Андрей Мальгин - Советник президента
— Ну ладно, ладно, — примирительно сказал он, — в следующий раз обязательно скажу Кузьмичу про вертушку, а потом как-нибудь подниму вопрос о поликлинике. Насчет дачи — я ж в свое время сам отказался. За нее платить надо много.
— Ну и мудак, что отказался. Уж платили б как-нибудь. Коммунальные платежи не смертельны.
— В то время ежемесячные платежи за дачу как раз равнялись моему окладу. Это было бы, знаешь ли, вызывающе. Еще б всплыло, что мы две квартиры без договоров сдаем, что я дивиденды сама знаешь где получаю, и тоже тайком, в конвертиках. Налогов не платим, между прочим. Это сейчас нам всем зарплаты в администрации подняли.
— Тем не менее, — ядовито возразила Валентина, — никто у «вас всех» никогда не спрашивал, на что вы живете… А у тебя и спрашивать нечего. Ты писатель, имеешь право гонорары получать. Так что платили бы мы как-нибудь, не обанкротились. Зато как звучит: Руб-лев-ка. Человек, у которого дача на Рублевке, это уже совсем другой человек, это человек с большой буквы, к нему везде особое отношение. Эх ты.
— Перестань.
— Не перестану, — Валентина оседлала любимого конька. — Никогда ни от чего нельзя отказываться. Вспомни, вон Евтух на первом съезде заявил, что надо отменить депутатские залы в аэропортах. И Горбач их взял и сгоряча отменил. И Евтух оказался в полной жопе: он при коммунистах двадцать лет летал через депутатские, а как сам стал депутатом — на тебе. И он же не только себе поднасрал, он же всем поднасрал. Его потом Коротич чуть не убил за эту инициативу. Демократия демократией, но есть же элементарные приличия. Слава богу, Кузьма Кузьмич не погнушался, вник в проблему, убедил Мишина, вернул как-то назад эти залы. А то ведь долгое время, кроме как в Шереметьево, нигде «випов» не было. Приходилось вместе с населением в очереди на регистрацию стоять, ужас.
— Ладно, хватит. Скажи лучше, что там Роза говорит? Мы едем на Бодензее или не едем?
— На Бодензее едем, это без сомнения. Но эта проститутка не пригласила нас на прием по случаю 20-летия немецкого издания «Архипелага». Якобы забыла. Хорошо, я случайно у Ильиничны узнала. Пришлось звонить, давить. Приглашения пришлют завтра.
Да, тут не поспоришь. Немецкое посольство — это святое. На случай присядкинской отставки Валентина готовила запасной аэродром именно в Германии.
— Погоди, Валь, завтра же мы позваны к Давилкиным.
— Идиот. В посольство только приглашения — завтра, а сам фуршет — в четверг. Не волнуйся, я все контролирую. У меня голова еще свежая. Расслабься, я тебя доставлю в нужное время в нужное место. — Валентина подумала и для убедительности зачем-то добавила: — Не ссы.
Давилкины жили в большой квартире на задах Нового Арбата. Дом был только что отреконструирован и заселен. В нем, по сведениям Людмилы Давилкиной, кроме них, еще обитали один известный по телевизионным передачам юморист плюс никому неизвестный, но очень богатый нефтяник. Все остальные были чиновниками московского правительства. Видимо, Давилкины были хорошими соседями, так как на вечеринке у них наблюдались и юморист, и нефтяник, и несколько людей из мэрии. Да, чуть не забыл. Иван Харитоньевич Давилкин тоже был чиновник, но кремлевский. Коллега Игнатия по работе, так сказать. Игнатий с ним был не особо близок, но Валентина на всякий пожарный завязала отношения с его женой. К Давилкиным следовало пойти, чтобы хоть как-то укрепить неопределенные позиции старика в кремлевской администрации. А один из способов укрепить позиции — сделать отношения неформальными. Кроме того, на таких приемах Валентина решала важнейшие задачи: обзаводилась новыми полезными знакомствами, разузнавала всевозможные слухи и сплетни из высоких кругов ну и в меру сил сама распространяла нужную ей проверенную, непроверенную и ею же сочиненную информацию.
