Елена Колина - Наука о небесных кренделях
Никиту тоже нельзя брать с собой на кастинг адвокатов. У Никиты иллюзия контроля. Считает, что всегда управляет ситуацией, а специально обученные люди должны записывать его слова в блокнот и потом доложить. На ложной идее, что человек может все контролировать, основаны эти ужасные тренинги по достижению успеха с ужасными лозунгами «Вы можете всего достичь!», «Вы должны только захотеть!» – но разве нам подвластно все на свете, разве это не мания величия?…В общем, Никита выберет самого послушного адвоката, который будет записывать за ним в блокнот, затем докладывать о том, что ничего не вышло, и получать новые инструкции, – а я так не хочу.
Поэтому мы нанимали адвоката по уголовным делам втроем: Алена, домохозяйка, Ирка, буфетчица-актриса, и я, бывшая принцесса мира. Думаю, это общее правило: мы кажемся себе Весьма Значительной Персоной, наше лицо висит на Невском, у нас множество умных (и влиятельных) друзей, приятелей, знакомых, но когда случается что-то страшное, рядом с нами остаются Алена и Ирка. Так получается.
– Есть одно важное обстоятельство, которое мы не обсудили, – поглядев на часы, сказал Большевик.
– Давайте обсудим! – откликнулась я с радостной готовностью учительской подлизы.
– Эта девушка Марфа, которая вам как дочь, – любовница вашего мужа?
– Что? О господи… Конечно, нет.
Меньшевик и Большевик переглянулись.
– Ваш муж много моложе вас? Или много старше?
Что они имеют в виду? Что у меня муж-мальчик, который за моей спиной… фу! Или же у меня старый муж, которому бес в ребро? А Марфа, что они подумали о Марфе? Что она любимый персонаж детективов? Девушка с ангельским лицом и тайной в прошлом, всегда оказывается не той, за кого себя выдает?
…Большевик и Меньшевик смотрели на меня с выражением «оставайтесь при своих иллюзиях, раз уж вы такая дура».
– Подведем итог: ваш муж обвиняется в организации преступной группировки по продаже наркотиков. Один из членов группы находится под арестом. С момента обыска вы не знаете, где находится ваш муж. Кстати, он молодец, что вчера не был дома, – его бы закрыли, – сказал Большевик и, не дожидаясь вопроса «где закрыли, дома?», пояснил: – Его бы арестовали, а сегодня утром задержание превратилось бы в арест.
…Мне пришло сообщение «когда папа зобирет меня?», я ответила «тебе у бабули очень хорошо, целую», второпях даже не добавила привычное «занимайся русским». Большевик и Меньшевик перекидывались друг с другом словами, которых я не понимала, звучали чины и организации, названия которых не смогла бы повторить, но суть была понятна: у них есть связи во всех главных организациях города.
– Давайте заключим договор. Аванс десять тысяч долларов плюс расходы, – сказал Меньшевик, и Алена с Иркой одновременно пихнули меня под столом, Алена справа, Ирка слева.
– Мы согласны, – сказала Алена.
– Мы не согласны, – сказала Ирка.
Большевик и Меньшевик велели нам подумать и пересели за другой стол – за другим столом у них была встреча с другим клиентом, – и мы принялись думать.
– У них есть связи. Стоят они по-божески. Тем более у нас в России труд адвоката недооценен по сравнению с Америкой, – сказала Алена.
– Мы ничего не знаем про их связи, может быть, это психологическая атака на клиента. Стоят они дорого. Мы не в Америке, – сказала Ирка.
…Мне очень трудно принять решение. Эти модные мальчики не верят, что мой муж ни в чем не виноват. Думают, что он знал об обыске. Думают, что Марфа его любовница, что через нашу квартиру проходит наркопуть, а я наивная дура. Я не хочу адвокатов, которые мне не верят!
