Сергей Мирный - Живая сила. Дневник ликвидатора
Отутюженная офицерская форма, хромовые сапоги, коричневая кожа новенькой портупеи скрипит… На голове — офицерская фуражка большая, на заказ сшитая…
На круглых щеках — юношеский еще румянец.
Невысок новичок, чуть полноват, крепок.
Капитан Бычков — новый командир 4-й роты батальона радиационной разведки.
Смотрит блестящими каштановыми глазами по сторонам и думает:
«Так вот этот лагерь!.. Отсюда карьера моя офицерская крутой взлет сделает! И так все хорошо у меня складывается: такой молодой — и уже капитан… А тут еще — «Место подвига — Чернобыль!»… — Отсель грозить мы будем шведу!»
И видит он себя уже завтра майором: на погоне большая звезда…
…одна только? майором? После Чернобыля — и майором только?! Майора он и так без Чернобыля скоро получит!..
Полковником!.. Баранья высокая папаха на голове — издалека видно: полковник! Командир полка!.. Оглядываются все на красивую, седого каракуля папаху…
…Жаль, летом папаху не поносишь… Чернобылец — и полковник только…
Да нет же! — Герой Чернобыля! Генерал!.. Во!
Генерал. Штаны с лампасами красными! И летом и зимой! Их совсем издалека заметно: шапки у всех есть, и каракулевых много… А вот чтоб полосы красные на штанах — это только у генералов!
…Правда, у швейцаров еще в дорогих ресторанах…
Знаменитый! Во! — знаменитый! — на всю страну, на все Вооруженные Силы — Знаменитый Герой Чернобыля… и… и… и — Герой Советского Союза!! Во!
Генерал-полковник. Машина правительственная, шинель генеральская, в петлице — дубовый лист серебрится-
Идет по лагерю уже-почти-генерал-полковник Бычков — в целях конспирации и из врожденной скромности пока в капитанской полевой форме… (так даже интересней… а сил-то еще — ого-го-го! — может, в маршалы двинуть?) — и лагерь тот полевой, откуда он взлетел так круто — и видит и не видит — в заоблачных высях своих звездно-дубовых витая…
Думает крупный военачальник — как Вооруженные Силы реформировать, опыт свой героический молодому поколению передать…
И вдруг — дыхание перехватывает… то ли у генерал-полковника, то ли у маршала (сразу не разберешь…) Бычкова: «Что? Што??»
Во вверенных ему Вооруженных Силах -
— идет офицер (судя по трем звездочкам, обцарапанным в полоске ткани на плече)
— одет не по форме! (неуставные ботинки, брюки солдатские, ватник с плеча свисает)
— неаккуратен! (ботинки нечищены, обмундирование мятое, кепи на глаза темные надвинуто)
— НЕ-мо-лод-це-ват! (взгляд в землю, плечи опущены)
— небрит! (щетина черно-седая несколькодневная), — и емуг генерал-капитан-Бычкову, чести не отдает! Руку к козырьку не вскидывает! На строевой шаг за три метра не переходит! И вообще его — его папаху, лампасы и маршальский жезл — не замечает!
— И — курит!!!.. (тлеет окурок в сжатых губах фигуры)
— СММИРНА! — гаркнул генерал-капитан-фельдмаршал Бычков. — СМММИРНАА!! Товарищ офицер — СМММИРРРРНАА!
Разменивает последние десятые своего 25-го рентгена — по пять дней жизни — пять дней лагеря — за каждую десятую — «глухой фонист» Евгений Петрович…
И только в этом сейчас — смысл каждого прожитого дня для Евгения Петровича…
И в этом круге — «25 минус… разделить на 0,02… или замена придет…» — его мысли текут…
И вдруг что-то, из лагерного фона выпирающее, от мыслей этих важных его отвлекает…
И имеет место в непосредственной близости от него.
— СМММИРНАА!! СМММИРНАА!!!
Фокусирует внимание свое — медленно, тяжко — Евгений Петрович с мира внутреннего на мир наружный, постылый…
«Что-то» имеет вид еще одного новичка-офицера (скольких их он уже тут перевидал…) — в зону никогда не ездившего, в разведке никогда не бывшего, АЭС в жизни никогда не видевшего (хотя б целую, не то что раскуроченную…) — и что такое отклонение стрелки рентгенометра-радиометра ДП-5 на диапазоне «200 РЕНТГЕН В ЧАС» — не представляющего… Да вообще — взлета этой стрелки по шкале…
Суетливое это «что-то» то дар речи теряя, то обретая, выстреливает обоймы слов беспорядочные — то красное, то бледное «что-то»… И нагружает собой аудиовизуальную среду:
— …старший лейтенант! …смииррна!! … пример рядовым… нарушение формы! …в неположенном месте… СМММИРНАА!.. отдание чести… со старшим по званию!.. Да СМММИРНАА!
Далеко оно было сейчас от Евгения Петровича — хоть физически и рядом… Свет звезды далекой, залетевший в его состоявшуюся вселенную случайно — и раздражающий назойливо…
Отреагировал на него Евгений Петрович только поверхностью своей побеспокоенной — как на какое-то насекомое надоедливое, которое не поняло еще, в какой компот залетело, и которое просто сдуваешь мельком (чтоб и божью тварь не зашибить, и себе настроение не испортить) — мелкий неодушевленный настырный раздражитель…
Многодневного общения с самим собой не прерывая, устало — как заклинание привычное, первоначальный смысл которого от частого употребления стерся — еще одно «изыдь-рассыпься» еще одной напасти (одушевленной? неодушевленной? да вряд ли Евгений Петрович это понимал) — буркнул он явлению:
— пшолтынахуй —
не отклоняясь от траектории своей обычной ни на шаг, поступи не замедляя, положения дотлевающей сигареты не меняя, из круга дум своих привычных не выходя, привычно вокруг себя ничего не видя… А что видеть? — «Информация — нарушенное однообразие…» — Откуда?
А вот генерал-маршал-полковник получает бездну новой информации…
И столбенеет, этой информационной лавиной пришибённый.
Провожая загипнотизированным взглядом невиданное им никогда раньше, немыслимое им в природе явление…
Первое из череды чернобыльских явлений, которые, может быть, приоткроют ему что-то в жизни… Необязательно — карьеру…
И со стороны — невооруженным взглядом! — видно, как последовательно слетают с него…
…маршальский жезл…
…генеральские лампасы…
…полковничья папаха…
…майорская звезда…
И даже капитанская самоуверенность небитого жизнью пацана…
Как громом пораженный, утратив дар речи, стоит столбом посреди прожженного солнцем палаточного лагеря homo sapiens Бычков…
