Рэй Клуун - Пока мы рядом
— Да. Теперь у меня снова есть право выбора. И я сама могу решать, что делать со своей жизнью.
5
То, чего ты не знаешь,
Ты просто чувствуешь…
Следуя примеру матери Кармен и Фрэнка, Мод тоже решила расположиться в нашем доме, чтобы обеспечить моральную и организационную поддержку, пока Кармен с нами. Фрэнку и Мод придется спать вместе на одной кровати в гостевой комнате. Когда Фрэнк выходит из спальни, Кармен шутит по этому поводу и уговаривает Мод устроить ему незабываемую ночь. «Ты просто дождись, пока он уснет, и сядь на него, а потом начинай кричать: А теперь секс, ты, увалень!» Обе звонко смеются. Сегодня Кармен снова выглядит жизнерадостной.
— Мы сегодня поужинаем вместе? — спрашивает она с надеждой.
— А тебя не будет тошнить от запаха всей этой горячей еды?
— Конечно, будет, но что ж теперь делать?
Наша «о-пэр» готовит ужин. Кармен не ест, а другие едва притрагиваются к своим порциям. От еды исходит такой же запах, как и из ведра Кармен. Рис с чем-то зеленым и желтым. Я узнаю в желтом кукурузу, а зеленым может быть все что угодно. Кармен наблюдает за тем, как мы пытаемся есть, переводит взгляд с тарелки на тарелку и не может удержаться от смеха. Кажется, я угадал истинное предназначение нашей «о-пэр» — быть шутом при умирающей.
После ужина я остаюсь с Кармен. Остальные спускаются вниз.
— Дэнни… мне нужно… покакать.
— Мне выйти?
Из службы медпомощи на дому сегодня прислали нечто, похожее на стульчак. Внешне напоминает складной стул, только с отверстием в сиденье. Снизу подставлено ведро.
— Мм… подожди минутку… не знаю, смогу ли я встать сама.
Кармен пытается подняться с постели, очень медленно. Она уже почти стоит, когда вдруг падает назад и сразу начинает плакать.
— Ноги совсем не держат, — говорит она, всхлипывая.
— Давай я помогу.
Я придвигаю стульчак прямо к постели, подхватываю Кармен под мышки и приподнимаю. Она сама стягивает пижамные брюки и трусы. Я медленно опускаю ее на сиденье.
— Ну вот… бабка села наконец, — говорит она.
Испражнившись, она явно колеблется.
— Подтереть тебя? — предлагаю я.
Она кивает и от смущения едва осмеливается взглянуть на меня:
— Боюсь упасть…
— Просто обопрись на меня. Уж за задницу-то я смогу тебя удержать, — говорю я и подмигиваю.
Кармен смеется сквозь слезы. Ее лицо обращено ко мне, а руки обвивают мою шею.
— Мой дорогой друг… — шепчет она. Одной рукой я крепко держу ее под мышками, а другой подтираю. После этого чувствую, что колени подгибаются. Кармен повисает на мне всей своей тяжестью, потому что ноги отказываются ей служить. Свободной рукой я натягиваю на нее пижамные брюки.
— У тебя есть какие-нибудь просьбы ко мне — чего мне нельзя делать, после того как тебя не будет с нами? — спрашиваю я, укладывая ее в постель, тяжело дыша от напряжения.
— Нет.
— Ты хотела бы, чтобы я повременил с сексом?
— Нет. — Она улыбается. — Делай то, чего тебе хочется. Хотя… я надеюсь, ты не свяжешься снова с Шэрон. Для меня она символ твоей неверности. Она была первой, с кем ты мне изменил?
— Нет. Должно быть, это был кто-то из моих «экс». Думаю, Мерел. Или Эмма. Но Шэрон была первой, о ком ты узнала.
Мы оба смеемся.
— Да, но учти, что на тебя начнется настоящая охота. Не успеешь оглянуться. Ты свободен, у тебя собственный бизнес, красивый дом и очаровательная дочка. Ты — лакомая добыча. Я уже сказала Анне, Фрэнку и своей матери, чтобы они не удивлялись, если у тебя появится новая жена быстрее, чем они думают. Так уж ты устроен.
— О?.. — Я слегка удивлен.
— Послушай, это не имеет никакого значения. Я надеюсь, скоро ты снова будешь счастлив. С новой женой. Только тебе нужна та, кто сможет держать тебя в узде, но чтобы при этом она не страдала от твоих диктаторских замашек.
— Что-нибудь еще?
— Она должна быть сексуально озабоченной.
Я снова смеюсь.
— Но тебе придется что-то делать со своей неверностью, Дэнни.
