Лев Сокольников - Прогулки с бесом, или "Gott mit uns"!
— "Да, было, сотрудничал с врагами" — прибавят марок? Или вместо марок немедля отправить досиживать? Это сегодня важно, а не то, что было у меня пятьдесят лет назад.
— Пиши: "имея за плечами полных шесть лет от роду, дал согласие работать на военную разведку Вермахта с присвоением чина "ефрейтор" с первого дня службы. На иные условия не соглашался"! — нет, куда, скотина, тянет!?
16. Были Вы осуждены за преступления против Родины?
— "Был осуждён без суда и следствия всем советским народом и покрыт несмываемым позором на всю оставшуюся жизнь". Но были и странности: мне никто не плевал в лицо.
— Это потому, что плевать некому было. Не было среди оккупированных сограждан таких, кто был абсолютно "чист перед партией и народом" и кто мог "с чистой совестью" плевать. Совсем, как в Евангелии: "кто без греха — тот пусть первым бросит камень"!
— "Камень" в меня мог бросить только "товарищ" из "сорока бессмертных". Из тех сорока миллионов "лучших представителей советского народа". Тех, которые "чистыми" выходили из любой грязи. Они были вписаны в "честь и совесть". Про "ум" ничего сказать не могу. А тогда родина "прошляпила" меня, но по какой причине такое с ней произошло — не знаю.
— Твои "преступления" были мизерные.
— Ничего не понимаешь! А ещё бес! Были у нас и такие времена, когда и за меньшее преступление получали много!
И снова всё упирается в марки: а "осуждённым за преступления против родины" откажут в выплате? Если отвечу "да, совершал", то не дадут вожделенных марок и отправят на отсидку? И ещё вопрос: чьи деньги выплачивать будут? Немецкие, а ты, коммунистическая срань, с чего клеишься? "По инерции"? Как разогнался в прошлом — так до сего дня остановиться не можешь!? Кому нужны мои ответы на тему далёкого прошлого? Немцам? Нет: немцы осознали прошлую вину и предлагают компенсацию за когда-то причинённые неудобства:
— Получите и простите! Мы когда-то были не меньшими дураками, чем вы потому, что вздумали переделать вас на свой лад!" — немцам не нужны "исповеди", они меня лучше знают, чем я их" — сомнения в сторону "фонда" иногда беспокоят. Если появятся другие — без задержки изложу.
Глава 6.
Отдых от "Анкеты"
Каждый, кого в детстве, война накрыла оккупацией, должен помнить о трёх непреходящих желаниях:
а) что-то положить в вечно пустой желудок,
б) не получить близкого знакомства с бомбой, а так же "да не зацепят меня её осколки"!
в) выспаться после ночного налёта авиации. Принадлежность авиации не имеет значения. Безразлично какой: вражеской, родной — "нужное подчеркнуть".
Порядок следования пунктов а), б), в) мог быть иным, но "набор корзины военного времени" оставался неизменным и "прелесть" каждой позиции не терялась.
Но пришло время, когда многие тысячи граждан с когда-то оккупированной территории и побывавшие за рубежом, могли признаться себе и другим: — "Жизнь прожита не зря и сегодня она сфокусирована в одну точку с названием "сумма компенсации в марках за прошлое".
И мою "учётную карточку претендента" отослали в столицу, и второй раз в "органах социальной защиты" ожидающим награды гражданам сказали тревожное слово:
— Ждите!
Глава 7.
Дойче Марки. "Обогащение".
Когда ожидание марок стало нестерпимым — тогда и пришла из столицы приятная бумага, предлагавшая претендентам "явиться по указанному адресу". Бумага советовала иметь при себе паспорт. Если претендент не дождался марок, то за ними могли явиться близкие родственники, способные доказать своё родство, или близость с не дождавшимся марок претендентом. Иностранные деньги могла получить жена умершего претендента. От такого разъяснения явно пахло Западом.
Длинный коридор с кабинетами в доме "социальной защиты" был уставлен стульями для отдыха состарившихся претендентов. Пожилые люди степенно ждали вызова в кабинет, где шустрые и нахальные столичные "товарищи" выдавали марки, заработанные не их руками.
Ни шума, ни гама, ни попыток вне очереди влезть в вожделенный кабинет со стороны бывших советских граждан, работавших в молодости на Рейх, не наблюдалось. Бес и я, не медля, усмотрели в пришедших "чуждую советским людям культуру". Нужно говорить, что наблюдение было приятным до удивления? Поведение скромно, с переходом в бедность, одетых "претендующих" граждан разительно отличалось от поведения не "порченых зарубежьем" соотечественников: они, не удостоенные получения иностранной валюты, с любопытством смотрели на "счастливчиков":
— Это ж надо: рядом с нами жили, а мы не знали, что они в войну в Германии работали!
