Юрий Хвалев - Анисовая водка для поющих бабуль
— Ух–ты… Вашу мать, — вырвалось у шеф–повара. — Бревно на дороге!
— Тормози! — приказал политтехнолог, просматривая дорогу через лобовое стекло.
— Да уже… — открывая автоматическую дверь, доложил шеф–повар. — Всё, стоим.
— Выходим, — сказал политтехнолог и первым вышел из автобуса. — Перекур. Девочки налево, мальчики направо.
— Сейчас, разбежались! — прервал его грубый голос. — Мальчики и девочки будут писать вместе, кружком или квадратиком.
Из кустов вышел здоровяк в камуфляже и маске, за ним ещё двое. Для осмысления возникшей ситуации, чтобы жертва стояла в определённых рамках и чего доброго что–нибудь не отчубучила, каждый из них держал на изготовку автомат.
— Вы чего так нарядились? — усмехнулся здоровяк. — Клоуны…
— Здесь какая–то ошибка, — пропуская мимо ушей насмешку, запротестовал дирижёр. — Мы собиратели русского фольклора. Я, например, дирижёр.
— Ну а ты кто, например, — кивнул здоровяк в сторону политтехнолога.
— Я? Я звукорежиссер. Записываю русские песни.
— Обыщите его!
Один из автоматчиков бесцеремонно залез политтехнологу в карман и вытащил зеркальную звезду Давида.
— Так, так. Еврей, к тому же ряженый, в поисках русской песни. Похоже на заговор.
— Я не еврей! Вернее я еврей, но наполовину. Нет, ни так. Я наполовину русский, а еврей… Тоже наполовину… — политтехнолог совсем запутался, словно муха в паутине.
— Ну а ты кто? — кивнул здоровяк в сторону капитана, который слушал с замиранием сердца.
— Я здесь случайно. Я на рыбалку, у меня и удочки есть.
Помощники вытащили и положили у ног здоровяка удочки и рюкзак.
— Еврей?
— В смысле?
— Что в рюкзаке?
— Книги.
Здоровяк развязал рюкзак и монотонно, как уставший дед мороз, которому порядком надоело извлекать дешёвые подарки, но делать нечего такая у него работа, запустил в горловину руку. Было видно, как округляются его глаза, потому что он извлёк пистолет «Макарова». Затем ещё один пистолет «Макарова» и две гранаты. Затем аккуратно запаянный пакет с белым порошком и несколько специфических, унижающих национальное достоинство книг.
— Загнать бы вас туда, куда макар телят не гонял. Хороши игрушки. И книжки! — Здоровяк взял одну из них. — Так. Генри Форд «Международное еврейство». Ну-у, молодцы. Сами евреи распространяют антисемитскую литературу! Ну-у вы, бля, террористы.
— Мы! Мы фольклористы, вашу мать! — вступился шеф–повар. — А этого рыбака с рюкзаком подобрали на дороге.
— К стенке их! — приказал здоровяк.
— Куда? — спросил один из автоматчиков.
— Поставьте рядком, вот сюда к берёзкам.
— Послушайте! — воскликнула Лаура, понимая, что счёт пошёл на секунды. — Давайте договоримся!
— Отпустите нас к маме! — завыли девушки с веслом.
— Давайте. Вы нам говорите: кто вы такие, цель поездки, кто всем этим заправляет, и мы вас…
— Довольно, на первый раз хватит, — услышали все знакомый голос.
Хлопнула дверь представительской машины, которая, по всей видимости, стояла за кустами акации и навстречу немому коллективу народного творчества, так как все, естественно, онемели, вышел бессменный его руководитель — несравненный командор. Пожалуй, в данную минуту сравнить его можно было только с Муссолини, но тот, правда, давно умер. Воспользовавшись паузой и сотворив кульбит, капитан нырнул в кусты, словно рыба в воду. Послышался лёгкий всплеск разлетевшихся листьев, и наступила минута молчания.
— Илья?! — Первым очнулся политтехнолог. — Ты?!
— Я. Я сейчас все объясню: это была маленькая проверка, переходящая в шутку. Вы держались мужественно. Вы заметили, я специально остановил спектакль раньше времени, не доводя его до логического конца. За перенесённые неудобства всем причитается премия.
— Ну, знаешь! — политтехнолог обиделся.
— Хороши шуточки, — шеф–повар смахнул со лба капельки пота. — Я чуть не обмочился, вашу мать.
— Предупреждать нужно! — возмутились девушки с веслом. — У нас обморочное состояние.
Лаура промолчали, возможно, была в курсе дела. Дирижёр хотел тоже возмутиться, но взглянув на Лауру, которая стреляла похотливыми глазками, вовремя передумал и прикусил зубами язык.
— Понимаю, вы немного переволновались. Поэтому, чтобы выпустить пар, разрешаю отдубасить обидчиков. — Хлопнув в ладоши, командор словно давал команду старт. — А потом будет обед.