— Стать моногамным…
— Нет, это еще никому не удавалось. А тебе-то уж точно не грозит. Но ты должен сделать так, чтобы твоя женщина не чувствовала себя полной идиоткой. Когда ты трахаешь пол-Амстердама и Бреды, а она единственная, кто об этом не знает. Позаботься о том, чтобы никто не знал.
— Как про тебя с Пимом…
— Вот именно. Держи это при себе. Я не думаю, чтобы кто-то был морально готов рассматривать измены как нечто, не имеющее отношение к любви. Мне, например, это не удалось…
Я виновато смотрю в пол. После некоторых колебаний я все-таки решаюсь задать вопрос, который давно меня тяготит. Правда, спросить в лоб не осмеливаюсь и захожу издалека:
— Ты хочешь услышать от меня еще что-то? О чем ты раньше боялась спросить?
Она улыбается:
— Нет. Ты не должен испытывать чувства вины. Я знаю все, что хочу знать.
— В самом деле?
— Да. И меня все устраивает.
Я чувствую себя пигмеем рядом с этой женщиной. Я улыбаюсь и иду в туалет, чтобы опорожнить ведро.
Когда я возвращаюсь, она внимательно наблюдает за тем, как я убираю ведро обратно в стульчак.
— Ты так много сделал для меня за время моей болезни, — растроганно произносит она, — а теперь еще вынужден возиться с моими какашками…
Я вспоминаю слова Норы. Сейчас у вас есть шанс вернуть своей жене то, что вы отбирали у нее все эти годы.
Я медлю в нерешительности. Наконец говорю:
— Вчера я был кое у кого, но не осмелился тебе рассказать…
— Правда? Расскажешь? — загораясь любопытством, говорит Кармен.
Смущаясь, я рассказываю ей про Нору и про свои ощущения.
Кармен внимательно слушает, пока я читаю ей полученное от Норы письмо. Я вижу, что она тронута.
— Думаю, это здорово, что ты сходил к ней, и я так рада, что тебе стало легче. Это просто замечательно…
— В самом деле? Но неужели ты веришь во все это? — спрашиваю я удивленно.
— Я не знаю, во что я верю, но то, что сказала тебе Нора, вовсе не глупости. С каждым днем я все острее чувствую, что готова к смерти.
— Ты веришь в то, что мы все равно будем вместе, даже когда тебя не станет?
— Да, — твердо отвечает она. — Я всегда буду рядом с тобой и Луной.
— Я тоже в это верю, — говорю я, — но иногда слышу, что люди начинают верить в Бога и загробную жизнь только потому, что их земная жизнь окончена. Это своего рода защитная реакция…
— Нет, — решительно говорит Кармен, — все это гораздо глубже. Сильнее. Я просто чувствую, что буду рядом. Это сравнимо с чувством любви. Ты просто знаешь это, и все. Точно так же, как еще в прошлом году, в «Клаб Мед», я знала, что все твои сомнения в любви ко мне — это ерунда. Я как будто любила тебя всегда, еще до того как мы встретились…
К этому моменту я уже лежу рядом с ней на кровати.
— Несмотря на мой эгоизм?
— Ты всегда мог убедить в том, что ты лучше всех, — со смехом говорит она, — хотя, честно признаться, меня это иногда напрягало… Помнишь, как два года назад ты тащил меня в Вонделпарк на День рождения королевы?
— Я делал это прежде всего для себя, — усмехаюсь я.
— Это не важно. Тот поступок был очень символичным. Я часто вспоминала тот день, когда я уже считала себя трупом и не видела ни в чем смысла.
— А если бы ты заранее знала, что я такой бабник, ты вышла бы за меня замуж?
Кармен смотрит на меня, улыбается такой знакомой мне улыбкой, когда один уголок рта приподнимается:
— Да. Конечно.
Мы крепко держимся за руки, вкладывая в это рукопожатие всю свою страсть, и молчим. Мы лежим так несколько минут. Я вижу, что Кармен закрыла глаза. Вскоре она засыпает.
Я спускаюсь вниз, где Мод, Фрэнк и мать Кармен, беседуя, пьют розовое вино. Я широко улыбаюсь.
— Выглядишь счастливым, — говорит Мод.
— Да, — произношу я радостно. — Это было потрясающе.
Привет, Богиня, я устал, я весь на нервах, но чувствую себя нужным и полезным. Дэн в роли Флоренс Найтингейл. Рассказал Кармен про Нору. Она рада. Я тоже. Целую.
6
Мы вдвоем, здесь и сейчас,
Должно быть, это и есть то мгновенье…
Утром Луна забирается к нам в постель. Кармен лежит с другой стороны и, кажется, спит. Я шепчу Луне, что неплохо было бы заглянуть в гостевую комнату, где мы уложили Мод и Фрэнка. Она с энтузиазмом вскакивает.
— Шшш! — Я прикладываю палец к губам. — Маме нужно поспать!
