Дэниэл Хэндлер - Наречия
— Алло, Супруга, я — Земля. Алло, Супруга, я — Земля, — повторяет Хиллари. Кстати, Хиллари списана с одной реальной художницы, рисующей комиксы, которые ужасно не нравятся моей жене. Из-за их язвительности. Хиллари щелкает пальцами перед носом у Аллисон и повторяет: — Алло, Супруга, я — Земля.
Хиллари называет Аллисон Супругой, потому что стояла позади нее в очереди на регистрацию. Мужчина за регистрационной стойкой попросил Аллисон назвать свое имя, и Аллисон назвала. Тогда мужчина за стойкой быстро перебрал пачку карточек, которые он накануне аккуратно разложил в нужном порядке.
— Хм-м, — промычал он, — вашего имени здесь нет, а я на тысячу процентов уверен, что картотека в идеальном порядке.
Аллисон в очередной раз заглянула в сумочку в надежде обнаружить там пистолет.
— Нельзя быть уверенным на тысячу процентов, — заметила стоявшая позади нее женщина. — Можно только на все сто.
— Согласен, — сказал мужчина за стойкой, и оба они рассмеялись, после чего мужчина через голову Аллисон протянул женщине значок участника круиза и пакет с рекламными материалами. — Привет, Хиллари. Добро пожаловать на корабль!
— Я здесь всегда на тысячу процентов отдыхаю душой и телом, — ответила та.
Аллисон не поверила собственным ушам, но эти двое вновь рассмеялись избитой шутке.
— А теперь давайте займемся вами, — произнес мужчина за регистрационной стойкой. Теперь он пребывал в куда более благостном настроении, еще бы — ведь он дважды посмеялся одной и той же остроте. — Вы поклонница творчества какого-то художника или сами художница?
— Ни та, ни другая, — ответила Аллисон. — Сказать по правде, я не люблю комиксы и не рисую их.
Мужчина за стойкой заметно растерялся — наверное, потому что рядом с ними задержалась Хиллари. Тем не менее он — не иначе как по привычке — нервно перебрал карточки.
— Супруга? — спросил он в конце концов.
— Да, — ответила Аллисон. — Я вышла за него замуж.
— У вас одна и та же фамилия?
— Нет, боже упаси, — поспешила заверить его Аллисон, — когда мы с ним поженились, нам подарили чеки, выписанные на двоих. Мы пошли с этими чеками в банк, и в банке нам сказали, что для них удобнее, если чеки будут на одно имя. Мы подумали, что это курам на смех.
Мужчина за стойкой и Хиллари сочувственно закивали. Они оба были на тысячу процентов уверены, что главная острота еще впереди. Аллисон вспомнила, что и ей когда-то так казалось — как ни странно, не так уж и давно.
— И тогда я подожгла банк, — сказала она, — бросила внутрь пропитанные керосином тряпки и подожгла.
Но Аллисон говорила едва слышно, так что об этом ее преступлении никто не узнал.
— Что-что? — переспросила Хиллари.
— Я уже сказала, — сказала Аллисон, но вместо того, чтобы сказать, что она уже сказала, она назвала имя своего мужа.
— О господи! — воскликнул мужчина за стойкой.
— О господи! — воскликнула вслед за ним Хиллари, после чего поставила свою сумку и бросилась Аллисон на шею. Аллисон решила, что это из той же серии, как если вы едете в машине, а она вдруг срывается вниз с горы, и вы думаете: ну ладно, падать, так падать. — Мы так уважаем вашего мужа!
— Бла-бла-бла! — поддакнул мужчина за стойкой.
— Я буду сидеть рядом с тобой на всех круглых столах! — заявила Хиллари. — А еще мы будем вместе есть, а по вечерам здесь у них отпадный бар, и мы с тобой будем по очереди покупать друг дружке коктейли и все такое прочее.
Аллисон обернулась на змеившуюся позади нее очередь. Многие уже щелками фотоаппаратами, дабы запечатлеть происходящее. Когда по телефону сказали, что в круизе будут круглые столы, Аллисон почему-то представила себе огромные старинные дубовые столешницы или что-то в этом роде, выставленные на всеобщее обозрение. Она еще тогда подумала, что это неплохая идея, особенно для художников, которые явно не привыкли работать за круглыми столами. Теперь, когда Аллисон увидела, как присутствующие вешают себе на шею пластиковые беджики с именами, чтобы знать, кто есть кто в «Круизе комиксов», до нее дошло, что, конечно, здесь будут круглые столы — то есть предполагается, что народ станет обмениваться мнениями, и задавать вопросы, и предварять свои вопросы фразами вроде: «У меня имеется пара вопросов, причем первый вопрос состоит из двух частей».
