В субботу, когда была гроза - Глазер Мартине

Небольшая пауза.

– Не все. Только конец. Одного из виновных я видела вблизи. Слышала, как он с ней разговаривал. К слову, это был не самый гадкий из них, мне показалось, он даже сожалел о случившемся. Остальные трусы сразу же сделали ноги.

– Ну и ну, – медленно проговорил Диджей, – вот так новость. И что вы теперь собираетесь делать? Может быть, пойдете в полицию?

– Обязательно, – кратко ответила Оба. – Но если у этих мальчишек осталась хоть капля смелости, они сами признаются, что все было так, как говорит Касси. Я не буду называть имен, но от одного из них я особенно этого ожидаю. А остальные – обычные слабаки, избалованные папенькины сынки. Больше мне добавить нечего.

Все еще пребывая в растерянности, Диджей объявил следующую композицию. Оба вошла в комнату и села рядом с Касси.

– Прости, – только и сказала она.

Касси удивленно посмотрела на нее:

– Ты за меня вступилась.

– Но слишком поздно. Надо было сразу.

Оба сидела, опустив голову, и разглядывала собственные руки, которые неподвижно лежали на коленях. Касси следила за ее взглядом и вдруг вспомнила их первую встречу, когда Оба ее нашла. Руки у женщины были мягкими, теперь Касси это знала. У нее под ногтями до сих пор была краска.

– И у нас новый звонок, – послышался голос Диджея. – Вам слово, менейер…

Касси сразу же узнала голос.

– Я… я бы не хотел называть своего имени, я… один из тех ребят. Касси не врет.

– Вы один из нападавших, – сказал Диджей резко, даже агрессивно.

– Да, – ответил звонивший и после паузы прибавил: – Я ведь так и сказал. Я… не знаю, что на нас нашло. Мне очень жаль.

– Что ж, это радует, – ответил Диджей с иронией. – И что теперь? Ты пойдешь в полицию, менейер один-из-тех-ребят?

Тот произнес всего одно слово. Прозвучало оно так, будто ему физически было трудно его выговорить: – Да.

– Молодец, – процедил Диджей сквозь зубы. – У меня есть еще один вопрос, один-из-тех-ребят. Зачем вы это сделали?

Вздох, невнятные звуки.

– Я… э-э… что?

– Ты понял, о чем я.

– Ладно… – к парню постепенно возвращалась речь. – Было так жарко… И, э-э… Мы немного выпили. Мы не смогли допустить, чтобы она просто взяла и проехала мимо. Нам хотелось… чтобы она увидела, какие мы крутые. И что мы… здесь главные.

Неожиданно, без всякого предупреждения в эфир ворвалась музыка, а затем хозяин кафетерия снова начал воспевать свою продукцию. Касси поднялась со стула и выключила радиоприемник. Раздался резкий щелчок, и радио стихло.

– Давай заварю свежего чаю, – предложила Оба. – Нам обеим нужно выпить по чашечке, верно?

Касси помотала головой:

– Не надо, я не буду. Я, наверное, поеду домой.

Мама пришла в ярость, когда узнала, что она пропустила. Она настолько разозлилась, что швырнула бокал в стену, а такого уже давно не было. Собирая осколки с пола, Муса пытался ее успокоить. Но и в его взгляде читалось осуждение, когда он спокойным тоном сказал Касси:

– Впредь позволяй другим, пожалуйста, сопереживать. Просто позвонить – небольшая задача, да?

Касси стало немного стыдно. Как так получилось, что ей даже в голову не пришло сказать им? Разволновалась, перенервничала? Да, но это было ближе к двум часам, а до этого, когда они ели яблочный пирог?

– Диджей наверняка все записывал, – тихо проговорила Касси. – Я попрошу его сделать для нас копию на диске, хорошо?

– Вот как, на диске! – огрызнулась мама. – Я должна была стоять там, на площади! Я бы повыбивала все окна в магазине этого святоши!

Касси уцепилась за эту фразу как за соломинку и многозначительно посмотрела на Мусу.

Ее взгляд означал: «Теперь ты понимаешь, почему я ей ничего не рассказываю?», однако в глазах Мусы Касси прочитала: «Она бы никогда так не сделала».

Да, от Мусы поддержки не стоило ждать.

