Сергей Мирный - Живая сила. Дневник ликвидатора
Рапорт об этом «событии» никогда написан не был. Хотя доложить об этом происшествии, пусть незначительном, но подрывающем самые устои армии, обязаны были по крайней мере двое из присутствовавших офицеров.
Посторонний же написал бы об этом приблизительно такой рапорт:
Начальник отдела радиационной разведки (далее — «отдела РР») Оперативной группы Министерства обороны СССР подполковник Б. получил от Правительственной комиссии срочное задание и для его выполнения отбыл из расположения штаба ОГ МО СССР вместе с командиром 1-й роты РР капитаном Вон новым и командиром 1-го взвода РР лейтенантом Мирным на стоянку машин РРР.
При появлении офицеров бойцы роты поднялись и построились перед рядом БРДМов в шеренгу по три (впереди командир, за ним в затылок дозиметрист и водитель экипажа). На приветствие подполковника строй дружно гаркнул: «Здравья…! жаю…! тарщ…! …ковник!»
Начальник разведотдела подполковник Б. впервые столкнулся лицом к лицу со своим разведвоинством — тремя с чем-то десятками мужчин 25–45 лет в разношерстной бэушной[57] форме — и начал лично распределять экипажи по маршрутам разведки, сопровождая приказание каждому экипажу энергичным указующим взмахом руки.
Из строя личного состава РР раздались возгласы возражения и неудовлетворения. Игнорируя их, подполковник продолжал отдавать команды экипажам. Командир роты РР капитан Воннов, стоящий позади подполковника Б., на его действия никак не реагировал. Так же как и на отчаянные взгляды командира 1-го взвода РР лейтенанта Мирного, пытавшегося его побудить к прекращению действий подполковника.
Из строя в сторону подполковника зазвучали новые, более громкие возражения. Экипажи бурно выражали свое несогласие с тем, что их посылают на маршруты, которых они не знают. Отдельные выкрики из строя перешли в общий ропот.
Командир роты капитан Воннов попытался пресечь нарушения воинской дисциплины обеспокоенными окриками. Безрезультатно.
Действия начальника отдела радиационной разведки Оперативной группы Министерства обороны СССР подполковника Б. были прекращены командиром 1-го взвода радиационной разведки Мирным.
Нарушая воинский Устав, лейтенант Мирный, стоявший ранее позади подполковника Б., подошел к последнему, и, негромко сказав ему:
— Извините, товарищ подполковник, но здесь командую я, — отменил приказ вышестоящего начальника.
После чего лично распределил экипажи разведки по маршрутам, сверяясь с блокнотом, вынутым из своей полевой сумки. Приказания командира взвода лейтенанта Мирного были выполнены беспрекословно. Подполковник Б. и капитан Воннов в действия лейтенанта Мирного не вмешивались.
Подполковник Б. лично отбыл в разведку с экипажем БРДМа № 82.
В тот день я вернулся из разведки одним из последних.
На стоянке ребята с 82-го БРДМа как раз делились впечатлениями:
— На разведке подполковник — из броника ни шагу! Внутрь втиснулся — через триплексы высматривает, где мерять… А назад приехали, он на стоянке — двумя пальчиками! — респиратор свой, «лепесточек» беленький — снял — и на вытянутых руках — выбросил! И бегом умчался менять ботинки и обмундирование — обмываться… Еще б — БОЕВОЙ ВЫЕЗД СДЕЛАЛ!
Как капитан Бычков и Евгений Петрович в первый раз встретились
M. Е. Салтыкову-Щедрину
и Е. П. Олейниченко
Идет по лагерю ветеран.
Ветеран лагеря.
Ветеран радиационной разведки.
Ветеран 1-й роты, командир 3-го взвода старший лейтенант… все зовут его по имени-отчеству: Евгений Петрович.
Можно сказать, бывший командир взвода радиационной разведки: не ездит он уже на разведку.
Нельзя ему.
Усталое лицо у ветерана. Крупные черты, на солнце и ветрах потемневшие, складками прорезаны: и до чернобыля прожил человек непростую трудовую жизнь: 40 с чем-то лет старшему лейтенанту запаса, отцу двоих дочерей и сына, старшему мастеру цеха Евгению Петровичу…
Видит Евгений Петрович лагерь — все тот же с конца мая (а уже июль, конец июля) — одно и то же видит… Люди только, их лица мелькают…
Чем только он тут не занимался! И маршруты разведки прокладывал, и на крыше 3-го блока лопатой махал, и под АЭС бригады водил, и сам десятки рентген в Лесу мерял, и на АБК, административно-бытовом комплексе, с дозиметром сидел, и… Мало таких мест в зоне, где б не работал Евгений Петрович.
И нет ни одного места в зоне, где б он мог еще работать: почти 25 рентген у него; недобрал он всего ничего — и посадили его на фон, перестали в зону выпускать… А рапорт о замене себе он, как и все порядочные люди, за делами подал поздно…
И нет уже и в лагере ни одного места, где б он не работал: и журнал учета доз роты вел, и приказы писал, и старшим патруля ВАИ, военной автоинспекции, был, и дежурным по техническому парку, и замдежурного по батальону, и дежурным по батальону, и …, и…
И все уже здесь перевидел Евгений Петрович.
И все уже здесь ему осточертело.
Ни на что уже смотреть не хочется… Не можется…
Выработался человек.
Полностью.
До потери инстинкта самосохранения.
И только загадочная жизнь уже малоподвластного ему тела да смутная, ноющая, как боль, тяга домой — надежда на вот-вот… сегодня? нет? ну тогда завтра… нет? ну завтра, значит… — надежда, что вот-вот придет замена (свежий — бодрый и перепуганный — офицер запаса) на его должность растреклятую — «командир 3-го взвода РР 1-й роты РР в/ч № …» — надежда эта поддерживает его потрепанную оболочку…
Да еще, может, им самим и незамечаемое уважение: уважение всех вокруг к человеку, который мерял тут уровни ЕЩЕ В МАЕ… Уважение — с оттенком суеверного побаивания: «А если и меня такое будущее ждет?…» И каждый, кто как может, старается Женю как-то развеселить, приободрить, поддержать… от неприятностей или начальства прикрыть, если что…
Идет Евгений Петрович, в невеселые думы свои вязкие погружен…
…Выходит из штабной палатки батальона радиационной разведки вновь прибывший — кадровый — офицер.
Идет по лагерю, с интересом по сторонам посматривая.
Четыре капитанских звездочки на погонах новичка.
Отутюженная офицерская форма, хромовые сапоги, коричневая кожа новенькой портупеи скрипит… На голове — офицерская фуражка большая, на заказ сшитая…
На круглых щеках — юношеский еще румянец.
