Гарольд Роббинс - Пират
— Обстановка в мире меняется, — доброжелательно напомнил Бейдр. — Рецессия в западном мире может изменить ваш положительный баланс платежей.
— В настоящее время ничего подобного на горизонте не заметно, — возразил молодой.
— Кто его знает. Изменение положения с энергопоставками могло бы повергнуть мировую технократию в катастрофический шок. И тогда перед вами встанут две проблемы. Первая — нехватка контрагентов; вторая — неспособность удержать достигнутый уровень производства.
Молодой человек вновь обратился к Хоккайдо. Старик внимательно слушал и одобрительно кивал. Затем повернулся к Бейдру и заговорил по-английски:
— Если мы принимаем ваше предложение, вы будете возить на этих танкерах нефть в Японию?
Бейдр утвердительно кивнул.
— Эксклюзивно?
И снова Бейдр кивнул.
— Какое количество нефти вы смогли бы гарантировать? — спросил Хоккайдо.
— Это будет зависеть только от того, сколько разрешит мое правительство. Я полагаю, что с учетом всей обстановки взаимовыгодное соглашение вполне достижимо.
— Вы смогли бы обеспечить для нашей страны статус наибольшего благоприятствования?
— Это в моих силах.
Хоккайдо помолчал, затем высказался конкретно и прямо:
— Итак, мистер Аль Фей, если вернуться к сути вами сказанного, мы отдаем вам пять кораблей за полцены и строим еще пять за ваши деньги, и тогда вы будете согласны использовать эти танкеры для транспортировки в нашу страну закупленной у вас нефти. — Бейдр хранил молчание. Лицо его было абсолютно бесстрастно. Вдруг японец заулыбался: — Теперь мне понятно, почему вас прозвали Пиратом. Да вы же настоящий самурай. Однако я должен буду обсудить все эти дела с моими партнерами в Японии.
— Разумеется.
— Вы смогли бы прибыть в Токио, если мы решим начать действовать?
— Да.
Японцы встали. Бейдр тоже поднялся. Господин Хоккайдо поклонился и подал руку.
— Благодарю вас за чрезвычайно приятный и информативный ленч, мистер Аль Фей.
Бейдр пожал ему руку.
— Благодарю вас за потраченное время и терпение.
Когда японцы ушли, Кэридж подал знак, чтобы принесли чек.
— Понять не могу, чего они еще жалуются, — смеясь сказал он. — Мы платим за ленч. — Он подписал чек и добавил: — Майкл Винсент ожидает вас в бунгало.
— О’кей. В котором часу прилетает Джордана?
— Расчетное время прилета — шестнадцать часов, — ответил Дик. — Я перед ленчем как раз навел справки. Опоздание минут пятнадцать. Из отеля мы должны выехать не позже чем в пятнадцать тридцать.
Они прошли через затемненный Поло Ландж и снова вышли на солнце, чтобы дальше по тропинке дойти до их бунгало. Шаги гулко отдавались на дорожке из розового цемента.
— Ты все проверил насчет Ранчо дель Соль? — спросил Бейдр.
Кэридж кивнул:
— Все подготовлено. Мы взяли для вас дом недалеко от главного здания, выходящий окнами на площадку для гольфа. Банковские все занесены в списки клуба. Ужин будет в отдельном зале, после коктейля. Это даст всем возможность предварительно познакомиться.
— Отказов не было?
— Нет. Будут все как один. Вы для них так же интересны, как и они для вас.
Бейдр усмехнулся.
— Интересно, что они подумали бы, явись я перед ними в традиционном национальном костюме?
Кэридж засмеялся вместе с ним.
— Не иначе, укакались бы. Я уже слышал разговоры, будто бы вы настоящий дикарь. Вся эта публика — жуткие снобы. Все они англосаксы и протестанты. Ни одного еврея, ни католика, ни иностранца.
— Тогда им понравится Джордана, — сказал Бейдр. — Это уж точно. Она родилась и выросла в Калифорнии.
— Да, вы правы, — согласился Кэридж.
— И все-таки будет не просто. Я заметил, что они работают в новом бизнесе без большого энтузиазма, и мы потеряли несколько важных клиентов с тех пор, как банк перешел к нам.
— Согласно их рапортам, в этом повинны лос-анджелесские банки, контролируемые евреями.
— Это слишком простое объяснение. У меня всегда вызывают подозрение все их доводы, рассчитанные на то, что я их приму. Они угробили дело со «Стар Ранч» и позволили японцам поставить нас в глупейшую ситуацию.
— Они сказали, что японцы действовали через банки Лос-Анджелеса.
— Сработано плохо. Они там были с самого начала. Мы должны были успеть все завершить раньше, чем слух об этом дойдет до Лос-Анджелеса. Теперь надо будет мотаться и Токио и обратно.
Они подошли к бунгало. Кэридж отпер дверь. Прохладная полутемная комната с кондиционированным воздухом после добела раскаленного солнца освежала.
Винсент встал. Перед ним на столике для коктейля стоял неизменный стакан виски.
— Рад вас видеть, Бейдр.
— Я тоже всегда рад тебя видеть, друг мой.
Они пожали друг другу руки, и Бейдр, обойдя вокруг небольшого стола, сел на диван.
— Как подвигается сценарий?
— Вот именно потому я и хотел с вами повидаться. Сперва я подумал, что все будет легко. Вот так. Как было с моими фильмами о Моисее и Христе: там всегда находились какие-нибудь чудеса и было чем заполнить визуальный ряд и возбудить зрителя. Скажем, расступилось Красное море… воскресение, вознесение. Но тут нет ничего похожего. Ваш Пророк не сотворил ни одного чуда. Он был обыкновенный человек и только.
Бейдр рассмеялся:
— Это верно. Человек и только. Как все мы. Ни больше ни меньше. Тебя это огорчает?
— В кинематографическом смысле слова — да.
— Мне казалось, это сделает послание Пророка еще более убедительным и драматичным. То, что человек, подобный любому из нас, должен был донести до нас откровения Аллаха. А как насчет показа преследований его арабами-язычниками, надругательств евреев и христиан, изгнания и бегства в Медину? А борьба за возврат в Мекку? Да здесь драматизма с лихвой хватит на несколько фильмов.
— Для мусульманского мира, может, и хватит, но я очень сомневаюсь, что западный мир воспримет с восторгом идею своего злодейства и враждебности. Ты же говорил о своем намерении показывать эту картину повсеместно, разве не так?
— Так.
— Вот в этом и состоит наша проблема, — сказал Винсент. Он поднял стакан и осушил его. — Нам надо постараться ее разрешить до начала работы над сценарием.
Бейдр молчал. Истина Корана самоочевидна — почему же всегда возникают эти проблемы? Верующие христиане даже слышать не желают… Если бы лишь однажды они открыли ум и сердце для послания Пророка, свет истина озарил бы их. Он смотрел в задумчивости на режиссера.
— Если я правильно помню твою версию фильма о Христе, он был распят римлянами, а не евреями, это так?
