Алексей Колышевский - Патриот. Жестокий роман о национальной идее
— А ты не перебивай. Ты слушай, что дальше было. Так вот, окончила она МГИМО, практику проходила при ООН, потом каким-то невероятным образом выиграла грант и еще два года проучилась в университете Джорджа Вашингтона на мастера делового администрирования. Казалось бы, чего назад, в Россию, возвращаться? Оставайся в Штатах, получай гражданство, делай карьеру, муж американец, семья, дети, все по накатанной. Так нет же. Вернулась обратно и пристроилась во в то время богом забытый ВЦИОМ на зарплату в две с половиной полушки.
— Что это такое, ВЦИОМ?
— Всероссийский центр изучения общественного мнения. Вся информация о стране, какая только нужна, и, что самое главное, пульс народа — это в умелых руках дорогого стоит. Понимаешь, к чему веду?
— Понимаю. Не дурак.
— А ВЦИОМ, он, помимо общедоступных, очень много закрытых исследований проводил, да и сейчас проводит. Настолько закрытых, что на них тут же ставится печать «Секретно», и они подпадают под действие закона о гостайне. Так вот, Кира твоя имела ко всему этому полный доступ, благо спала с одним старым козлом, а у козла, фигурально выражаясь, все ключи от всех замков… На хвост ей тогда сесть было некому. Из контрразведки все поувольнялись, да и чтобы полностью доказать факт шпионажа — надо вообще-то денег потратить хотя бы на то же наблюдение и наружное, и техническое, а денег тогда не было. А тут бац! И черт этот старый, все пропивший, отвалил наконец-то. И все вроде бы стало налаживаться. А все секретные исследования передали в новый фонд к Поплавскому. И так получилось, что Кира вместе с этой передачей оказалась «довеском» и перешла на работу в ФИП. У меня на тот момент на нее уже много чего было, но вот оснований для возбуждения дела, серьезных оснований для того, чтобы обвинить ее в шпионаже, — нет. Она никогда не встречалась здесь, в Москве, с теми, кто проходит у нас как кадровый иностранный разведчик. Максимум — какие-то туристы, и то всего раза два или три.
— А зачем сейчас встречаться с кем-то? Есть же Интернет, — вставил Гера.
— Совершенно верно. Короче говоря, девочка активно работала на ребят из ЦРУ, и все, что я смог сделать, — это попросить Поплавского уволить ее, занести в черный список, чтобы она уже никогда не работала в госструктурах, но, блядь, нашелся Гера Кленовский и еще один идиот, по фамилии Рогачев, который, как и ты, думает не головой, а головкой, и у нашей девочки снова все в порядке. Никакой информации она пока что передать не может, это при условии, что она не увела документы из ФИПа. Но вот она опять находится в правильном месте, так что скоро у нее будет чем отчитаться перед теми самыми знакомыми «журналистами», с которыми она просит тебя встретиться.
— Получается, она считает, что я настолько продажен, что соглашусь, если мне предложат приличные деньги?
— Получается.
— Вот дерьмо… Но чем я могу быть полезен ЦРУ? Хотя, конечно… Что я туплю-то… И что мне теперь делать со всем этим?
— А можешь ничего не делать, — генерал Петя равнодушно пожал плечами, — если тебя все устраивает, в том числе и то, что ты у Рогачева вроде как молочный брат теперь, то можешь вообще забыть этот разговор. Эта Кира, она не шпионка в полном смысле этого слова, понимаешь? На нее ничего доказанного нету. А за подстрекательство к встречам с сотрудниками Центрального разведуправления привлечь не получится. Да и сор из избы выносить как-то… В общем, твой выбор. Делай как знаешь.
Генерал Петя явно чего-то недоговаривал, и Гера понял, что он ожидает от него совсем другого ответа, нежели согласие на его последнее предложение.
— А вот вы, Петр, что вы сделали бы на моем месте?
— Я бы? Я бы точно так же позвонил генералу Петру Сеченову и согласился на его предложение.
— Так предлагайте. Что за предложение?
