Путь служанки - Мо Чжоу

«Взгляни-ка, Цзисян, не так уж она и печалится о тебе, – с завистью и презрением усмехнулась Линлун. – Совсем недавно она допустила промах, горюя по тебе. А теперь? Теперь у нее появился шанс выслужиться перед господами, она и думать про тебя забыла, из кожи вон лезет, лишь бы показать себя».

А иначе как ей удался бы такой царственный, такой выразительный золотистый дракон?

Он был точно живой – быстрый и стремительный, гибкий и прекрасный, особенно выделялись его глаза, величественно и надменно взирающие с высоты облаков на все живое где-то там, внизу.

И простым смертным оставалось лишь преклониться под его взглядом.

– Это и правда глаза дракона, – пробормотала Линлун. – Моего дракона…

Той ночью она так и не ложилась.

На следующее утро одна из девушек недоуменно спросила:

– Ой! А где же Линлун?

Кровать Линлун была пуста и холодна – судя по всему, девушка встала давным-давно.

В тот же час неподалеку от мастерской матушка Чжан удивленно уставилась на сидящую на ступеньках девушку:

– Ты почему сегодня пришла так рано?

Линлун до рассвета просидела под дверями мастерской, ожидая наставницу. Она продрогла до костей, но в душе у нее бушевало пламя.

– Матушка Чжан. – Линлун, улыбаясь, поднялась. – Я закончила одеяние императора.

Она передала матушке Чжан одежду. Ту самую, которую стащила из-под подушки Вэй Инло.

Глава 32

Иголка

– Господин Фуча, вы пожаловали. Скорее, проходите, проходите. Его величество вас заждался!

Фуча Фухэн, недоумевая, прошел в кабинет в павильоне Янсинь.

– Что это с Ли Юем? – удивленно спросил он, оглядываясь на двери. – Обычно от него и слова доброго не дождешься…

В Запретном городе все вплоть до последнего камня принадлежало императору. Евнухи не были исключением.

Особенно это касалось Ли Юя, который прекрасно осознавал, что своим положением он был обязан исключительно милости императора. Поэтому заискивать ему имело смысл только перед ним.

А тут внезапно Ли Юй проявил такое радушие, что Фухэну стало не по себе.

– Ты пришел. Ладно, так и быть, не буду наказывать его палками. – Хунли даже не поднял головы от свитка на столе. – Я поручил Ли Юю отыскать кое-кого. Уже несколько месяцев ищет, да пока безуспешно. Вот бестолочь.

Фуча Фухэну стало еще любопытнее.

– Ваше величество, а кого вы разыскиваете?

Неужели императора заинтересовало хоть что-то, помимо докладов? Или, вернее сказать, кто-то. Интересно, это мужчина или женщина, из дворца или за его пределами?

– Забудь. Не будем о ней. – Неожиданно Хунли бросил ему свиток. – Взгляни на это.

Фуча Фухэн глянул и тут же нахмурился.

– Это же… Чжун Юнтань обвиняет командира охранного пехотного отряда Ошаня в получении взятки в десять тысяч лянов серебра.

– И не только Ошаня. Он так же донес и на Чжан Тинъюя! Тебе не кажется, что что-то здесь нечисто?

– Чжун Юнтань – протеже господина Ортая, – ответил Фуча Фухэн. Он почуял неладное. – Этим донесением Ортай прямым текстом объявляет войну Чжан Тинъюю, причем пытается разобраться с ним руками вашего величества.

Хунли издал короткий холодный смешок.

– Оба занимали высокое положение при дворе моего отца, поэтому я долго их терпел, но чем они мне отплатили? В прошлом году Лю Тунсюнь подал жалобу на Чжан Тинъюя, обвиняя его в том, что в уезде Тунчэн половина чиновников носят фамилии Чжан и Яо. Я думал, он преувеличивает, но теперь все больше убеждаюсь в обратном. Что до Ортая, его второй сын – Оши – после смерти своей первой жены слишком быстро взял новую, да еще и дочь придворного советника Гао Биня [76], и таким образом вдобавок породнился с благородной супругой Хуэй. Что, по-твоему, они намерены делать?

