Путь служанки - Мо Чжоу
Глава 30
Воришка
– Ума не приложу, чем ты так приглянулась ее величеству, всего лишь ничтожная служанка-вышивальщица, а так быстро вошла во дворец Чанчунь! – процедила Минъюй, смерив Вэй Инло неприязненным взглядом. Настроена она была недружелюбно.
Это она посылала за ней служанку.
Минъюй восседала на стуле, под рукой у нее стоял поднос со всевозможными кушаньями: колобки из клейкого риса, пирожные из золотистой фасоли, печенье из розовых лепестков, конфеты с семенами кунжута – все выглядело изысканно и аппетитно.
Она сосредоточенно смаковала закуски и вела себя так, будто Вэй Инло помешала ее отдыху.
Минъюй долго сидела, Вэй Инло долго стояла, и ей вспомнились наставления управляющего У.
«Верно говорят: Яньван [74] благоволит, а на мелкого беса никакой управы не найти [75]».
Продвигаться во дворце Чанчунь будет сложно.
– Ладно, тебе уже передали, – наконец смилостивилась Минъюй. Она отправила в рот последний кусочек лакомства и отряхнула руки: – Побыстрее заканчивай свои дела в вышивальной мастерской и приходи во дворец Чанчунь.
– Слушаюсь. Позвольте проводить вас, сестрица Минъюй. – Вэй Инло была сама учтивость.
Дорога до ворот дворца Чанчунь занимала немногим больше часа, они всего лишь шли и разговаривали, но Вэй Инло устала больше, чем за десять-двенадцать часов работы в мастерской.
Нет под этими небесами более утомительной и неблагодарной работы, чем прислуживать другому человеку.
Кое-как дотащившись до комнат служанок, Вэй Инло нахмурилась.
Что-то было не так…
Едва она вошла, все разговоры сразу прекратились.
Все служанки в комнате смотрели на нее как-то странно. Девушке стало совсем не по себе. Смотрели как будто и с насмешкой, и одновременно с жалостью и сочувствием.
Что произошло?
Инло подошла к своей кровати, два одеяла и подушки лежали так, как они с Цзисян их оставили.
– А где Цзисян? Еще не вернулась?
Одна тарелка лапши не может занимать столько времени, девочка уже давно должна была вернуться.
Одна из младших служанок, которая неплохо ладила с Цзисян, тихонько ответила:
– Ее схватили.
Вэй Инло остолбенела:
– Что ты сказала?
– Схватили, говорю, – повторила служанка и, немного поколебавшись, добавила: – При ней нашли… ну, это…
– Что при ней нашли? – В сердце Вэй Инло начало зарождаться смутное предчувствие.
– Мешочек для благовоний, – вздохнула служанка. – А в нем были нити из павлиньих перьев…
– Это невозможно! – Вэй Инло одним движением оказалась рядом с ней и впилась в ее лицо горящим взглядом. – Ты лжешь!
– Управляющий У лично обнаружил у нее павлиньи нити! – От взгляда Инло служанку охватил ужас, и она поспешно добавила: – Это Линлун рассказала!
Вэй Инло медленно повернулась:
– Линлун!
Линлун лежала ничком на своей кровати, половина подушки уже намокла от слез. Глаза ее были красны.
– Мы с Цзисян росли вместе. Ее семья бедная, сама она часто голодала, поэтому частенько подворовывала… Я и подумать не могла, что она и во дворце, где будет сыта и одета, не бросит свои старые привычки…
Не успела девушка закончить, как чья-то рука схватила ее за воротник и выволокла с кровати.
– Вздор! – Пылающее гневом лицо Вэй Инло оказалось прямо перед ней.
– Я не лгу! Я тоже не хотела верить, но управляющий У сам сказал. – Линлун шмыгнула носом. – Я потом уже узнала, что императрица дала господину У два дня, он так спешил поймать преступника, что стал обыскивать всех подряд, кто же знал, что и вправду найдет…
– И ты думаешь, я в это поверю? – холодно усмехнулась Вэй Инло.
