Инна Александрова - Свинг
Теперь, когда моя «рыбкина» литература оказалась никому не нужной, мне стали совать редактировать всякую белиберду. Но работать было надо — без денег не проживешь.
Борис Петрович Диденко тоже оказался не готов к перестройке. В обкоме намекнули, да прямо сказали: пора уходить на пенсию. Командовать всем стала баба, баба неплохая, своя, бывший техред. Но все-таки баба…
Конец восьмидесятых и начало девяностых жили с Милой, «тихонько притаившись». В эти годы, по-моему, никто не знал, что с ним будет завтра. Мои дела продолжали оставаться невеселыми: очень слабел Сереженька, Раин сын, хотя, выучившись в университете и став юристом, продолжал заниматься частной практикой.
Сережа заболел в шесть месяцев. Рая его везде лечила, возила в Ленинград к профессорам. Делали несколько операций, и в особом аппарате он стал ходить даже без палочки. Ухаживала за ним бабушка Полина Владимировна. Шла на любые лишения, лишь бы внуку было хорошо. И полы мыла в подъездах, когда не стало Раечки, перебирала по сортам янтарь, не говоря о всяком другом обслуживании внука. Но воспитала его духовно: был Сережа верующим, добрым, не озлобленным. Прилежно учился, лежа на животе. Стал брать юридическую работу и справлялся с нею прекрасно. Был красив и полноценен как мужчина.
Первый раз влюбился в девочку-студентку, работавшую корректором в издательстве. Она была не калининградкой. Ей нужны была квартира и прописка. И ей нужен был Николай, отец, а не сын — Сережа. Колька тогда еще ходил старпомом в море. Я поняла это очень скоро и расстроила треугольник. Мама ничего не подозревала и все принимала за чистую монету. Потом крутились вокруг парня еще какие-то колясочницы, но я всех отметала: кто бы стал ухаживать за двумя инвалидами?
И тут появилась Гуля — молодая женщина-казашка, с которой случилось несчастье: на остановке ее сбил грузовик и переломал позвоночник. За два месяца до случившегося она родила здоровую девочку Яну от законного мужа — еврея Димки. Димкины родители заставили сына отказаться от жены и дочери, и все они очень быстро укатили в Израиль. Гуля осталась одна в чужом городе, в общаге. Яночку забрала мать Гули, приехавшая из Казахстана.
Гуля от кого-то услыхала о Сереже и пришла к Васильевым сама. Пришла и больше не ушла. Вся она, перекалеченная, обслуживала себя, делала все в доме, была умна. Образования высшего не имела, но собиралась поступать в университет. И действительно поступила, блестяще его окончив. Она стала хорошей женой Сереже. Привезла Яночку. Сережа удочерил ребенка, и между ними возникла чудная любовь. Сейчас, когда Сережи уже нет много лет — умер от сердечного приступа, неожиданно явился Димка — родной Янин отец. Стал добиваться расположения дочери, но Яна сказала: «У меня был только один отец — Сергей Николаевич Васильев».
Так что познал, познал Сереженька счастье, хоть и был инвалидом. Когда все по-людски — счастье приходит.
Слабела и мама: ей шел восемьдесят седьмой. Их обоих, Сережи и мамы, не стало в один год — девяностый. Могилки все прибавлялись. Я стала задумываться, что же делать: мне шел шестьдесят четвертый и, кроме Милы, никого в Калининграде не оставалось.
IX
Я думала: разъедемся с Милой — она устроит свою жизнь. Заранее скажу: ничего из этого не вышло. Мила тоже однолюбка, а Митю она любила.
Многие знакомые стали говорить: Лида, вам надо перебираться ближе к дочери: дочь есть дочь. В девяносто шестом, уйдя на пенсию — мне стукнуло семьдесят три, начала хлопоты по продаже квартиры. Продавцами мы с Милой оказались аховыми, и нас чуть не облапошили, но, слава Богу, все обошлось. За вырученные деньги купили Миле однокомнатную, а оставшиеся деньги повезла в Красногорск. Привезенной суммы едва хватило на однокомнатную в такой хрущобе-трущобе, что только вот сейчас вывела тараканов.