Он говорил все громче, голос его все больше напоминал раскаты грома. Судя по всему, император на самом деле был в гневе.

А когда такое происходило, слетало очень много голов.

– Я понимаю ваше беспокойство, – успокоил императора Фуча Фухэн. – Но сейчас ханьцы по большей части поддерживают Чжан Тинъюя, в то время как маньчжуры примкнули к Ортаю. И речь не только о чиновниках среднего и высшего рангов, даже наместники и те разделились. Чтобы потеснить Чжан Тинъюя и Ортая, нужно дождаться подходящего момента.

– Я уже достаточно ждал! – Хунли внезапно вскочил со своего кресла и случайно смахнул со стола чашку. Брызги чая билочунь [77] попали на его одежду, но император этого не заметил. – Ловишь бандитов – начинай с главаря. Я вызову великого князя И, великого князя Хэ, придворного советника Ортая, а еще Чжан Тянъюя, Сюй Бэня и Нэциня на открытый судебный процесс и отрублю голову Ошаню! Фухэн, поручаю это тебе!

Один был монархом, а второй – его подданным.

Даже если Фухэн и хотел его отговорить, император уже принял решение, и начальнику стражи оставалось только подчиниться.

Через некоторое время Хунли успокоился и с досадой посмотрел на мокрое пятно на одежде.

– Ли Юй!

– Ваш слуга здесь!

Увидев, что одежда повелителя намокла, евнух пришел в ужас, тотчас махнул кому-то – и несколько евнухов внесли ярко-желтые чистые одежды.

Ли Юй лично помогал Хунли сменить наряд.

Неожиданно император вздрогнул, прижал руку к шее, а затем отвел ее. На ладони алела капелька крови.

Лицо Ли Юя на глазах стало белее снега, ноги ватными, он едва не рухнул на колени:

– Ваше… Ваше величество…

Фуча Фухэн мгновенно оказался рядом с императором и заслонил его собой. Взгляд стражника метался по всей комнате, задерживался на каждом столе и стуле, на каждой щели в стене.

– Здесь нет убийц, – раздался голос Хунли за его спиной. – Это просто…

Фуча Фухэн повернулся и увидел, что Хунли стянул с себя одеяние. Между пальцами он вертел тонкую серебряную иголку. Император рассматривал окровавленное острие:

– В придворной мастерской совсем страх потеряли.

В каждом слове сквозил лютый холод.

Фуча все же позволил себе вмешаться:

– Это просто оплошность придворной мастерской, у них не было намерения вредить вам.

Не дожидаясь, пока Фухэн договорит, Ли Юй подполз к ногам Хунли:

– Молю, пощадите, ваше величество! Это слуги из придворной мастерской допустили такую непростительную ошибку! Разве можно быть такими растяпами? Ранить самого императора! Такое нельзя оставлять безнаказанным! Ваше величество, только прикажите, я их из-под земли достану, они понесут суровое наказание!

Двери вышивальной мастерской распахнулись, едва не слетев с петель.

Внутрь устремилась целая толпа евнухов во главе с У Шулаем. Лица их не предвещали ничего хорошего.

– Которая? – У Шулай окинул взглядом служанок, взгляд его был обжигающе холодным.

Все девушки с беспокойством уставились на У Шулая. Под таким взглядом было трудно даже дышать.

– Это она, – сказала матушка Чжан, указывая на кого-то.

Все проследили за ее жестом. И увидели белое почти до синевы лицо Линлун.

– Схватить ее! – И два евнуха бросились к девушке.

– Нет, не надо! Отпустите меня! – кричала Линлун. Она знала, что живой ей не уйти. Она извивалась змеей, пытаясь ускользнуть из цепких рук евнухов, вокруг летали пяльцы, рухнуло несколько столов. – В чем я провинилась? Почему меня схватили? Управляющий У, вы не можете так со мной поступить! Объясните, в чем моя вина?

– В чем вина? – рассмеялся У Шулай. – Тебе доверили подготовить наряд для его величества. Ты была настолько беспечна, что оставила иглу в воротнике! Понимаешь, что это значит? Твоя оплошность может быть расценена как заговор против императора. Тогда все наши головы полетят с плеч!