения. Она села в угол и наблюдала, что будет. Я расслабила все мышцы, какие могла, кроме мозговых ― которых не видно.
