Работа легкой не бывает - Цумура Кикуко
Своим тоном я надеялась дать понять, что на моей прежней работе это разрешалось, и вместе с тем намекнуть, что речь идет о получении чрезвычайно важного документа.
– Хочешь что-то заказать по Интернету? – не моргнув глазом, уточнила госпожа Оидзуми.
– Ну, вообще-то да, так уж получилось.
– А-а. Девушка, которая работала тут до тебя, хотела заказать DVD с аниме, но из-за длинного рабочего дня не могла оформить доставку на дом.
– И что же с ней стало?
– По-моему, взяла паузу ненадолго. Рано или поздно вернется, наверное. – С этими словами госпожа Оидзуми бросила взгляд на стенные часы. – Но я точно знаю, что проблема отчасти в том и заключалась, что это были DVD. В смысле, сотрудник из соседней комнаты однажды заказал чизкейк аж с Хоккайдо, чтобы съесть на работе, а господин Сомэя заказывает флуоресцентные чернила, которыми обычно пользуется.
– Но как же они их получают, если оформлять сюда доставку нельзя?
– Для них заказывает женщина из магазина. – Госпожа Оидзуми снова взглянула на часы, будто ей не терпелось уйти. – Но не более одного товара одной марки, и только то, что она считает по-настоящему нужным заказчикам. До завтра!
Она помахала рукой и унеслась из комнаты. Трудно было понять, какой она человек на самом деле – душевный или черствый. Видимо, сердце у нее доброе, но когда на пути возникают помехи, она становится резкой. И это, если вдуматься, означает, что она нормальный представитель человеческого рода.
Я поставила видео на паузу, вышла из комнаты и поспешила в подвальный магазин, все еще сомневаясь, что услышала от госпожи Оидзуми чистую правду. В любом случае, если ей пора было уходить, значит, близилось время моего ужина. Точно так же, как и вчера, сегодня в обеденное время магазин был тускло освещен. Но теперь, как следует осмотревшись по сторонам, я увидела и скопление флуоресцентных чернил в углу секции с канцелярией, и свисающее со стойки с колготками и мужскими носками объявление: «Чизкейк за полцены! С истекающим сроком годности». На всех карандашах изображались созвездия, как на сувенирах из планетария, а все бумажные платочки были одной конкретной марки и рекламировались как «любезные носу». Имелись здесь и большие упаковки чистых DVD, и запасы очень мягких механических карандашей. Конверты для денег к свадьбам и похоронам были здесь не стандартными, с красным и белым рисунком, а более дорогие, с элегантными бумажными лентами нескольких разных цветов. В самый угол магазина, с глаз долой, убрали стопку из десяти экземпляров книги под названием «Медитация для умственного отдыха». Действительно, если продуктов питания вроде хлеба, онигири и напитков здесь насчитывалось несколько разных марок, то во всех остальных категориях каждый товар был представлен лишь одной маркой.
– Никогда раньше не замечала, что вы продаете книги.
– Да. Когда распродадим эту, завезем другую, – коротко ответила продавщица. Держалась она, конечно, дружелюбно, но что-то в ее поведении указывало, что под этим слоем дружелюбия скрывается обширное озеро неуступчивости.
– Если можно, я хотела бы попросить вас заказать чай мате. В смысле, не готовый напиток, а листья для заварки.
– Хорошо. – В мгновение ока она достала свой планшет и уже открывала сайт заказов по почте. – Какой вы хотите?
После долгих колебаний я выбрала третью по дешевизне марку из длинного списка имеющихся в продаже видов чая мате. Продавщица достала листок бумаги, положила его на планшет и написала памятку самой себе.
– Я направлю запрос моему начальнику от вашего имени.
– Так значит, решения принимаете не вы?
– Нет! К сожалению, нет.
– А, ясно, хорошо.
Испытав неожиданный трепет при мысли о том, как у них тут все устроено, я собралась было уйти, но передумала. Раз уж я здесь, можно заодно и купить что-нибудь, решила я и выбрала булочку с начинкой из сладкой пасты адзуки и маргарина и к ней бутылку мате.
– Получится триста иен!