Коридор "Отдела соцобеспечения" — длинная и тёмная труба с кабинетами. Стандарт. Прежде и никогда впредь, подобные учреждения иными строить не будут. Кабинет, где бывшие работники на Рейх получали окончательный расчёт, был в одном конце коридора, а в другом, конце, упиравшемся в окно на улицу, стоял "товарищ", явно не имевший никакого отношения к процедуре выдачи марок и злобно поглядывал на ожидавших своей очереди претендентов.
Что "товарищ" не входил в число "претендующих" — было понятно, но чего было пялиться на "счастливчиков" — хотелось знать. Медленно двигаясь к окну приблизился с "товарищу" и услышал шипение вроде бы адресованное мне:
— Суки, на немцев работали, а теперь ещё и компенсацию им подавай! — у "товарища" была такая злобная рожа, что казалось: какие-то сантиметры отделяют его от "порыва на действие".
Его можно было понять: "верой и правдой" служил "великому делу построения коммунизма", а результат — маленький чин с малой зарплатой!
Всё, никаких наград и ноль внимания! А эти скромники работали на врагов — и теперь получают валюту! — ни к кому не обращаясь, что-то невнятное прошипел о "несправедливости", но поскольку товарищ был зол, то копать до корней "несправедливости" я не рискнул: мог откопать драку в "общественном месте". А зачем скандал, когда денег иностранных ещё не получил?
— Ага, он был из числа "верных и преданных "товарищей". Не иначе. Морда злая, и вид у дяди, будто свои кровные денежки раздаёт!
Даже ненаблюдательный человек без труда мог бы показать тех, кто пришёл получить компенсацию за прошлое и на тех, кто не бывал в "заграничном рабстве": у первых на лицах проступали следы от яда с названием "западная культура". Как однажды их "траванули" — так до конца жизни они и остались "отравленными". Какая выдержка, терпение, чужой ordnung, наконец! Какая молчаливость! — и поддавшись влиянию беса, тут же, не откладывая, задал один вопрос трём женщинам:
— Скажите, уважаемые Frau: если удариться в безудержную фантастику и сегодня отправить вас, как прежде, в "проклятую" Германию? Вы бы согласились на "повторение подвига"? — на что одна из вопрошаемых, худая женщина, невнятно, но зло что-то ответила. Видно, приняла меня за провокатора старой, советской выучки. "Сексота". Другая ничего не сказала, и только третья ответила:
— Мы бы с радостью, да только кто нас туда таких возьмёт! — более ужасного финала древнего пребывания "советских людей в рабстве" не существует! Бес, конечно, большой негодяй: это он, и только он, спровоцировал задать явно нехороший вопрос бедным женщинам! Только он мог толкнуть моё сознание на "интервью"!
В какой раз сожалел о том, что нет денег на визит к изгонятелю бесов! Были б деньги — ни минуты не потерпел "чуждого влияния" на сознание! Бесовское воздействие сильнее и ужаснее во сто крат, чем влияние бывшего "идеологического отдела ЦК КПСС" — тьфу, чтоб не сглазить! Как только появлялась мысль: "получу иностранную валюту и потрачу её на изгнание беса"! — тут же "внутренний товарищ" умолкал, но не дольше, чем на сутки. Боялся, скотина!
Кто сегодня обладает правом задавать "провокационные" вопросы о прошлом? В озвучивании вопросов к бывшим работникам на Рейх я пошёл дальше, чем науськивал бес:
— Как думаете: напрасным был приход древних врагов на вашу землю? — Понятное дело! Чего спрашивать? — явно непонятный ответ. Странный. Двусмысленный, а может, и более, чем "дву". Уклончивый.
— А что вы скажете о прибавке к пенсии от государства за прошлые страдания? СтОило страдать тогда, чтобы сейчас получать больше? Понятнее: прошлые ваши страдания "хороши", или "плохи"?
— !?
— И последний, самый пустяковый вопрос от меня, но не от Фонда:
"полученная компенсация восполнила ваши прошлые страдания и муки, коим вы подверглись от врагов? — и на этот вопрос не получил ответа. И по физиономии — тоже.
Вот оно, возмездие! Немцы выставили себе счёт за прошлое и сами его оплачивают. И морально страдают шесть десятков лет.
Но я, помимо беса, думаю предъявить им счёт от имени многих тысяч людей, коих они развратили своей культурой! Испортили, если и не полностью, то основательно и навсегда! До ухода в мир иной память о "пребывании в рабстве" не покинет получателей "компенсации". Такая порча памятью стоит марок: много сходства с тем, как если бы я приручил дикое животное, а потом выбросил в его "естественную среду обитания". Вот почему многие соотечественники, ни под каким видом не соглашаются ехать за рубежи отечества по единственной причине:
