Алексей Слаповский - Заколдованный участок
– Нет. Ну, выпьем. А зачем?
– Полегче станет.
– Зато завтра опять плохо будет.
– Тоже правильно, – не мог не согласиться Суриков. – Вот тебе и жизнедеятельность. Куда ни посмотришь – тупик.
15Куда ни посмотришь – тупик. Так оценивал свою прошлую и настоящую жизнь Нестеров, бродя у реки в смутном настроении. Тут его нашел Вадик, настроение которого было не лучше.
– Говорят, кодируете? Излучения посылаете? – с вызовом спросил он.
– Вадик, неужели и ты в это веришь?
– С одной стороны, не очень. С другой – у нас целая лекция была: совершение преступлений под влиянием психологического воздействия. А еще есть всякие паранормальные явления, биотоки. Но я не об этом. Если даже у вас есть какие-то способности, надо действовать честно.
– Ты что имеешь в виду?
– Я просто рассуждаю. Вот если обо мне. Допустим, мне понравилась девушка, а у меня есть всякие способы. Но я их никогда к ней не применю. Потому что нечестно.
– Вот ты о чем. Не беспокойся, в личных целях я своих способов, как ты выражаешься, не применяю.
– Хотелось бы верить.
– Кстати, знаешь, как я понял, что у меня есть способности? Еще в школе. Сидел и мысленно командовал одной девушке: обернись, обернись! И она обернулась. Я думал: совпадение. А потом еще попробовал, на дискотеке. Тоже мысленно ее начал уговаривать: подойди, потанцуй со мной. Белый танец был. Она подошла. Ну и так далее. Вплоть до самых приятных последствий. Правда, потом не знал, как от нее... Ну, понимаешь. Вообще все влюбленные обладают гипнотическим даром. Если сильная любовь, конечно.
– Думаете?
– Знаю!
– Может быть, – задумчиво сказал Вадик.
И пошел к клубу, где сегодня должен был состояться пробный сеанс.
Клуб годами ветшал, и анисовцы раньше высказывали недовольство, а потом умолкли – отнеслись как к еще одному доказательству отсутствия перспектив у села. Поэтому руководство решило взбодрить людей и хотя бы косметически подремонтировать клуб, а перед этим обследовать его состояние. Обследовала комиссия в составе братьев Шаровых и Юлюкина. И наткнулись на комнатку, где стояли стол, пара стульев, кровать, на подоконнике кипятился электрический чайник, на столе кипами лежали старые книги и журналы, а на кровати валялся худой, небритый, мятый мужчина лет пятидесяти.
– Это кто? – удивился Лев Ильич.
Мужчина встал и представился Сергеем Константиновичем Шестерневым, заведующим клубом.
– Интересно получается! – воскликнул Лев Ильич. – Клуба нет, а заведующий есть? Может, и зарплату получает?
Он обратился с этим вопросом к Андрею Ильичу, но тот лишь пожал плечами.
Разъяснение дал Юлюкин:
– Сергей Константинович сторожем числится.
– Нет, но интересно! – разделил недоумение брата Андрей Ильич. – Человек тут живет, а я его сроду не видел! Недавно, что ли?
– Почему? Восемнадцать лет уже здесь, – сказал Шестернев. – Фактически я действительно сторож, но вообще-то в свое время приехал поднимать культуру. Семь раз до вас начальство менялось, у всех просил денег на ремонт – увы.
– Так у нас бы попросил! – сказал Андрей Ильич.
– И у вас просил.
– Когда?
– Сначала неоднократно, потом реже. Последний раз в прошлом году напоминал.
– Почему же я не помню? – удивился Андрей Ильич.
А Лев Ильич предложил кончить бессмысленные разговоры и подумать, что нужно сделать для возрождения клуба. Оказалось, не так уж много. Вдобавок выяснилось, что имеются проекционный аппарат в полной сохранности и куча старых фильмов. Когда-то, лет двадцать пять назад, в пору осенних дождей здесь застряла кинопередвижка. Чтобы легче было утащить ее на буксире в город, выгрузили коробки с лентами, собирались потом забрать – и начисто забыли. И некому теперь вспомнить, потому что давно уже не существует тех организаций, которые этим занимались.
Довольно быстро клуб привели в порядок (очень хорошо поработал Евгений Сущев, имеющий опыт), и вот у входа красуется вывеска: «Классика кино всех времен и народов. ЧАПАЕВ!» Отдельно листок: «С СЕМЕЧКАМИ В ЗАЛ НЕ ВХОДИТЬ!» И приписка: «С жевачкой тоже!».
Вадик купил билет и вошел в зал, высматривая Нину.
16
Вадик высматривал Нину, увидел ее, но не стал к ней пробираться, сел сзади.
Шестернев, работавший теперь и за киномеханика, крикнул в окошко собравшейся публике:
– Итак, по решению большинства желающих смотрим «Чапаева»!
– Кто эти желающие? Лучше бы про любовь что-нибудь, – сказала Сущева.