Линлун уставилась на нее.
– Нити из павлиньих перьев пропали так давно, и никто не мог их сыскать. Появился управляющий У – и они сразу нашлись.
Вэй Инло дернула Линлун ближе, их взгляды встретились, словно два клинка, не на жизнь, а на смерть.
– Линлун, ты думаешь, что я в это поверю? Что в это поверил управляющий У? Он… он просто хотел как можно быстрее разобраться с этим делом.
Вэй Инло толкнула Линлун на пол и не оглядываясь бросилась вон из спальни.
Даже деревья не смели вставать на ее пути.
Внезапно перед ней выросла чья-то фигура, загородив дорогу.
– Матушка. – Вэй Инло увидела, кто перед ней. – Мне нужно к управляющему У, пока еще не стало слишком поздно…
Если она промедлит, Цзисян уже не спасти…
Пусть даже она потеряет с таким трудом заработанную репутацию, расположение управляющего У, она не будет ни о чем сожалеть.
Лишь бы спасти эту девочку…
– Не ходи. – Матушка Чжан вцепилась в Вэй Инло мертвой хваткой, удерживая ее на месте.
– Матушка, пусти меня! – Вэй Инло сопротивлялась изо всех сил.
А потом замерла.
– Не смотри! – Матушка Чжан закрыла Вэй Инло глаза ладонью, но той удалось высвободиться.
Дорога вела к Управлению исполнения наказаний.
Массивные двери Управления широко открылись, изнутри донесся запах, способный моментально привести в уныние кого угодно – запах застарелых слез и свежей крови.
Из помещения вышли два евнуха, они несли носилки.
Носилки были покрыты белой тканью, и только по общему очертанию тела можно было угадать, что это женщина. Когда евнухи поравнялись с Вэй Инло, носилки покачнулись, из-под ткани показалась мертвенно-бледная рука.
Из ее пальцев на землю соскользнул платок.
Вэй Инло наклонилась и подняла его, в глазах у нее потемнело.
На платке был вышит очаровательный пес с золотистой шерстью.
– Желаю тебе долгой и счастливой жизни, – бормотала себе под нос Вэй Инло, сжимая в руках платок. – Живи долго и… счастливо.
У нее перехватило дыхание, она попыталась двинуться к Дворцовому управлению, но матушка Чжан решительно остановила ее.
– Пустите меня! – яростно закричала Вэй Инло. – Мне нужно к управляющему У, нужно спросить, почему он так поступил! Он прекрасно знал, что ее просто подставили, почему он не стал все тщательно расследовать, как в моем случае, и не поступил по справедливости?
– Глупышка, со всеми случаются трудности, – вздохнула матушка Чжан. – Если бы ее величество дала больше времени, он бы непременно докопался до правды и нашел настоящего преступника. Но она дала ему только два дня. В первую очередь он волновался о себе, а потом уже об остальных.
Умом Вэй Инло все прекрасно понимала, но в душе никак не могла смириться:
– Но если бы он не успел, то самое большее заплатил бы штраф серебром, а Цзисян лишилась жизни…
– Никто не согласится принять наказание вместо постороннего человека, – говорила матушка Чжан, слезы текли по ее морщинистым щекам, но она не вытирала их. – И никто не будет оплакивать чужого ему человека.
И тогда Вэй Инло разрыдалась.
Глава 31
Последний стежок
Никто не будет оплакивать чужого ему человека.
Первое время смерть Цзисян была у всех на слуху, но спустя неделю все уже обсуждали, что подадут на ужин и какой из стражников самый красивый. О девочке больше никто не вспоминал.
А если и вспоминали, то бросали что-то вроде:
– А, эта воришка…
Эти слова стали эпитафией ни в чем не повинной девушке и последним воспоминанием о ней.
