Гарольд Роббинс - Пират
Дедушка Риад отложил газету.
— Это не так просто, малышка.
— А то, что говорила мама, — правда? Мы его больше никогда не увидим?
Дед ответил не сразу, долго молчал.
— Ваша мама была очень сердита. Пройдет время, и она подобреет.
Но она так и не подобрела. Шло время, девочки росли — и выросли, постепенно переняли у матери отношение к их отцу. И поскольку отец не предпринимал попыток навести мост через разделившую их пропасть, они окончательно уверились в правоте матери.
В воздухе становилось прохладней, по мере того как солнце начало спускаться и летняя синь гаснуть и густеть, обращаясь в темноту. Лейла повернулась на бок и посмотрела на сирийца.
— Сколько еще ждать?
— С полчаса, — сказал он с улыбкой. — Для нас времени хватит… — Он потянулся к ней.
Она резко отодвинулась:
— Не надо!
Он недоуменно уставился на нее:
— Что с тобой? Ты что, лесбиянка?
— Нет, — спокойно сказала она.
— Тогда не будь такой старомодной. Для чего, по-твоему, они дают вам, девчонкам, эти пилюли?
Она смотрела на него. В ее голосе слышалось презрение. Все мужчины были одинаковы.
— Для моей защиты, не для твоего удобства.
Он изобразил на лице то, что по его мнению должно било выглядеть как победительная улыбка:
— Тогда давай, — сказал он, снова протягивая к ней руку. — Может, я научу тебя получать от этого удовольствие.
Ее движение было быстрым; винтовка уперлась ему в живот.
— Я сомневаюсь, — сказала она спокойно. — Ты еще можешь научить меня пользоваться этим ружьем, а трахать я и без тебя умею.
Он взглянул сперва на винтовку, потом на ее лицо. Натуральный смешок забулькал у него в горле.
— Я ни минуты в этом и не сомневался, — сказал он быстро. — Я просто беспокоился, как бы ты не потеряла навыки.
Глава 7
Извиваясь ужом, Лейла ползла по голому каменисто-песчаному плато, пока не достигла трехрядного заграждения из колючей проволоки. Она замерла, жадно ловя ртом воздух и стараясь поскорей отдышаться. Потом обернулась и стала всматриваться в бледно освещенное луной пространство позади. Соад, рослая крупнотелая египтянка, и Аида из Ливана ползли вслед за ней.
— Где Хамид? — спросила она.
— А черт его знает, — отозвалась египтянка. — Я считала, что он где-то недалеко впереди нас.
— Джамила рассадила коленку о камень, — сказала Аида. — Я видела, как он ей перевязывал ногу.
— Это было час тому назад, — ехидно уточнила Соад. — Сейчас он, наверно, добрался ей повыше коленки.
— Что будем делать? — спросила Лейла. — Нужны большие кусачки, чтобы пролезть через эту проволоку.
— Я думала, у Фатимы есть, — сказала Аида.
— Скажи по цепочке, чтобы передали сюда, — сказала Лейла.
Распоряжение быстро от женщины к женщине побежало по всей веренице. Через минуту-другую тем же путем достигли Лейлы мощные кусачки.
— Ты ими когда-нибудь работала? — поинтересовалась Соад, вручая инструмент.
— Нет, — сказала Лейла. — А ты?
Соад отрицательно помотала головой.
— Это, должно быть, не так уж трудно. Я видела, как это делал в прошлый раз Хамид.
Она взяла увесистый инструмент с длинными рукоятями, подползла под проволоку и перевернулась на спину. Медленно подняла кусачки над головой. На блестящих лезвиях сверкнул отблеск луны. Это длилось долю секунды, но тут же застрочил пулемет впереди, и над головами женщин просвистели пули.
— А-ччерт! — воскликнула досадливо Лейла, пытаясь вдавить тело в земную твердь. Она не осмеливалась пошевелить головой, чтобы оглянуться на остальных. — Где вы там? — тихо позвала она.
— Здесь мы, здесь, — отозвалась Соад. — Лежим, как мышки, и не шевелимся.
— Надо срочно двигать отсюда, — сказала Лейла. — Нас засекли.
— Сама двигай! Я даже шага не сделаю, пока пулемет не заткнется.
— Когда ползем, мы в безопасности: они ведут огонь в трех футах над нашими головами.
— Они арабы, — презрительно сказала Соад. — А я даже не слыхала, чтоб хоть один араб мог стрелять уверенно. Я остаюсь здесь.
— Я ползу дальше. Торчите тут хоть всю ночь, если вам так хочется.
Она осторожно перевернулась на живот и поползла вдоль заграждения. Чуть погодя услыхала позади себя шорох и шуршание. Оглянулась. Остальные женщины последовали за ней.
Спустя почти полчаса она остановилась. Пулемет все еще постреливал, но пуль слышно не было. Значит, сюда уже не долетали.
На этот раз она рисковать не стала. Вымазала грязью кусачки, чтобы не блестели при лунном свете. Снова перекатилась на спину и наложила кусачки на проволоку. Она оказалась крепче, чем можно было подумать, и щелчок в тишине был довольно громким, но, кажется, никто его не услышал. За несколько минут она простригла проход в первом ряду. Поползла к следующему. Еще два, и они преодолеют заграждение.
Несмотря на ночной холодок, она вспотела. Принялась старательно проделывать проход во втором ряду. Тут проволока была двойная, и теперь времени потребовалось минут двадцать. Последний ряд был затянут тройной проволокой, и на него ушло минут сорок.
Она лежала на спине, с трудом переводя дыхание, руки и плечи болели от напряжения. Посмотрела на Соад.
— Остановимся, когда дойдем до белых отметок. До них отсюда будет метров двести. И тогда мы выйдем на свободное пространство.
— Ладно, — отозвалась Соад.
— Помни — голову высоко не поднимать, — строго наказала Лейла.
Она опять перекатилась на живот и поползла вперед. Две сотни метров на животе показались ей тысячей миль.
Наконец она увидела белые колышки, торчавшие из земли в нескольких метрах впереди. В тот же момент донеслись и голоса — мужские голоса.
Лейла подняла вверх руку ладонью назад — знак остальным замереть и — ни звука. Если бы их засекли сейчас, был бы большой срам. Все они вжались в грунт.
Голоса доносились слева. В свете луны она разглядела троих солдат Один из них зажигал сигарету, двое других сидели у пулемета. Огненную дугу прочертила в воздухе брошенная солдатом спичка, упав почти рядом с головой Лейлы.
— Проститутки все еще там, — громко сказал солдат с сигаретой.
Один из солдат встал, энергично махая руками, чтобы согреться.
— Хамиду охота разогреть их замерзшие мохнатки.
Солдат с сигаретой заржал.
— Мог бы и мне выделить штук несколько. Я показал бы, как их растапливать.
— От Хамида дождешься, — сказал сидевший. — Он с ними как султан в гареме.
Послышался тихий зуммер. Солдат с сигаретой взял трубку радиотелефона. Лейле не было слышно, что он говорил в трубку, но зато слышала, что он говорил своим товарищам, когда положил ее.
