Юля Панькова - Война не Мир
Розовые шеи ― так говорил мой ангел. Я бы никогда про это не вспомнила, если бы не программа на моем новом компе. Бывает так, что некоторые вещи просто вылетают из головы, и если не встречают возвращающих обстоятельств, то навсегда. Пинк Некс ― это особая раса людей. Мой Ангел придумал ее еще до того, как мы познакомились. Эти розовые штуки были для него такой же знаковой символичностью, как для меня мои чучельники, только круче. Хотя, мы, кажется, говорили о них только однажды ― Ангел как раз собирался посвятить шеям сайт и выбирал для этого хостинг. Из всей сложной структуры понятия «Пинк Некс» я хорошо поняла только то, что они очень крутые парни. Главным их свойством, которое я запомнила, был талант не суетиться и делать все не спеша. Особенно они смаковали выполнение нужных брутальных вещей, скажем, починку мотоцикла или покупку пива. Дорога с розовыми шеями становилась длиннее. Хотя, в противоположность разным хиппи и байкерам, если розовые шеи снимались с места, то двигались в основном в одиночку…
Я вышла из позы лотоса. Рената уважительно соблюдала дистанцию. Она сидела в углу и терпеливо следила за мной глазами, какими адепт тоталитарной секты следит за вхождением гуру в контакт с духами. Бьюсь об заклад, едва я неуклюже поднялась на затекшие ноги, она уже еле сдерживалась, чтобы не спросить, удалось ли мне пробить у духов благословение на ближайшие подвиги.
― Мне должен прийти файл, ― сказала я, для верности слегка качнувшись типа от перехода от одного мира в другой (Ренате это должно быть понятно). Она, кажется, бросилась меня поддерживать. Но она не успела ― я типа уже пришла в себя. Трагически откинув челку со лба, я зашагала в направлении брюнетки.
Мысли о розовых шеях мне удавалось отправлять в глубокий игнор, как только они приходили (а приходили они непрерывно. Если быть точной, они не покидали меня с той секунды, когда я решила, что это знак). Я боялась, что Рената заметит что-нибудь ― не знаю, где они видят мысли ― витающими вокруг головы в виде голубо-розовых туч (в зависимости от пола) или, может быть, у человека, когда он думает, что-то происходит с лицом. Я решила во что бы то ни стало сохранить свои прозрения в тайне. Мне достаточно было фокусов, которые, как оказалось, я сама же подсказывала Ренате ― типа фокуса с моим пропуском. Я сама все это время подсказывала ей свои болевые точки моим же собственным беспокойством, коллективно-бессознательным страхом и сентиментальными надеждами. Я подумала, что если мне удастся не допустить розовые шеи скользить по извилинам, Рената ни о чем не догадается и не сможет сотворить какую-нибудь новую иллюзию, чтобы убедить меня в том, что ей нужно.
Короче, я хотела гарантировать полную не утечку информации. По крайней мере до тех пор, пока следствие не сможет обнародовать факты. Не то чтобы мне смертельно хотелось уличить Ренату в обмане. Просто на кон поставлено уже очень много. Мне было важно не ошибиться. Я люблю свою планету или кого?..
― Придется разархивировать, ― со скрытой досадой сказала я, быстро скачав в Интернете бессмысленный файл с туманным разрешением и сохранив его в папке «No candles» («Без свечек»). Насколько я поняла, на земной язык это переводилось как «Личное».
Я слегка опасалась, что Рената что-нибудь заподозрит, сопоставив мой недавний вопрос о программе архиваторе с необходимостью тут же что-то распаковать. Но, кажется, она все еще была под впечатлением моего короткого транса в позе лотоса.
― Конечно, конечно, ― затараторила она, подскочив, словно охранник мэра Ставрополя, ― вот тут. Давай помогу, ты еще не освоилась.
Она понимающе кивнула и принялась тыкать в какие-то звезды-иконки. После того, как программа архиватор «Пинк некс» запустилась, Ренате пришлось нажать еще штуки четыре звезды, на пятой вывалилось окно, и в нем тоже надо было выбрать из списка. За одним выбором, который предлагала программа, шел следующий, и так, по-моему, минут 20. Я ждала у нее за спиной.
― Медленно работает, ― виновато пожала плечами Рената.
У меня екнуло сердце. Рената продолжала суетливо выбирать какие-то опции в таблицах и списках. Она нервничала. Вероятно, она ничего не знала о том, что дороге с розовыми шеями положено быть длиннее.