– Ты и так по телевизору про одну любовь смотришь сериалы свои, чтоб им! – высказался Евгений. – А «Чапаева» я с детства люблю. Крути, механик!
– Предупреждаю, аппарат один, поэтому будет небольшой перерыв после каждой части! В перерыве не шуметь, не ходить, не портить впечатление. Телевизор привыкли с рекламой смотреть? Ну, и тут то же самое!
Публика настроилась на просмотр, оживленно переговариваясь и переглядываясь. Важно было не столько кино, сколько вот это вот: в кои-то веки собрались вместе. При этом оказалось, что некоторые, хоть и живут в одном селе, при этом не сказать чтобы огромном, не видели друг друга по полгода.
Куропатова, само собой, тут не было. Он в это время забирался в погреб, отяжеленный свинцовыми пластинками, которые Мурзин прикрепил ему в разные места под одежду.
– Герой, разведчик! – встретил его Мурзин. – Ну, что там, во внешнем мире?
– Все в клубе собрались, кино смотрят, – сказал Куропатов, доставая бутылки.
– Запустили всё-таки! Ясно, всё ясно! А я-то думал, зачем клуб так торопятся отремонтировать? Ты представь: люди сидят и думают, что смотрят кино. А в будке Нестеров всех облучает!
– Он дома, я видел.
– Так не дурак же, сразу в будку не полезет! Ты, кстати, близко от него прошел?
– Близко. Облучился, наверно. Надо это... Обеззаразиться, – открыл бутылку Куропатов.
– Мне тоже – чтобы от тебя импульсов не подхватить!
А в клубе кончилась первая часть. Включили свет. Вадик упорно смотрел на Нину, но результатов пока не добился, хотя глаза уже слезились от напряжения.
Тем временем Андрей Ильич решил навестить Нестерова в связи с вопросом, который не давал ему покоя: по Анисовке ходят слухи, что экстрасенс, поправляясь и восстанавливая силы для обещанного сеанса, занимается странным делом – покупает дома. То есть, кроме дома продавщицы, в котором живет, ничего пока не купил, но переговоры ведет постоянно. Зачем? Какая в этом ему надобность?
Нестерова он дома не застал, но дверь была открыта.
Андрей Ильич вошел и огляделся, как бы ища признаки сомнительной деятельности. На столе стоял ноутбук с открытой крышкой, по экрану ползла непонятная надпись: «МЫ ОТВЕТСТВЕННЫ ЗА ТЕХ, КТО НАС ПРИРУЧИЛ!».
Еще на столе какие-то бумаги. Андрей Ильич оглянулся и потянулся к ним, задев при этом ноутбук. Тот издал странный квакающий звук, надпись исчезла, и вместо нее появилась фотография девушки. Андрей Ильич не сразу понял, что это Нина Стасова. Он тюкнул наугад по клавише, желая вернуть прежнее изображение, но вместо этого появилась еще одна фотография Нины и тут же еще одна, и вдруг весь экран рассыпался на фотографии Нины, на самом деле это было одно изображение, делящееся на десятки и сотни.
Тут вошел Нестеров.
– Добрый вечер, – смутился Андрей Ильич. – Было открыто, я думал, вы дома...
Нестеров молча подошел к ноутбуку и выключил его.
Андрей Ильич сказал с наивозможной решительностью:
– Я думаю, Александр Юрьевич, пора нам поговорить в открытую. Мы вас позвали помочь, а вы чем занимаетесь? Дома скупаете зачем-то.
– Не скупаю, а покупаю. И почему нет? Вы ведь сами знаете, что мостом село отрежут и оно погибнет.
– Ну, насчет моста еще не решено! А если так, то тем более непонятно!
– Ну, скажем так, попросил один человек. Который хочет помочь вашему селу.
– Прохоров?
– Я обещал не говорить.
– Да Прохоров, кто же еще! – не сомневался Андрей Ильич. – Наверняка жульничество какое-то задумал! А вы получаетесь пособник! Он ведь жулик клейменый!
– Может, он и был жуликом, но я ничего такого о нем не знаю. Люди, бывает, сильно меняются, – сказал Нестеров, зная, что говорит не то чтобы неправду, но – правду непроверенную, нетвердую, скорее желаемую, чем действительную.
– А если он не жулик, почему же он к нам не обратился? Мы бы ему еще лучше помогли! Если он в каких-то там положительных целях, в чем сомневаюсь!
Нестеров пожал плечами:
– Не знаю.
– Ничего! Я с ним еще поговорю, пусть скажет, что он тут замыслил!
– Андрей Ильич, получается, я вам всё разболтал.
– Не бойтесь, скажу так, будто сам догадался. Выведу его на чистую воду – и вас заодно!
Нестерову стало неприятно, что с ним так говорит какой-то местный мелкий начальник. Он чуть было не разгневался, но сдержал себя и только иронично заметил:
– Понапрасну нервы себе портите, Андрей Ильич.
– Ничего! Ты же мне их и вылечишь! – воскликнул Шаров и с этими словами вышел.