Аллисон показалось, будто она сама распалась на две части прямо здесь, на полу у регистрационной стойки, потому что ее пистолет неожиданно выстрелил, прострелив ей не только сумку, но и позвоночник, который все еще болел после объятий Хиллари.
— У меня нет таких денег, — промямлила она. — Я не смогу заплатить за все эти коктейли.
— За них не надо платить, достаточно поставить подпись, — ответила Хиллари. — Ставишь свою подпись, а счет придет потом. Ты что, впервые в «Круизе комиксов»?
— Нам ни разу не удалось его уломать, — ответил мужчина за регистрационной стойкой. — Мы даже надеяться не могли, что такой художник, как он — бла-бла-бла, — примет участие в нашем круизе.
— Вот он и не принял, — сказала Аллисон. — Я выбросила его за борт на съедение акулам.
Никто ее не услышал. И вообще это было совсем не смешно, это вам не хохот по поводу тысячи процентов или не шутка «Алло, Супруга, я — Земля!», которую только что отпустила Хиллари.
— Алла, Супруга, я — Земля! Алло, Супруга, я — Земля! Ждем вас, Супруга! — продолжает твердить Хиллари.
Аллисон прокашлялась.
— Извини, — говорит она и повторяет, потому что говорит едва слышно: — Извини.
— Да ладно. Лучше скажи, у тебя много идей? Лично мне они здесь, в «Круизе комиксов», так и лезут в голову.
— Я здесь в первый раз, — говорит Аллисон, чтобы занять время.
— Ах да, — говорит Хиллари. — Хотя, скажу я тебе, это не дешевое шоу. Кстати, ты не помнишь? Это телешоу, когда мы еще были детьми? Такое телешоу про любовь в лодке?
Хиллари машет в воздухе руками и громко втягивает сквозь соломинку остатки коктейля.
— Оно еще шло около часа, — добавляет чей-то голос, и рядом с ними вырастает мужчина, лоснящийся, как новый грузовик. У мужчины блондинистые волосы до плеч, если вы, конечно, любители подобного рода вещей, и он улыбается, потому что ему надо научиться улыбаться.
Хиллари не смешно, что уже само по себе сродни чуду, хотя и не такому, на какое рассчитывала Аллисон.
— Как смешно, — говорит Хиллари совершенно серьезно и кладет в рот кубик льда. — Мне можно будет этим воспользоваться?
— Чем воспользоваться? — переспрашивает блондин. — Вы начинающая художница?
— Художница, только не начинающая, — отвечает Хиллари. — И мне не нужны никакие начинания. Мне хватает тех идей, что у меня есть. — Она в упор смотрит на блондина и сообщает ему название своей колонки в газете. С тем же успехом можно назвать имя «Адольф Гитлер», если в разговоре кто-то вдруг спросит: «Послушайте, а как звали того парня, ну, он еще был самый главный нацист?»
— Извините, — говорит блондин. Он берет стакан в другую руку, чтобы освободившейся пожать руку Хиллари. — Мое имя Кит Хейрайд. Надеюсь, вы слышали про мою колонку. — И он сообщает название.
— Слышала? — переспрашивает Хиллари. — О боже!
Аллисон переводит взгляд на потолок, желая удостовериться, что тот в случае пожара не обрушится на них. Не иначе, как у нее в сумочке припасены пропитанные керосином тряпки, и этот тип Кит наверняка, вне всяких сомнений, поднесет к ней зажженную спичку. Но где же Адриан? Разве ему место не здесь, в баре? Зачем ему прятаться у себя в комнате? В течение какого-то времени, после фиаско с банком, Аллисон носила в сумочке копию свидетельства о браке, исключительно для удостоверения своей личности. Теперь Адриан из ее сумочки куда-то пропал. Зато его заменил пистолет, смоченные в керосине тряпки и набор для проведения анализа на беременность. А ведь когда-то Адриан частенько наведывался к ней в сумочку, можно сказать, каждый день. Для Аллисон это было так похоже на любовь — знать, что в твоей сумочке что-то есть, даже если в данный момент этим не пользуешься.
— Познакомься, Кит, это Аллисон, — говорит Хиллари, — но мы называем ее Супруга, потому что она замужем за бла-бла-бла!
Брови Кита взмывают вверх, хотя сам он оставил сей факт без комментариев. Аллисон это нравится.
— Я заказал себе «Секс на пляже», — говорит он. — Его обычно подают на вечеринках.
— Это твой первый «Круиз комиксов»? — интересуется Хиллари.
— Да, первый, — кивает Кит. — Надо сказать, меня ужасно интересуют круглые столы. Хотя подозреваю, народ во время таких мероприятий обычно говорит кучу глупостей.
— Нам всего лишь задают вопросы, — парирует Хиллари таким тоном, словно она гладит своего кота и зовет его по имени. — Что тут плохого? Когда еще любители комиксов получат возможность пообщаться со своими кумирами?