— Ну, командор!! — возмутился здоровяк.
— Ничего, ничего потерпите…
Девушки с веслом, решившие начать с первого колышка, шустро отстегнули лопасти. Пока шеф–повар закатывал рукава, Лаура нанесла здоровяку неотразимый удар между ног.
— У–у–у, ссс… — прошипел здоровяк.
Что он хотел возразить, мы вряд ли узнаем. Русский язык имеет галактическое богатство. Но в данном случая лучше использовать допустимое литературное ругательство «сука».
Дирижёр остался безучастным. Возможно, наблюдая за тем, как его возлюбленная умело распускает руки, он, глядя на её одержимость, ощущал на своём теле (при каждом ударе) давно неиспытанные эротические ласки. Что касается политтехнолога, то он давно сидел в машине рядом с командором. И до него долетали лишь некоторые звуки, будто грузчики, пыжась, переносили рояль вместе с пианистом, причём пианист от страха высоко охал и ахал. Видя некоторую неловкость специалиста по выборам, командор закрыл окно и включил русскую классику.
— Вот такая скверная история, — сказал командор.
— Ты думаешь, этот рыбак из спецслужб? — спросил политтехнолог.
— Тут думать не надо. Всё и так ясно: оружие, наркота. Подбросить, затем найти и… — командор положил руку на плечо соседа. — Тут другое. Кто–то свой заложил, как пить дать. У нас завёлся крот.
— У вас…Я выхожу из игры.
— Не–е–т, так дело не пойдёт, а как же голоса. Мне нужны избиратели. Потом крота нужно вычислить. — Командор внимательно посмотрел на политтехнолога. — А может это ты навёл?
Политтехнолог исказился.
— Ладно, шучу. Не волнуйся всё под контролем, обязательно найдём. За мной стоят серьёзные люди. — Командор выключил музыку на самом интересном месте. — Пора бы перекусить. Возьми на заднем сиденье пакеты.
— Послушай Илья, а этот рыбак… — политтехнолог задумался. — Зачем ты его отпустил?
— Он провалил операцию. Так? Так. Вряд ли он после этого побежит к начальству. Так? Так. За такие залёты по головке не погладят. Так? Так. Вывод: будем держать его на коротком поводке, как маленькую собачонку.
— Ты думаешь, он попытается исправить ситуацию?
— Уверен. Потом по всем повадкам у этого рыбака чин капитана. А любой капитан просто бредит майорскими звёздочками. — Командор машинально посмотрел на часы. — Ну что, пошли обедать.
— Пошли.
Выбрав красивую лужайку, шеф–повар поставил раскладные стулья и стол, украшенный полевыми колокольчиками, которые при каждом дыхании ветерка благозвучно перезванивались. Лаура и дирижёр, не теряя темпа, раздавали одноразовую посуду. Девушки с веслом от нечего делать стояли немного в стороне и напоминали двустворчатую ширму, за которой могло быть всё что угодно. Например, муравьиная куча. Когда всех пригласили к столу и девушки с веслом расступились, куча из человеческих тел на миг исказила ландшафт, но цвет хаки решает любую проблему. И через миг всё вновь утопало в зелени. Лишь только глаза здоровяка продолжали смотреть в бесконечность и в них заползали рыжие муравьи.
— 6-
— Кажется, приехали, — сказал шеф–повар. — Темень хоть глаз коли.
— Ты куда нас привёз, изверг? — застонали девушки с веслом. — А–а–а…
— Тихо вы, водоплавающие, — приструнил их шеф–повар и переключил дальний свет фар на ближний. Где–то вдалеке вспыхнул и погас одинокий огонёк. — Смотрите! Нам кто–то сигналит в ответ. Видели? — он ещё раз моргнул фарами. — Опять сигналит!
— Поехали, поехали! — приказал политтехнолог. — Не упускай из виду.
— Мы боимся! — не унимались девушки с веслом. — А–а–а…
— Тихо вы, вашу мать! — разволновался шеф–повар. — Приготовьте лучше вёсла.
— После сегодняшней проверки нам уже нечего бояться. — Подбадривал всех дирижёр. — Правда, Лаура?
— Правда, Саша. Бояться нечего, но лучше пустить вперёд медведя, — сказала Лаура. — Забирай его!
Эта была первая деревня, куда приехали фольклористы. Так сказать, первый отчёт, начало всех начал, от которого многое будет зависеть. Но встреча оказалась недоброй: отсутствие в окнах света можно объяснить ранним сном односельчан, но почему не лаяли собаки при приближении чужих, объяснить не возможно. В свете фар темнота неохотно отступала. Она словно заманивала непрошеных гостей, проехать ещё, ещё немного, чтобы затем ударить с флангов и поглотить, как поглощает болото — по чуть–чуть, облизывая каждую завоеванную часть.