Вот ведь, думала я, расплачиваясь, целых сто пятьдесят иен за булочку с адзуки и маргарином. Поднимаясь по лестнице, я размышляла, не слишком ли этот магазин нацелен на получение прибыли. Булочка, которую я съела за своим столом, меня не разочаровала. Пожалуй, за нее следовало бы даже приплатить. И на правом, и на левом экранах состояние Ямаэ Ямамото казалось хуже обычного. Он откинулся на спинку офисного кресла так далеко, как только смог, не сводя глаз с монитора. За час ему удалось написать всего одну строчку. После булочки я заметно оживилась, но теперь меня начинало одолевать беспокойство за объект наблюдения.
Длинный рабочий день, необходимость постоянно сидеть неподвижно, пронзительная скука – стоило мне начать перечислять недостатки этой работы, и я могла бы продолжать вечно, но, разумеется, были в ней и свои плюсы. Например, время, которое мне приходилось тратить на болтовню с коллегами, оказалось предельно малым. Далее, поскольку другое начальство, кроме господина Сомэя, поблизости отсутствовало, все его подчиненные находились на одном уровне, что значительно упрощало рабочие взаимоотношения. И потом, господин Сомэя излишней авторитарностью не отличался, так что достаточно было как следует вести наблюдение и сдавать ему добросовестно написанные отчеты, чтобы не получать выговоров. Судя по его постоянно усталому лицу и тому, что каждые три дня на кухонной полке появлялась новая банка кобутя со вкусом умэ, можно было с уверенностью предположить, что у него попросту не осталось сил сердиться. Прекрасно сознавая, как это некрасиво с моей стороны, однажды я отсыпала у него немножко заварки, просто на пробу, и напиток из нее оказался настолько вкусным, что стало понятно, почему хочется пить его постоянно. Только тревожило, как меняется от такого питья уровень натрия. Впрочем, с другой стороны, я ни разу не видела никаких признаков того, чтобы господин Сомэя что-нибудь ел, так что, возможно, этот чай служил ему заменой пищи. Тревожная мысль. Она определенно объясняла его худобу, но мне хотелось, чтобы эти предположения были ошибочными.
На прежнем месте работы мне зачастую с трудом удавалось выбрать, что бы съесть на обед, но вскоре после того, как я устроилась сюда, эта проблема исчезла – еще один плюс. Все решилось просто: когда я не знала, что съесть, я выбирала то же самое, что ел Ямаэ Ямамото. Разумеется, поскольку размах моей кулинарной деятельности был ограничен походами в круглосуточный супермаркет и короткими вылазками домой, я не всегда могла приготовить все то же, что и Ямаэ Ямамото при его обилии свободного времени, но по крайней мере его трапезы служили мне источником вдохновения. Если он затевал набэ с нарезанной полосками свининой, тофу и кимчи, то и я стряпала версию для бедных – покупала в круглосуточном жареный тофу и капустные рулеты со свининой из тех, которые держали на слабом огне в кастрюле с бульоном, и добавляла к ним кимчи.
Продолжая наблюдать за Ямаэ Ямамото, я также заметила, что начала зариться на все полезные с виду приспособления, которые у него имелись, вроде длинной магнитной полосы на кухонной стене, куда он вешал ножи, тонкой силиконовой штучки в виде птички, чтобы вычищать пыль из клавиатуры, и сушилок для одежды с множеством прищепок для мелких предметов. Однажды я ни с того ни с сего увеличила изображение сушилки и посчитала, сколько на ней прищепок: пятьдесят. Хотя Ямаэ Ямамото и жил один, он менял обе пары носков, которые надевал одну поверх другой, каждый день, не говоря уже о нижнем белье, так что прищепок ему вечно не хватало.
Положив глаз на что-нибудь в его доме, я отыскивала эти вещи в Интернете и помечала страницы закладками. Но до покупки дело пока не доходило, потому что получить доставленный заказ я смогла бы лишь глубокой ночью – в единственное время, когда бывала дома. Правда, я жила у родителей, так что, наверное, могла бы попросить их, но я и так стыдилась того, что вернулась домой, и вдобавок к этому просьбы получать доставленные мне заказы выглядели бы нестерпимо унизительными.
