Макс Нарышкин - Sто причин убить босса
Медведев Евгений Иванович.
Кто бы сомневался…
Они кинули меня. В лучших традициях рейдерского искусства. Сначала Корнеев получил от меня информацию о слиянии, потом дождался момента, когда я исчерпал свои возможности. Потом он снова ждал, благо долго не пришлось, слияния «Ребуса» и «Вижуэл», дабы увеличить вдвое удельный вес новой компании, после чего дал понять, что мы напарники. Я слил все имущество «Ребус-Вижуэл» в «СВП», оставив не у дел Белан и Треера, а Корнеев вошел в учредители. После этого ему осталось заинтересовать Альбину… Впрочем, я неправильно написал этот мазок на общей картине. Альбину он увел от меня в самом начале, когда мы вместе приехали в Красногорский парк. И теперь она, как руководитель «СВП», стала лицом, которое вправе распоряжаться активами.
Сегодня утром они обезжирили «СВП» и дали ей спокойно причалить к пристани тысяч ей подобных погибших ООО города Москвы.
Все хорошо получилось. Белан и Треер, например, понятия не имеют ни о каком Корнееве. Для них цель — Медведев. Вот его-то они и будут искать. И я почему-то не сомневаюсь, что теперь, когда у меня ни копейки, эта задача не выглядит для них неразрешимой. А Корнеев спокоен, потому что знает — Белан и Треер будут искать Медведева, и когда у Медведева в кармане ни копейки, есть стопроцентная уверенность в том, что его найдут. Таким образом, ему даже не нужно лить крови. Рейдеры такого уровня не любят крови. Для них такие операции — бальзам для души. Они занимаются этим из соображений получения удовольствия. А еще для покупок особняков на Рублевке, «Майбахов» и вилл на Лазурном Берегу.
Что касается Али, то она уже получила комиссионные и свалила из Москвы. Очень умненькой девочкой оказалась эта Аля. Я умею подбирать кадры.
Я пришел домой в последний раз. Когда мне удастся снова лечь на свою кровать, неизвестно. Я должен разным людям сумасшедшие деньги, и нет сомнения, что они попросят их вернуть. Быстро переодевшись, я выгреб из сейфа последние деньги, сунул в карман документы и вышел из дома. «Мерседес» остался стоять на парковке.
Уже на лестничной клетке, когда я пешком спускался вниз, не рискнув зайти в лифт, я услышал голос или — голоса. Я говорю во множественном числе, хотя говорил один, потому что знаю точно — это был не монолог уставшего от одиночества путника.
Голос человека, представившегося следователем прокуратуры, звучал спокойно и рассудительно, и кто-то невидимый мне не возражал, не спорил, он просто шел рядом и молчаливо одобрял.
— Ну, не придет он домой, не придет, — звучал голос, которым меня спрашивали о знакомстве со Столяровым. — Он беспечен, но не сумасброден… Я вам еще тогда говорил… Нужно вовремя останавливаться, понимаете?..
В голове моей загудели провода.
Дело в том, что сейчас я мог услышать голос Мухиной, Белан, Треера, но никак не голос «следователя прокуратуры».
Меня должна искать Белан со своим напарником-подельником, а не Корнеев!
«Следователь» — это тема Корнеева!
Странные вещи происходят, ей-богу! Следователь оказывается вовсе не следователем, а Столяров скорее жив, чем мертв, раз в пьяном виде подходит ко мне и просит на похмелку, не узнавая! А я скорее мертв, чем жив, если бандюка не отличаю от мусора, а живого Столярова от трупа!
Стараясь не звякнуть ключами, я кошачьим шагом прошел наверх и замер на площадке между своим и верхним этажами. Кто бывал в сталинских домах, тот знает, как удобно прятаться за лифтовыми шахтами. Когда нет на этаже кабины, шахта просматривается насквозь, но половина тубуса зашита стальными листами. Сев за них на ступеньку, теряешься из виду. Создается убедительная картина отсутствия живого существа за решеткой тубуса.
Я так и сделал. Если ребятам захочется пройти дальше, они обнаружат меня и немало удивятся.
Но они не пошли дальше. Неизвестный мне тип и Следователь добрались до моей квартиры и остановились. Следователь пыхтел и отдувался, второй, лет тридцати пяти на вид, крепкий мужик с добрыми, как у ребенка, глазами, дышал ровно и ритмично.
— Проклятая жара… — протрубил Следователь, уперев руки в колени и простояв так с минуту. В этой позе я узнал первые признаки астматической проблемы. — Нажимайте на звонок, Геннадий Антонович…
Вот и познакомились.
— Если он дома, хватайте его сразу, довольно с меня этих мхатовских постановок…
Геннадий Антонович (далее — Г.А.) нажал на звонок, и я услышал, как звучит звонок в моей квартире, когда я вне ее.