Я не хочу адвокатов, которые мне не нравятся!..Но должны ли они мне нравиться? Но, может быть, они мне все-таки нравятся? Они молодые, энергичные, со связями. Да, решено, – они мне нравятся…Нет, я не могу. Я… они меня пугают. Нет.
Меньшевик и Большевик вернулись к нам.
– Да, – сказала я, – уже можно заплатить?…
И в тот момент, когда я уже вывела на договоре первую букву своего имени, зазвонил Аленин телефон.
– Пока ты неизвестно чем занимаешься, мы уже адвокатов наняли, договор подписываем, а ты что успел сделать?! – говорила Алена. И вдруг умолкла, будто ее выключили.
Мы выскочили из кафе, не заплатив за кофе и пирожное, пришлось Ирке вернуться, а мы с Аленой ждали ее в машине молча, и между нами метался ужас. Никита сказал: «Сию минуту домой. Ни с кем не говорить. У меня 170 на 100, но это сейчас не важно».
Моя жизнь сейчас как школьный учебник истории, в котором каждый параграф начинался со слов «Крестьянам жилось все хуже». Давление 170 на 100 не важно, спать без двери еще не ужас…
Уже ужас
Припарковались во дворе одновременно с Муркой, пихнула меня бампером.
Мурка вылезла из машины, – с сумкой и туалетной бумагой. Мурке не удалось «уговорить за деньги». Передачи принимают по определенным дням, определенный день завтра. Завтра Мурке к пяти утра. Чтобы передать передачу, люди занимают очередь в пять утра. Мурка взяла уточненный список разрешенных продуктов.
– Мы что, совсем бесправные?! – возмущалась Мурка.
Бесправный в Муркином смысле – это человек с такими же правами, как у всех.
Впервые в жизни Мурке не удалось то, что она задумала. Впервые в жизни Мурка пришла куда-то не от кого-то, а сама по себе (у меня никого нет в Крестах).
Мурка ни разу в жизни не ходила куда-то к пяти утра. Ни разу в жизни не стояла в очереди. Ни разу в жизни не стояла с пяти утра в очереди в Кресты. Бедная Мура обескуражена: впервые в жизни чувствует себя бесправной, такой, как все.
…Но, конечно, мы не бесправные, не такие, как все, – у нас у Никиты власть, дополнительные возможности, например, возможность получить информацию.
Информирован значит вооружен, но разве любое знание лучше незнания? Не лучше ли в некоторых случаях не знать все, не получать напрямую от главного прокурора города информацию, такую, что бьется в горле и уже не можешь дышать? Если бы мы были бесправными, с такими же правами, как у всех, мы бы не узнали так много.
Что узнал НикитаСТРАННОЕ. У Марфы нашли наркотики, то ли порошок, то ли ампулы. Об этом говорили сегодня утром на суде. Мы ведь не знали, что было на суде, так как Мурин адвокат проспал суд. Теперь мы знаем: у Марфы нашли наркотики, что совершенно необъяснимо.
И ЕЩЕ КОЕ-ЧТО.
– Мне удалось кое-что узнать: Россия – крупнейший импортер бананов.
Алена нахмурилась, прошипела «С ума сошел?», и мы все подумали, что да, Никита помрачился в уме.
– Знаете, как к нам привозят бананы? На банановозах из Эквадора, из этого, как его… Гувакиля.
– Ты имеешь в виду Гуаякиль? – сказал Илья.
Вот оно, Никитино еще кое-что: почти весь продаваемый в России кокаин ввозится грузовыми судами на маршруте Гуаякиль – Петербург. Наркотик прячут на судне, отправляют покупателю в Петербург схему, по которой можно найти наркотик на корабле. На схеме стрелочки-указатели или рисунки с человечками (как у Конан Дойла). Имеющие доступ на корабль сотрудники порта по схеме находят на корабле наркотик. При такой конспирации в руки правосудия попадают только курьеры, а поставщики и покупатели остаются неизвестными. Как у Конан Дойла, да.