Интересно, если бы эта статичная единичная система с домашним прозвищем Рено была землянкой, я бы поверила ей значительно больше? В своем отечестве нет пришельцев. Через какое-то время после объявления войны я столкнулась с таким явлением: девушка сетовала в своем блоге, что знакомые люди перестали давать телефон. Я удивилась. Раньше не давали мобильный, но мало кому приходило в голову скрывать бесплатный домашний. Потом стало наоборот, потому что мобильный можно сменить, а рассекреченный домашний уже не скроешь. Но я никогда не сталкивалась с ситуацией, чтобы номер вообще неприлично было спрашивать. «Узнать телефон нашей компании можно по рекомендации. Пожалуйста, направьте копию документа с печатью по электронной почте. Нам важен ваш звонок»… Может быть, Рената права насчет опыта, который отягощает перемещение вперед? Легче сразу спрятаться, чем потом доказывать, что ты не верблюд. Мрачный и тяжелый экпириенс лишает уверенности в себе..
Программа, похоже, доконав Ренату до ручки, наконец, изобразила рабочий процесс ― отрезок узенькой асфальтовой дороги, по которой равномерно гнали шарики на розовых подставках, похожие не то на лампочки, не то на удушенных шарфами колобков. Если Рената не успела покопаться у меня в мозгах с тех пор, как я решила, что архиватор «Пинк некс» был продуктом мыслетворчества моего бойфренда, сомневаться мне больше не стоило. Оставалось только кое о чем узнать. С замиранием дыхания (тренировка в позе лотоса у окна не прошла даром) я спросила, постаравшись, чтобы вопрос звучал естественно:
― Ей что, двести лет, этой проге?
― Нет. Не все вещи, которые мы создаем, совершенны. Эта программа появилась недавно.
Рената называла примерную дату выпуска ― 6-7 лет назад. То есть, как раз когда моего бойфренда не стало.
― Брось ты ее, ― сказала я, кивнув на удушенных колобков, ― эта дорога будет длинной…
― Кофе попьем? ― попросила Рената, послушно отправляя программу в аут. Итак, теперь я генерал. По крайней мере, консультант по земным вопросам.
В мире продолжало твориться что-то странное. Разрушались компании, от «матерей» отказывались «дочки», отцы народа переводили свои счета из Швейцарии обратно в Россию.
Издания уходили с глянцевой сцены одно за другим. Из останков издательских домов можно было строить Лужники-2. Наш держался. Я решила, что перестала приносить разрушение. Так, наверное, и должно было случиться. Когда мое личное сознание было замутненным, оно шло вразрез с коллективным, и как-то негативно влияло на окружающую действительность. Теперь, благодаря просмотру и чтению новостей оно немного расчистилось и сразу перестало противоречить среде.
У меня появился даже особый кайф. Я заметила, что не могу заснуть, не посмотрев что-нибудь страшное, и мой организм не просыпается без Криминальной хроники. Я почти перестала пить кофе. То есть я стала пить его как все нормальные люди ― чашку или две в день. Я ощущала гордость за то, что победила первоначальный шок и расстройство нервов от новостей, а также туман в голове из-за кучи незнакомых слов в статьях и обзорах. Какая я умная, думала я. Я теперь даже могу предсказать, насколько поднимется цена на бензин и упадет на нефть ― и все это по свежей фотографии президента.
В день получки издатель не появилась в редакции. Люди заскучали и всё спрашивали, чья очередь заказывать пиццу. После обеда в мой кабинет постучал сисадмин.
― Тут это, ― замялся он, плотно прикрыв дверь. Я подумала, что он хочет выпросить новую карту памяти или мышь. Но он назвал имя издателя, ― короче, она звонила.
― Хорошо, ― ответила я, отвлекаясь от чтения материала, ― и?
― И она велела передать, что твоя зарплата урезается в половину.
Я не поверила своим ушам. Много абсурда в этом мире, но чтобы урезать ничего вдвое… Это было покруче, чем увидеть никого против солнца.
― Чего? ― спросила я.
― Вдвое, ― повторил сисадмин, ― как и у всей редакции.
Мне стало еще любопытней.
― Какого хера? ― спросила я, ― и почему про мою зарплату она позвонила тебе?
― Не знаю.
Я набрала номер издателя. Дома у нее включался автоответчик, мобильный был в зоне «идите нафик». Чтобы подумать, мне захотелось свежего воздуха. Я вышла из своего кабинета в редакцию и спросила, кому заодно купить салату. Из-за компов поднялось 8 рук. Значит, всем.
― И мне, ― вяло сказал сисадмин, ― и это, новую мышь.
Я кивнула. Может быть, новых мышей теперь продают в отделе готовых салатов.
Пока я стояла в очереди за салатами, позвонила Рената. Она звучала напуганно.
― Что стряслось? ― я в ответе за того, кто к нам прилетел.
― Нам нужно торопиться, у нас почти не осталось времени! ― крикнула она и отрубилась.