Сам Игнатий явился к Давилкиным в первый раз. Валентина — во второй. Она уже приезжала на чаек к Люсе. Валентина не обманула — в просторной прихожей у Давилкиных действительно бил фонтан. Прям из пола. Описывая после первого визита квартиру Давилкиных, Валентина исходила злобой. Она шипела как змея: ну кто они такие, это нам Лужков должен был такую дать, а не им, ты ж всемирно известный писатель, ты советник президента! Оказалось, что замечательный дом, в котором проживал Давилкин, был построен городскими властями на месте какого-то исторического здания. Здание снесли, но новый дом в основных чертах повторял старый фасад, поэтому считалось, что была произведена реконструкция. Дом предназначался, в общем-то, для московских чиновников. Плюс подселили в качестве представителя творческой интеллигенции полуграмотного сибиряка-юмориста. Нефтяник, видимо, дал кому-то взятку, равную коммерческой стоимости квартиры, и тоже оказался в кругу избранных. Давилкин же попал в чудесный дом наверняка по той причине, что оказал кому-то из московских крупную услугу на федеральном уровне. Что неудивительно, так как Давилкин курировал в администрации именно региональную политику. Все легко просчитывалось.
Дамы в длинных платьях и нехилых бриллиантах передвигались с бокалами шампанского, зацепив под руку своих мужчин в строгих костюмах. Валентина на мгновение почувствовала себя золушкой, попавшей на королевский бал, но только на мгновение. Как обычно в таких случаях, она вся обратилась в слух, и это неудержимое желание чего-нибудь не упустить в разговорах этих замечательных людей, подавило в ней все другие эмоции. Меж тем два важных джентльмена, возле которых поначалу притормозила Валентина, вели такую светскую беседу:
— Ну и что ты думаешь, я, разумеется, просрал этот объект. Принял участие в этом идиотском тендере, забашлял всех, кого можно было, вывел оттуда производство, из соседнего дома расселил жильцов, оплатил проект архитекторам, перевел деньги субподрядчикам. Казалось, дело пошло. И вот на тебе незадача: мимо проезжала сама знаешь кто, бросила взгляд из окна автомобиля, и очень ей эти здания понравились. Уже на следующий день меня начали прижимать. Я сопротивлялся, как мог. Тогда они просто объявили результаты тендера недействительными, нашли техническую ошибку в бумагах.
— Деньги вернули?
— Ну не взятки же! Только то, что было внесено для участия в конкурсе.
— Мало ей.
— Вот именно. Я вложился, мне кредиты отдавать, и все на ветер.
— Сколько у тебя там квадратных метров планировалось?
— Шесть тысяч.
— Да, странно, конечно. Для нее ж это мелочь.
— Вот именно. Мне объяснил Смирнов, что просто она по-женски была очарована изяществом архитектуры этих зданий. Такой ценитель красоты, видишь ли. И плевать, что уже есть фактически собственник новый. То есть я. Ладно б городское брала — так теперь уж и частное хапает.
— В этом городе нет ничего частного. Тут все — городское. Точнее сам знаешь, чье. То есть опять же частное, но не твое…
Валентина от напряжения уже почти лишалась чувств. Она не могла понять, как такое могли говорить сотрудники мэрии! Меж тем интересный разговор продолжался, и его участники, казалось, нимало не заботились о том, чтоб их не услышали.
— Да, очень странно. В принципе это не ее масштаб. Вот я тебе свежий пример приведу. Решили застроить территорию бывшего аэродрома. В принципе идея правильная — зачем в черте города аэродром. Весь подряд на строительство, естественно, достался ей. Типа с большой социальной нагрузкой: надо такой-то процент отдать очередникам, такой-то строителям. Короче, под коммерческую продажу осталось процентов 80, не больше. Но главное не это!
— Ну.
— Всю подземную инфраструктуру в этом гигантском новом районе делает город. То есть то, что под землей — город, а она за свои средства строит и потом продает наземную часть. Сам знаешь, основные расходы — это как раз подведение коммуникаций. Возведение коробки — не проблема. Копейки.
— Да знаю.
— Вот-вот. Это тебе не шесть тысяч квадратных метров. И заметь: ни отселять, ни переводить никого никуда не надо, идеально ровная площадка, коммуникации на халяву. Чудо. Строй коробку безо всякой отделки — и продавай за живые деньги.
— Неужели она не боится, что когда власть переменится, ее тут же посодют?
— Когда такие бабки, уже ничего не боишься.
— А что — посодют?
— Сто пудов.
Тут к Валентине очень кстати приблизились Игнатий под ручку с хозяином дома.
— Иван, познакомьте же нас с вашими гостями, — сгоравшая от любопытства Валентина попыталась сказать это как можно более невинно. И она улыбнулась в сторону беседовавших джентльменов. Игнатий невразумительно поддакнул. Последнее время это было единственное, на что он был способен.
— Ну, вас мог бы и супруг познакомить… (Игнатий беспомощно улыбнулся на всякий случай, он не понимал, как бы ему удалось познакомить Валентину с двумя совершенно неизвестными ему людьми). Это наши сотрудники, точнее Петр Андреевич мой зам, а Иосиф Завралович — из аналитического отдела. «А, ну тогда понятно» — с облегчением подумала Валентина, не терпевшая никаких неясностей.