— А давай с ними поиграем? Мне на старости лет лучшего развлечения и желать не приходится, а тебе наука, да и вообще, неизвестно какой взлет тебя может ожидать в будущем.
Гера расхохотался. Он смеялся долго и громко, но генерала Петю подобными истериками было не удивить, и он лишь терпеливо ждал, когда у Геры закончится нервная реакция. Наконец тот закашлялся и, отдышавшись, спросил:
— Я, Петр, привык действовать только тогда, когда мне понятна собственная выгода. Я называю это целью. Обозначьте мне цель, ради которой я стану напрягаться, и я готов, как вы выразились, поиграть. Нет цели — нет ничего.
Генерал Петя молча подобрал с пола тот самый желтый конверт, достал оттуда другой конверт, поменьше, а уже из него извлек фотографию Рогачева.
— Хочешь начистоту? Тогда давай говорить откровенно. У тебя есть за что ненавидеть своего шефа, не так ли? И это не только потому, что он трахает твою шпионку, а еще и потому, что он не видит в тебе личность, так? Ведь ты для него всего лишь винтик, козявка. Для него все люди козявки. Наступил каблуком, раздавил и пошел дальше. Он тебе мешает, и место, которое ты сейчас занимаешь, — это так… Мелочь для тебя. Не твой масштаб. У тебя голова варит как надо, может, лучше, чем у всех нас вместе взятых. Тебе в политику надо, в публичность, — продолжал хитрый генерал Петя кадить фимиам, — а не в Интернете мудаков отлавливать.
— И что изменится, если я соглашусь?
— А ты согласись.
— Ну, допустим, соглашусь.
— Ты мне тут не допускай ничего. Здесь я допускаю, к твоему сведению. Так ты согласен или нет?
— Согласен.
— Тогда садись за компьютер и пиши.
— Что писать?
— Садись, я продиктую.
Гера, в сердцах плюнув, «будь что будет», сел за клавиатуру и не удивился, увидев на экране монитора открытый, новый «вордовский» файл с мерцающим в верхнем левом углу курсором.
— Готов?
— Готов, товарищ генерал.
— Пиши: «Уважаемые дамы и господа, все, кто станет впоследствии читать это письмо! Я решил написать его по-русски не потому, что испытываю какие-то проблемы с изложением своих мыслей на английском, а потому, что русский — мой родной язык, и на нем я смогу полностью выразить все то, отчего я решил написать вам. Тем более что я имею все основания полагать, что в такой организации, каковой является Центральное разведывательное управление Соединенных Штатов Америки, в достаточном количестве имеются люди, которые не только прекрасно говорят, но и филигранно точно переводят с русского. Прежде всего, маленькая преамбула: я не сумасшедший, не одержим никакой манией, в том числе преследования. Я лишь скромный бизнесмен, чья сфера деятельности имеет отношение к массовым коммуникациям, и я гражданин своей страны, которому с каждым днем становится все неуютнее проживать здесь. Неуютно из-за того, что в России, как когда-то в Советском Союзе, поднимает голову абсолютное зло, имя которому Тирания. Мне 33 года, и я был свидетелем того, как рухнул архаичный коммунистический режим. И даже тот факт, что положившие партбилет на самую верхнюю полку коммунисты оказались вдруг вождями демократии, а я, безусловно, имею сейчас в виду Горбачева и Ельцина, не останавливал меня и таких, как я, думающих людей, патриотов своей страны, от веры в возможность освобождения России от темного наследия царской, ленинской и сталинской тирании. Однако святое понимание свободы для пришедших к власти вчерашних коммунистов превратилось в трактовку свободы как анархии и беззакония. Сформировав новую элиту, убив в нации всякое духовное начало, вчерашние коммунисты произвели переворот в умах, фактически по умолчанию провозгласив коррупцию основным законом государства. Именно коррупцию, а не Конституцию, которую коммунисты привыкли всякий раз менять удобным для себя образом. Правящий режим в России можно с полным правом назвать тотально коррумпированным и, что самое ужасное, подающим другим слоям населения пример того, что взяточничество, мздоимство, воровство — это норма жизни всех сословий российского общества сегодня. Своим непристойным и вызывающим поведением, цинизмом, пропитавшим все ветви российской законодательной и исполнительной власти, кремлевская преступная группировка вновь вводит