– Ну, здорово, конечно, – взвилась Касси. – В кои-то веки случилось что-то важное, и что вы делаете? Нудите и достаете меня.

Она направилась к себе, но Муса остановил ее:

– Рады полностью, что есть признание, но надо считаться с нами.

– Как будто она всегда считается со мной!

– О, начнем обмен любезностями? – закричала мама.

И тут Муса рассердился не на шутку:

– А ну-ка прекратите! Обе!

– Очнись, Мандела, ты мне не отец! – мама с топотом взбежала по лестнице.

Муса с Касси остались один на один.

– Ужин готов, – сказал Муса. – Пойдем, положу поесть.

Он хотел накрыть в саду, но там уже собрались соседи, а Касси боялась их любопытных взглядов.

– Ой, да, знаменитость, конечно, – подтрунил над ней Муса.

Касси с несчастным видом смотрела в тарелку. У нее вдруг совершенно пропал аппетит. Зато Муса больше не злился. К нему вернулась его обычная интонация, и он начал успокаивать Касси:

– Не переживай, долго не злись. Все люди смотрят только на свои жизни. Еще немного думают «ах, да», когда видят тебя, а потом их маленькие мозги опять думают только про их дела, и ты опять просто девочка из магазина, и всё.

Касси полагала, что это случится еще не скоро. Стру никогда не отступит, она была в этом уверена, да и потом, после всего, что он наговорил, она сама не хотела его видеть. Никогда. Разве что… разве что он искренне признает свою неправоту в программе у Диджея и извинится перед ней. Тогда может быть. Еще он должен поднять ей зарплату, дать оплачиваемый отпуск. А дурацкая форма и убогая резинка для волос должны отправиться в мусорный бак.

«Ага, размечталась, – одернула она себя. – Как там сказал тот дядька? Удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши…» Нет, работа в магазине уже в прошлом, обратного пути нет. Ей стало интересно, взял ли Стру на ее место новенькую. Такую, которая носит юбки ниже колена, застегивает блузку на все пуговицы до самого подбородка и делает идеальную укладку. Если, конечно, такие барышни еще существуют. Как бы то ни было, нужна была всего одна такая, и Стру ее отыщет. Как они будут счастливы вместе: дядюшка Стру и его идеальная пай-девочка с добрым именем…

За ней гналась вся деревня с Эдвином и Стру во главе. По движению их губ она видела, что они кричат, но не понимала, что именно. На руках у нее был ребенок, поэтому она не могла быстро бежать, и они ее догоняли. Ей казалось, что с каждым шагом ребенок становится все больше и тяжелее, и в конце концов Касси пришлось бросить его (или ее?). Откуда ни возьмись появился Муса в полицейской форме. Он преградил ей путь и свистнул в свисток, громко и резко. А затем еще раз, и еще…

Касси вскочила. Сердце билось так часто, как будто она на самом деле бежала. Не успев окончательно проснуться, она взяла телефон с тумбочки. Неизвестный номер.

Какой неизвестный станет звонить ей так рано воскресным утром?

Первым порывом было просто сбросить вызов, но что, если это звонят из полиции? Или вдруг это Хуго, с нового номера?

– Алло?

Звонил Стру. Она так испугалась, что выронила телефон.

– Здравствуй, Кассандра…

После приветствия он еще с минуту откашливался, прочищая горло. Это звучало настолько омерзительно, что Касси скривилась и держала телефон в полуметре от уха, пока Стру снова не заговорил.

– Здравствуй, Кассандра, – чувствовалось, что он старается придать своему голосу мягкость и смирение. – Я… Я звоню, чтобы попросить у тебя прощения.

«Я сплю, это все сон», – Касси была в замешательстве.

– Ты здесь?

– Да.

Он изверг из себя еще одну порцию отвратительных звуков. По всей видимости, ему удалось устранить препятствие на пути у слов – они наконец вывалились наружу:

– Я подумал, а позвоню-ка я сейчас, пока мы еще не открылись. Что я хотел сказать, Кассандра, не надо было мне сомневаться в твоих словах. Возможно, ты несколько груба и импульсивна, но нечестной тебя назвать нельзя. Еще раз, мне очень жаль, прости. Не могла бы ты вернуться в магазин?

– Даже не подумаю, – холодно ответила она.