Софья Ролдугина - Кофе с привкусом вишни
— Не бойся, Джудит. Я ему расскажу.
Я понятия не имею, что это значит.
Но Джудит улыбается — совсем недолго, пока тут не становится ослепительно, до боли светло.
Когда я очнулась, лицо у меня было мокрым от слёз, а дыхание сбилось.
Та женщина умерла; это ясно как день. Наверное, сновидцы одной ногой ступают за грань, потому смерть представляется им не утратой навеки, а переходом куда-то дальше. Леди Милдред, что давно покинула этот мир, и Сэран, нерождённый, видения прошлого и намёки на будущее — всё смешивается во сне и кажется одинаково реальным.
Но стоит лишь пробудиться — и чувства с опозданием накатывают в полную силу.
Святые Небеса, и что теперь рассказать Эллису? Что человек, о котором он беспокоится, скрывает гибель служанки? Нетрудно предположить, к каким выводам придёт детектив… Надеюсь, этот Роджер Шелли не друг ему — или хотя бы не близкий друг, чья неискренность может больно ранить.
В коридоре послышался смех Юджи; похоже, она остановилась перекинуться словечком с одной из горничных. Звук меня отрезвил. Действительно, не нужно зря надумывать себе трудности. Это для меня беда в доме Шелли стала отвратительным сюрпризом, а Эллис, скорее всего, ожидал худшего, раз не постеснялся явиться за помощью. И даже если Роджер Шелли скрывает трагическое происшествие в своём доме, то не обязательно из корыстных побуждений.
"Сегодня же пошлю за детективом. Сперва надо поговорить, а уже затем делать выводы", — решила я наконец и протянула руку за колокольчиком.
У меня оставалось ещё одно неотложное дело на сегодня, и оно касалось напрямую запрета дяди Рэйвена.
— Сэр Клэр Черри в особняке? — поинтересовалась я, когда Юджи явилась на звон колокольчика и помогла мне надеть домашнее платье — строгое, слегка старомодное и одновременно девичье, нежное за счёт светлого оттенка и отделки в клетку.
В таком наряде я даже сама себе напоминала вчерашнюю выпускницу пансиона для юных леди. Лучшее решение для предстоящего разговора с человеком, который не склонен видеть в женщине мыслящее существо и приемлет лишь послушание.
— Да, миледи, — сделала книксен Юджиния, мрачнея. — Мистер Чемберс сказал, что он вернулся под утро, в добром расположении духа. Велел не ждать его к завтраку.
Я подавила недостойный леди вздох. Что ж, на непринуждённый разговор за чашкой кофе не стоит рассчитывать. Придётся немного задержаться дома, дожидаясь, пока Клэр проснётся. И вряд он будет в хорошем настроении, если возвратился так поздно, да ещё к тому же странно весёлым… Или, вернее сказать, "навеселе"?
— Можешь идти, — отпустила я Юджи. — Нет, постой. После завтрака у Лиама нет уроков с миссис Мариани?
— Будет география, — покраснела девушка.
Как неудачно!
С тех пор как я велела Юджинии посещать занятия, когда только возможно, она не пропустила ни одного. Любимыми предметами Лиама были как раз география и зоология. Из каждого урока он умудрялся сделать настоящее представление, расцвечивая страницы из учёных книг такой фантазией, что очередной пересказ, скорее, походил на новое приключение принца Гая. А Юджи сидела рядом и восхищённо внимала… Разлучать их — слишком жестоко, тем более что мальчик вдвойне усерден в учении, когда поблизости дама его сердца. А значит, мне придётся поработать сегодня с документами без помощи секретаря. Жаль — к удобству быстро привыкаешь.
Клэр проспал ровно до двенадцати часов. Я благоразумно не показывалась ему на глаза, пока он дважды не выбранил нерасторопную горничную, не сделал замечание мистеру Чемберсу за "слишком серый костюм" и "вызывающе покорный ответ" и не попросил вторую порцию десерта. И лишь затем, рассудив, что вишнёвые пирожные должны в достаточной мере смягчить дядин нрав, спустилась в столовую.
— О, какой сюрприз! — улыбнулась я, изображая радость и удивление. — Доброе утро, дядя. Не возражаете, если я присоединюсь к вам за чашечкой чая?
— Доброе утро, дорогая племянница, — кисло откликнулся Клэр. Под глазами у него залегла благородная синева, как на дорогом марсовийском сыре. — Как я могу возразить, интересно знать… Я думал, вы уже в кофейне.
— Пришлось уделить внимание некоторым документам, — опустила я взгляд. Горничная принесла дополнительную чайную пару и вышла, повинуясь сигналу. — Так утомительно…
Клэр недрогнувшей рукой отставил чашку и с усилием нажал кончиками пальцев на виски.