народ моей страны в заблуждение, заставляя его посредством мощнейших атак сознания через все средства массовой информации искать «спасителя» в "добром царе". Таким образом, Россия продолжает двигаться по замкнутому историческому кругу, не в силах выйти на новый виток развития гражданского сознания. Мы вновь оказываемся перед стеной "железного занавеса", и, даже несмотря на то, что границы открыты, свобода слова в России находится под тотальным запретом. Вновь "главным врагом" и "виновником всех национальных бедствий и катастроф" становятся Соединенные Штаты Америки, в мозгах людей насаждается ненависть по отношению к вашей стране, и, таким образом, кремлевское руководство доступным ему способом влияния пропаганды на общественное сознание подготавливает людей к необходимости эскалации "холодной войны". Абсолютным свидетельством всего вышесказанного является факт угрозы изменения Конституции в угоду амбициям нынешнего президента России, являющегося, по сути, наемным менеджером на службе у коррумпированной теневой элиты, и россиянам вновь предстоит испытать унижение перед всем свободным, демократическим миром за то, что они живут в стране, где правящая верхушка, чувствующая свою полную безнаказанность, вот-вот изменит Конституцию, лишь бы продолжать свое преступное обогащение под прикрытием того, что "Россия находится сейчас на переломном этапе и менять действующего президента означает прекращение ряда позитивных реформ". На самом деле никаких реформ не происходит, а страна, экономика которой безвозвратно разрушена, продолжает пожирать саму себя, удерживаясь от низвержения в пропасть лишь благодаря высоким ценам на сырье, экспортируемое Россией за ее рубежи. Инакомыслие в моей стране, как и всегда, со времен царской тирании, продолжает преследоваться. Люди с точкой зрения, идущей вразрез с официальной кремлевской доктриной, испытывают небывалый информационный прессинг. В данный момент я, по заданию своих кремлевских координаторов, работаю над осуществлением идеологического уничтожения последнего оазиса свободы слова в России — русского Интернета. Одним из моих руководителей является нынешний, главный президентский идеолог Петр Рогачев, благодаря усилиям которого сейчас в стране происходит становление партии "Медвежья Сила" — партии коррумпированных чиновников и гангстеров. В скором времени я впервые в жизни собираюсь посетить США и провести в вашей стране немногим более недели, изучая жизнь вашего народа с целью составить о вашей стране свое собственное, независимое мнение, идущее вразрез с теми потоками лжи, которые выливаются на граждан России кремлевскими идеологами. Я уверен, то, что я увижу, потрясет и ошеломит меня. Я смогу окунуться в другой мир, где люди не понаслышке знают, что такое свобода, и живут в по-настоящему свободной стране, в соответствии со справедливыми законами, принятыми большинством. У меня нет цели эмигрировать в США. Я не воспользуюсь и не собираюсь пользоваться возможностями для эмиграции в вашу страну с целью стать жалкой личностью, приспособленцем, живущим на социальное пособие, подобно моим бывшим соотечественникам, населяющим район Брайтон-Бич. Я хотел бы предложить свою помощь в деле изменения общественного мнения россиян по отношению к тем процессам, которые идут сейчас в российском обществе, проводя идеи подлинной демократии через подконтрольные мне источники массовой информации. Я не хочу, чтобы вы воспринимали меня как предателя Родины. Я люблю свою страну и не собираюсь предавать ее национальные и геополитические интересы. Я лишь хочу, чтобы живущим в ней гражданам прекратили навязывать общественную модель, которую давно уже пора выбросить на свалку истории. Имея все основания опасаться преследования со стороны российских спецслужб, в случае если это письмо каким-то образом попадет в их руки, я взываю к вашей порядочности и прошу, в случае вашей незаинтересованности моим предложением, просто уничтожить текст этого письма, не предавая его огласке в средствах массовой информации. В противном случае я вынужден буду заявить, что пал жертвой провокации со стороны своих недоброжелателей. Спасибо за ваше внимание, Герман Кленовский».