— Он в душе, — объяснил Следователь. — Он любит душ. Мы за ним наблюдали через окно… Он каждый час душ принимает…
Г.А. повторил операцию со звонком.
— Он нас в монитор видит, — снова проявил осведомленность Следователь. — У него в глазке камера. Правда, я не помню случая, чтобы он не открыл…
Присев, я снова скрылся за листами коробки. Сработал рефлекс — что-то подсказало мне о том, что Г.А. сейчас начнет крутить головой в поисках помощи с небес.
— Ну что, ломать прикажете? — наконец-то услышал я его голос. Удивительно, как приятно и сочно порой звучит баритон некоторых нехороших людей.
— Я вам еще тогда говорил… Нужно вовремя останавливаться, понимаете?..
— Что ты заладил, как попугай! Говорил он… Это точно его квартира?
— Его, понятно.
Следователь разразился смехом, похожим на астматический кашель. Наверное, это и был кашель.
— Я вам говорил…
До моего слуха донесся перезвон железок.
Бедная моя дверь… Что с ней за эти дни ни делали. Выдавливали домкратом, пинали, и вот теперь новая напасть — в ее интимные потайные места теперь будут совать хирургические инструменты. Вместе с этими столярно-гинекологическими размышлениями в голову заползло недоумение по поводу упорства гостей. Зачем звонить, если…
Переживания за дверь сменились страхом.
Во мне вдруг стало зарождаться страшное желание.
Оно усиливалось так же стремительно, как эрекция при виде обнажающейся Раечки. Вот, еще секунду назад — ничего не тревожило, и вдруг откуда ни возьмись… Я зажал рот и попытался несколько раз подряд сглотнуть слюну. От этого желание закашлять утроилось.
Легши на спину, я запрокинул на грязную ступень голову и подумал о том, что быстрее бы уж, что ли, этот скот вскрыл мой замок.
Но открыть итальянский «Чиза» непросто. С ним нужно повозиться. И вдруг приступ кашля на секунду отошел на задний план. Я вдруг только сейчас вспомнил, я забыл поставить квартиру на охрану.
И едва задачка разрешилась, удушье снова прихлынуло.
Догадавшись, что оно отступает, когда возникает шок, я принялся, не надеясь на мастерство Г.А., вводить себя в стресс. Чем бы таким себя потрясти?..
Я сейчас встаю на ноги и с криком «А-а!» сваливаюсь с пролета на спины Следователя и его друга.
Легче ничуть не стало. Вероятно, это предположение было не лишено здравого смысла.
Хорошо, а вот так…
Я и Мухина занимаемся любовью… — и для достоверности я представил, как именно я мог бы заняться с Мухиной сексом. Наручники, хлыст, гестаповская фуражка… Она — пленная французская радистка из «маков», я провожу первый допрос…
Кашель чуть отступил. Но ненадолго. Видимо, и такой поворот событий не был лишен здравого смысла.
А вот Лебедев занимается сексом с Рогулиным.
Черт! Куда делся этот кашель?!
Но едва я подумал о том, что он пропал, как тот снова придавил горло.
Уже понятно, что это першение в глотке — нервное. Мне не хочется кашлять, но заставляет ситуация. Чем тише и незаметнее я стараюсь быть, тем ярче приступ.
Замок щелкнул, и я услышал вздох облегчения. Если не знать, что происходит с той стороны лифта, то можно предположить, что Следователь навалил в штаны.
Через секунду все звуки затихли и замок чавкнул.
На одних носках ступая по лестнице, я сбежал вниз и когда достиг четвертого этажа, выдернул из кармана трубку.
Быстро назвав адрес, я попросил поставить квартиру на охрану.
Не знаю, как ситуация с исполнением служебного долга в других районах Москвы, но на нашу улицу патрули приезжают даже с опережением графика.
В моей голове, к сожалению, отсутствовало здравое начало. Еще недавно я был осмотрителен и, даже выходя из квартиры Щура, понимал, что у подъезда дежурит машина с водителем.
Сейчас мне это пришло на ум, когда я распахнул дверь.
У подъезда стояла машина с водителем.
Я замер на крыльце, и этого времени водиле хватило, чтобы идентифицировать обвисшую рожу фигуранта с фото на передней панели.
Я всегда говорил, что жить нужно, руководствуясь вторым импульсом, пропуская первый. Но ситуация была неординарная, и мы с водителем сдурили одновременно. Он, вместо того чтобы крикнуть что-нибудь в рацию или подать другой сигнал приятелям наверху, стал открывать дверь, а я, вместо того чтобы зайцем умчаться в подворотню, помчался на него разъяренным кабаном.
