Люси Невилл - О, Мексика! Любовь и приключения в Мехико
— Ну, пока ты здесь, в Мексике, ты могла бы победить свои страхи, – предложил он. – От тебя не убудет, если ты просто сходишь к агенту, а то еще и лишние деньги заработаешь.
Мы нашли агентство Адольфо в доме рядовой застройки в ближайшем пригороде. Он провел нас вверх по узкой лестнице в офис – большую комнату с черным стеклянным столом и черными кожаными креслами. Стены были увешаны увеличенными фотографиями молодых улыбающихся белых людей. Адольфо не походил на людей на стенах, своим ежиком в стиле восьмидесятых он скорее напоминал морскую свинку; меня несколько успокоило то, что он напоминает домашних любимцев из моего детства.
Мы немного поболтали, а потом Адольфо попросил меня заполнить имеющую мало отношения к делу анкету. Потом я неуклюже позировала на фоне белого экрана, пока другой человек фотографировал меня с разных ракурсов. Скоро будут пробы к рекламному ролику бюстгальтеров «пуш-ап», сообщил Альфонсо. Я притворилась, что заинтересована, а он обещал мне позвонить. Вот и все. Мы с ним распрощались, но, когда мы шли через дворик, вдруг кто-кто похлопал меня по плечу. Это был Адольфо.
— Слушайте, вы говорили, что вы из Англии? – задыхаясь, выпалил он.
— Нет, из Австралии, – поправила я.
— О… – нахмурился он. – А на каком языке у вас говорят?
— На английском.
Он тут же заулыбался:
— А акцент такой же?
— Э… нет.
— Но вы сможете изобразить английский акцент?
— Ой… Что вы имеете в виду? На английском?
— Нет, на испанском. Ну, знаете, вроде такого… – Адольфо принялся на испанском имитировать неестественно звучащий английский акцент.
— Да, думаю, что смогу, – сказала я, стараясь копировать его интонацию.
— Отлично. Подождете секунду?
Адольфо набрал какой-то номер на мобильном.
— Я нашел Дороти! – сказал он. – Она сейчас здесь, у меня… Да, она англичанка, и другим критериям она тоже соответствует.
Он выключил телефон и повернулся ко мне:
— Можете прийти на студию «Телевиса», в Сан-Анхель, завтра в семь утра?
— Да, – ответила я, испытывая некоторую неловкость. Для этого мне придется сказаться больной в «Пятой авеню».
— Великолепно. Вы будете играть лондонскую секретаршу Гавиоты, – пояснил он.
— Что-что? Кто это – Гавиота?
Адольфо ошеломленно взглянул на меня:
— Это, знаете ли, в «Очищающей любви»…
Я повернулась к Рикардо. Должно быть, я что-что неправильно поняла, но он тоже смотрел на меня растерянно.
— Это, знаете ли, сериал… – Адольфо начинал терять терпение. – Можете посмотреть его сегодня в семь вечера, хорошо? Если по существу, Гавиота уезжает в Лондон для управления текиловым бизнесом, а вы будете ее английской секретаршей – Дороти. Понятно? Завтра вам дадут ваш текст.
— Текст? – переспросила я.
Адольфо не мог говорить всерьез. Наверное, мне следовало упомянуть о том, что я на самом деле никогда раньше такое не делала. Я-то надеялась сыграть роль какой-нибудь «белой девушки, проходящей мимо на заднем плане».
— Да, у вас будет пара строк. Слушайте, вам работа нужна или нет?.. Это будет последняя серия, так что смотреть будет вся Мексика, – добавил он, явно считая это неопровержимым аргументом.
Нет, такая работа мне не была нужна. Но отказаться значило струсить, поэтому я согласилась.
В тот вечер, в семь часов, мы с Рикардо включили канал «Телевисы» – «Звездный», где сутки напролет крутили сериалы. А вот и она, бесящая меня женщина с кукольным личиком, та, кого Рикардо и вся Мексика считали красавицей. Меня аж передернуло. Над плантацией агав садилось солнце, и она сидела на земле, рыдая в живописной позе. На ней были белая блуза с оборками, которая выглядела соблазнительно, как будто вот-вот спадет с ее плеч, и юбка, как у мексиканской крестьянки.
Неужели я и вправду поставила себя в это ужасное положение? Только потому, что моей кошке понадобилось удалить камни из почек? Рикардо разразился хихиканьем, когда на экране вдруг появился рослый мужчина на коне. На нем была белая рубашка с расстегнутыми восемью верхними пуговицами, демонстрирующая блестящие кубики мышц на торсе.
«Родриго!» – Мексиканская красавица в изумлении открыла рот.
«Гавиота!» – крикнул он.
Рикардо повернулся ко мне.
