Розамунда Пилчер - В канун Рождества
— Но девочка?
— Она будет с Кэрри. Они могут делать, что им захочется. Пойти в церковь. Петь гимны, дарить друг другу подарки.
— Скучновато для девочки.
— Но я думаю о тебе, Оскар.
— Какая разница? Это ничего не изменит. По-моему, тебе хочется, чтобы они приехали. Позвони и скажи: пусть приезжают.
— Ты уверен? Абсолютно? — Оскар кивнул. — Ты чудесный, добрый, храбрый человек!
— А где мы их поселим?
— Мансарда свободна. Мы можем купить кровать, и Люси будет спать там.
— Понадобится не только кровать.
— Ну, может быть, еще что-нибудь. Не много.
— Так, значит, ты этого хочешь, и это главное. Скажи, что мы будем им рады. Пусть приезжают, когда хотят. Составят тебе компанию. Боюсь, я не очень веселый компаньон.
— Оскар, мы приехали сюда вместе не ради веселья.
Он глотнул виски и о чем-то задумался. Потом сказал:
— Позвони Кэрри прямо сейчас. Если они поедут поездом или полетят, мы закажем такси, чтобы шофер встретил их в Инвернессе. Если поедут на машине, предупреди о снегопаде.
Элфрида была исполнена благодарности — сколько в нем душевности, щедрости и благородства! Он был само радушие, как будто сам решил пригласить гостей, а ведь на него это обрушилось ни с того ни с сего. Она допила чай, поднялась.
— Иду звонить! — Она пошла к двери, потом обернулась. — Спасибо тебе, Оскар!
7
ЛЮСИ
Все еще пятница, 8 декабря.
Я уже написала о тех удивительных событиях, которые случились сегодня. О том, что Кэрри вернулась, о том, как мы ходили обедать, о том, что мы с ней, может быть, куда-нибудь поедем на Рождество. Фильм тоже оказался очень хороший. А сейчас уже 10.30, я собираюсь лечь спать, пишу дневник в халате. После ужина приняла ванну и вымыла голову. Пока сохли волосы, пошла в кухню и сварила шоколад. Зазвонил телефон, пришла мама и сказала, что со мной хочет говорить Кэрри. Я сняла трубку в кухне, подождала, убедилась, что мама свою повесила и, значит, не будет подслушивать. Она иногда подслушивает.
И Кэрри все мне рассказала. Мы едем на Рождество в Шотландию. Элфрида, дедушкина кузина, живет там со своим другом. И они хотят, чтобы мы к ним приехали. Это место называется Криган, дом у них очень большой. Все так замечательно! Я страшно рада. Кэрри говорит, что зимой ехать на автомобиле не стоит — очень далеко, поэтому мы летим до Инвернесса, где нас встретит такси и отвезет на место. Уезжаем 14 декабря. Кэрри уже заказала билеты.
Друга Элфриды зовут Оскар. Кэрри не знает, какой он, она с ним не знакома. Я спросила Кэрри, не говорила ли она с мамой и бабушкой, она сказала «нет». Тогда я спросила, может быть, мне с ними поговорить, но Кэрри снова сказала «нет», потому что бабушка никогда не одобряла Элфриду, и будет лучше, если Кэрри сама с ними поговорит. Кэрри придет завтра, сообщит им новости и успокоит бабушку, если она начнет протестовать. Мама не скажет ни слова, она только и думает о Рэндале и Флориде.
Я спросила Кэрри, что взять с собой. Шубу, сказала она, и снегоступы, но это, конечно, шутка.
Не верится, что еду в Шотландию. Я уже считаю дни.
Кэрри говорит, что там, наверное, не будет слишком празднично из-за того, что Оскар и Элфрида такие старые. Но разве это имеет какое-то значение, ведь я еду с Кэрри! И вообще, мне не очень-то нравится рождественский пудинг. Кэрри говорит, там побережье Северного моря. Здорово!
Не могу дождаться!
8
ЭЛФРИДА
Сегодня, субботним утром, Элфрида спустилась вниз первой. Она надела плотные вельветовые брюки и два свитера и была этому очень рада, когда открыла заднюю дверь выпустить Горацио в сад. Ночью был сильный мороз, все вокруг сверкало и искрилось, трава на газоне похрустывала под ногами. Еще не рассвело. Они с Горацио вошли в пятно света от уличного фонаря, освещавшего переулок, ступенями поднимавшийся дальше вверх по холму.
Горацио ненавидел холод, поэтому Элфрида не ушла обратно в дом, а ждала. Пес, слегка порыскав, пулей понесся в другой конец сада, как видно, унюхав кролика, а потом долго подыскивал место, чтобы поднять лапу. Стоя недвижимо, Элфрида закоченела и, чтобы набраться терпения, смотрела на небо — сапфирово-синее, чистое. На востоке, над морем, светилась узенькая полоска, хотя солнцу еще предстояло перейти горизонт. День обещает быть прекрасным, решила Элфрида и обрадовалась. Хватит с них серого неба, ветра и дождя.
Наконец-то Горацио иссяк, они вбежали в дом, в тепло, и Элфрида захлопнула дверь. Она поставила чайник на плиту, достала сковородку и бекон. Застелила стол клетчатой скатертью, поставила чашки, блюдца. Нашла яйца. Оскар очень любил горячий завтрак, и, хотя Элфрида не присоединялась к нему, она с удовольствием вдыхала аромат жарящегося бекона.
Тосты она готовила с опаской. В этой старомодной кухне можно было легко их погубить, потому что тостер был старый, далеко не в лучшем состоянии и вел себя соответственно. Иногда он выдавал вполне приличные подрумянившиеся ломтики, а иногда извергал хлеб таким, каким тот и был в него вложен. Ну, а если тостер пребывал в плохом настроении и забывал выключиться, кухня наполнялась черным дымом, и почерневшими сухарями, которые он наконец выкидывал, пренебрегли бы даже чайки.
Элфрида все время говорила себе, что пора обзавестись новым тостером. На верхней улице была небольшая лавочка «Уильям Дж. Крофт, электротовары». На витрине этого заведения красовались микроволновки, фены для сушки волос, паровые утюги, вафельницы и прочие технические новинки, без которых Элфрида могла прожить совершенно спокойно. Но тостер был необходим. Она уже зашла как-то к Крофту, но спасовала перед ценой и ушла без покупки.
С финансами было туговато. Без домашнего производства декоративных подушек она испытывала их хронический недостаток. Понедельники, когда она могла отправиться на почту и забрать пенсию, не спешили с приходом. Элфрида уже подумывала кому-то временно сдать дом на Пултонс-роу с поквартальной оплатой, что обеспечило бы небольшой приток денег, однако организовать это из Сазерленда было слишком сложно. Сама она с этим не справилась бы, и потому оставила эту соблазнительную идею. Мучают ли Оскара те же проблемы, она не знала и не собиралась выяснять. Может быть, у него были какие-то небольшие сбережения, в облигациях или акциях. В Грейндже жили на широкую ногу, но Элфрида знала, что Глория сама оплачивала повседневные расходы.
Так что Элфрида продолжала сражаться со стареньким тостером, приняв решение, что если даже сэкономит немного денег, то потратит их на книги или на цветы.