— Вам очень идёт бледно-розовый цвет, моя очаровательная племянница, — начал он вкрадчиво. — Особенно в сочетании с коричневым.
— О, благодарю…
— А нежный голос и смиренный взгляд украшают вас ещё больше. Как и любую женщину, впрочем. Однако я уже немолод, Виржиния, — продолжил он, глядя на меня совершенно ясными голубыми глазами. О возрасте напоминали только несколько морщинок, которые скорее придавали шарма, нежели старили; зато нежным, капризно изогнутым губам позавидовала бы любая девица на выданье. — Не надо испытывать моё хрупкое здоровье.
Я почувствовала, что щёки у меня теплеют.
— Не понимаю, что вы имеете в виду, дядя.
— А я не понимаю, зачем вы запугиваете меня с самого утра таким ангельским видом и поведением, — сладким голосом ответил Клэр. Меня даже пробрало дрожью, и я попыталась скрыть замешательство, пригубив остывающий чай. — Что случилось? Вам угрожают смертью, страшными муками, а в откуп требуют мою голову? Вы одолжили кому-то Джула, пока я спал, а он нечаянно сломался? Вы с кем-то случайно обвенчались и теперь не знаете, что делать?
Не выдержав, я рассмеялась:
— Святая Роберта, нет! — и добавила, уже в обычной своей манере: — Однако новости действительно неприятные. И, боюсь, тут есть доля моей вины.
— Только доля? — с лёгким удивлением выгнул брови Клэр. — О, узнаю свою дорогую племянницу. Рассказывайте, прошу.
По мере того как я излагала вчерашний разговор с маркизом, выражение глаз у дяди постепенно менялось. Приторная смиренность уступила место мрачному ожиданию, а затем растерянности, и это показалось мне дурным знаком. Когда я умолкла, Клэр медленно провёл пальцем по кромке своей чашки — раз, другой. И только потом произнёс:
— Не так давно мне приснился странный сон… Не делайте такое грозное лицо, милая племянница. Не было в том сне ничего дурного, готов поручиться. Мне всего лишь привиделось, что я был не собой, а кем-то другим, — задумчиво продолжил он. — Помню ещё прекрасный ледяной город под северным небом. Там обитали такие же странные и опасные существа. Ещё помню черноволосую девицу в мужском наряде; кажется, я протягивал ей красные ягоды на ладони, а она смогла меня чем-то удивить… Это было похоже не на сон, а на воспоминание. Неважно, впрочем. Важно, что сейчас я бы не отказался стать тем пугающим существом, не собой, и немного побеседовать с вашим женихом.
Не знаю, как, но дядя Клэр умудрился произнести это "ваш жених" ещё более ядовито, чем Лайзо накануне. Я невольно улыбнулась.
— Думаю, беседы не помогут.
— Вы отвратительно правы, дорогая племянница, — скривился он. — Остаётся следовать принципу: знание — лучшее оружие для того, кто обороняется.
Последовала долгая пауза.
— И что вы собираетесь делать? — не выдержала я наконец.
— Оставлю некоторые свои вредные привычки, — обворожительно улыбнулся Клэр, переворачивая слова маркиза. — Того же и вам советую. Вы хотя бы понимаете, почему маркиз Рокпорт пошёл на такие отчаянные меры?
Я пригубила чай, уже совсем остывший, и покачала головой:
— Не совсем. Возможно, встреча с мисс Дилейни стала последней каплей. Леди не должна иметь ничего общего с опасной преступницей. А я подвергла себя опасности, и…
— Нет же, — отмахнулся от моих рассуждений Клэр, как от вялой и глупой осенней мухи. — Преступники… к этому он, я полагаю, давно привык. Что же до риска, то здесь уже ближе к истине. Учитывая, как вёл себя ваш отец, маркиз Рокпорт может принимать неосмотрительное поведение членов семьи Эверсан слишком близко к сердцу. Но дело в другом. Политика, моя дорогая Виржиния. Вы изволили наступить своей изящной ножкой в гнилую кучу под названием "политические интриги". Сперва тот алманец, затем Финола Дилейни — не просто убийца и шантажистка, но пособница шпиона. Милые светские беседы с мужененавистницей, у которой руки по локоть в крови, маркиз бы принял, так или иначе. Но к политике он вас не подпустит никогда. И я его понимаю, — признал он недовольно.
Я не нашлась, что сказать. Дядины предположения выглядели до отвращения правдоподобно.
— О… благодарю за разъяснения.
— Не стоит, милая племянница. Разве это не дело мужчины и старшего родственника — направлять глупую, беспомощную леди, которая так трогательно просит о помощи без слов и пытается задобрить грозного дядюшку розовым платьем? — с безупречной учтивостью ответил Клэр. — И позвольте-ка дать вам напоследок совет.