— Завтра передай от меня привет своей начальнице.
У него была истерика от смеха, и я выключила телевизор.
Семь утра: студия «Телевисы» в Сан-Анхеле, исполинское бетонное здание на пересечении двух шоссе. Вход для посетителей находился под землей, рядом с парковкой. Там я встала в очередь на рецепции, как велел мне мой агент Адольфо. Теперь мне просто нужно было сказать название сериала, и мне выдадут пропуск. Как же он называется? Что-что такое про amor… «Destilando Amor». Точно: «Очищающая любовь».
Мне выдали пропуск и проводили к лифту. Когда двери открылись, я оказалась в комнате, полной работников службы безопасности и металлоискателей, как в аэропорту. Я положила сумочку на ленту конвейера и сняла серебряный браслет, перед тем как пройти через металлоискатель. Потом прошла еще через два поста охраны, и наконец меня пропустили в телестудию.
Куда теперь? На пропуске, висевшем у меня на шее, было написано «Студия 7». Я показала его охраннику, и тот помахал проходящей мимо крашеной блондинке с длинными кудрявыми волосами:
— Эй, Бланка, тут девушка идет в Студию 7.
Она остановилась и пристально посмотрела на меня:
— Вы, должно быть, Дороти. – Женщина улыбнулась и поцеловала меня в щечку. – Я руковожу съемками сериалов.
Ей, должно быть, было за сорок, и на ней был жакет хорошего кроя, открывающий ложбинку между грудей.
— Какая прелесть – маленькая англичанка. Как мило! – воскликнула она, имея в виду меня.
— На самом деле я из Австралии.
— Ой! – Похоже, она была не готова к такому повороту событий.
Но я быстро объяснила, что в Австралии говорят по-английски, а не по-немецки, и ее губы снова сложились в улыбку.
— Ох, милочка, да ведь это по сути то же самое, верно? Пойдемте-ка, вам нужно загримироваться, дорогая.
Мы прошли по внутреннему переходу, который вел из офисов в студии. Он был выкрашен в желтый цвет и выходил на просторную улицу, где не было привычных для Мехико грязи и хаоса и все люди и предметы сияли чистотой. Кругом были видны затейливые водоемы и цветы, распускающиеся в горшках, скамейки на двоих и увитые лианами арки, аккуратно подстриженные живые изгороди и кафе; повсюду суетились ухоженные, модно одетые люди. Мы были в каком-то параллельном мире.
Я последовала за Бланкой в ярко освещенный зал. Стены были увешаны гигантскими зеркалами, по периметру подсвеченными лампочками, как в голливудских фильмах о том, что происходит за кулисами театра. Стайка женщин в белых халатах сновала по залу – одни держали в руках чемоданчики с гримом, а другие были вооружены электрическими утюжками для волос и щипцами для завивки.
Бланка отдала распоряжения женщине в белом халате и исчезла. Меня подвели к одному из кресел, какая-то женщина начала покрывать оранжевой и желтой основой для макияжа мое лицо.
Я взглянула на лица, отражающиеся в зеркалах. Всех этих актеров я уже когда-то видела. Женщина в соседнем кресле, вероятно, играла одну из главных героинь: высокая блондинка с красно-белыми прядями в волосах. Ей завивали челку, добиваясь круглой формы. Может, это сестра Гавиоты? Между тем самой Гавиоты – звезды сериала, моей начальницы – еще не было видно. Напротив меня сидела пожилая дама – я узнала ее по фигуре. Она играла роль мудрой бабушки, вечно дающей советы молодому поколению.
К моменту, когда мои мучения наконец закончились, то есть почти через час, на моей коже был такой слой грима, что я едва могла двигать лицевыми мускулами, а от накладных ресниц слезились глаза, стоило мне моргнуть. Рядом со мной появился низкорослый человек с козлиной бородкой и глазами навыкате.
— Дороти? – уточнил он.
— Да.
— Идите за мной.
Он шел так быстро, что мне пришлось перейти на бег, чтобы не отстать. Мы поднялись по лестнице, а потом спустились в узкий коридор, комнаты в котором были пронумерованы, как в отеле.
— Ну, вот мы и на месте.
Мужчина вдруг остановился и открыл дверь с помощью карточки, висевшей у него на шее. Дверь комнаты номер 26. Там было тесно, как в конуре. Окон не было, только гардероб, стул в углу, зеркало и крошечный туалет.
— Вот ваша одежда.
Мужчина распахнул гардероб, в котором обнаружились белый джемпер поло, подозрительно маленькие коричневые брючки и какие‑то черные ботинки. Потом он вручил мне конверт, подписанный «Дороти». Внутри были круглые секретарские очки в черной оправе.
— Я вернусь через пять минут и дам вам текст.