Что встретило в Красногорске? Невеселая обстановка, Мишенька, невеселая. Ребята жили в маленькой двухкомнатной квартирке. Под окнами — винный магазин. Он и сейчас там. Отсюда все «приятности». Миша учился в авиационном институте, подрабатывал на компьютере. Саша продолжал трудиться на заводе, куда их с Таней распределили после окончания института, а Маша… Маша ушла в монастырь. Нет, не постриглась в монахини. Просто стала работать в монастыре бухгалтером. Не знаю, почему это сделала. Мне сказала: «Хочу быть ближе к Богу». Я-то считаю, что к Богу можно быть ближе, работая в любой области, но таков был ее выбор. Она резко изменила внешний облик: носила юбки до пола и повязывала голову платком. Молодая женщина — не употребляла никакой косметики. Губки ее были всегда поджаты. В разговоре стала совсем нетерпима. С Сашей у них начались нелады.
Я истинно верую в нашего Господа Иисуса Христа. Иисус строг, суров. От него исходит сила. Он резко обличает власть имущих. Он не искатель истины. Он — сама истина. Он и явился для того на землю, чтобы человек понял, постиг, почувствовал, увидел свое богоподобие. Чтобы перед человеком открылось окно в вечность. Но все-таки, все-таки иногда рождается в человеке вопрос: почему Иисус, придя на землю искупить наши грехи, оставил нас в них погрязшими, почему, придя просветить людей светом истины, так и не вывел человека из мрака заблуждения?
Христос, как говорили ветхозаветные пророки, возвысился над соблазном «божественного деспотизма». Он пришел без атрибутов божественного властелина, потому что родился и вырос среди бедняков. Христос никогда не совершал над людскими душами никакого насилия. И шел по земле не как триумфатор, а как человек гонимый, отверженный, окруженный стеной непонимания. И его не поддерживали ни религиозные, ни светские авторитеты.
Считаю, человек создал Бога. От многобожия к единому Богу — вот путь, которым шло человечество на протяжении тысячелетий существования. Только Иисус — самый высший для меня авторитет. Только ему могу рассказать все самое сокровенное, попросить совета и прощения. Люблю намоленные храмы. Люблю за то, что люди приносят в них свои радости, печали, горести, сомнения, покаяние.
В чем вижу позитив религии? Она помогает сформулировать и внедрить в жизнь людей нормы их поведения. Заповеди Христовы — то лучшее, что было создано. Заповеди в других религиях почти ничем не отличаются. Хотя они, эти нормы, существовали в обществе и ранее, спонтанно, так как без их выполнения род, семья, племя не смогли бы выжить, заслуги религии состояли в их обобщении и придании им обязательного для исполнения характера.
Религия помогла объединить разноплеменные группы людей в крупные сообщества с едиными нормами, обрядами, подчинением.
Религия помогла создать единое божество в виде Бога, его Сына и Духа взамен признания многочисленных божеств, отвечающих за различные сферы жизни людей.
Религия признала — хоть и поздно! — вред средневекового образа жизни, когда сжигали людей на кострах за ересь.
Не согласна с Марксом, который говорил, что религия — опиум для народа. Не согласна с Лениным, который писал, что религия — один из видов духовного гнета. Это не так.
Куда бежит человек, когда ему очень плохо? В храм. В храм, чтобы помолиться, попросить прощения и спасения у Господа.
Но… Правда и то, что религия веками, десятилетиями уничтожала людей за иноверие и атеизм. Церковные иерархи — сверху донизу — сумели быстро бюрократизироваться и не желали менять косные обряды, не учитывали изменений в сознании человека. Кто не хотел встать в общий строй — того по ушам, а то и на костер.
Священнослужители себе прощали и прощают все грехи, которые не прощают мирянам. На устах у них — елей, на деле… бывает и подлянка.
На рубеже позапрошлого и прошлого веков возник кризис веры, когда христианские чаяния Царства Божия были заменены другой религией — верой в прогресс. Эта новая религия говорила: развитие науки, техники, просвещения, социальных институтов сделают человека счастливым. Ну и что? Прогнозам не суждено было сбыться. Напротив, пришли к мировым войнам и тем неурядицам и катаклизмам, которые теперь имеем. Конечно, наука помогает людям в жизни, но и религия дает утешение, в котором современный человек очень нуждается.
Очень часто святые отцы хотят узурпировать светскую власть, распространить свое влияние на образование людей, их культуру. А главный грех вижу в стяжательстве. Когда золото, богатство храмов, одеяний затмевают бедность, нищету и убожество жилищ, сердце обливается кровью, и одна мысль пронизывает душу: как это допускает Господь?..
А потому — люблю и верую только в Иисуса Христа и Пречистую Деву Марию. Они — опора всего сущего. А священник любого ранга — прежде всего, человек и, как каждый, грешен.
Апостол Павел призывал к непрестанной молитве. Непрестанно не молюсь, но всегдашнее помятование о Нем, Его присутствии в жизни помогает превозмогать тяготы, делает более совершенной радость, скрашивает беду.
