Екатерина Вильмонт - Здравствуй, груздь!
– Вот видишь, Федечка, если бы у меня была машина…
– Закончишь с ремонтом, иди на курсы. Так и быть, куплю тебе тачку.
– Федечка, а какую?
– Я уже сказал, пока не научишься как следует ездить, подержанные «Жигули», а там будет видно.
– Ну, Федечка, а что люди скажут?
– Вот уж на это мне насрать с высокого дерева…
– И потом, Федя, в «Жигулях» же нет никакой страховки, подушек безопасности и все такое…
– Слушай, какая прекрасная идея! – пробормотал он.
– Какая идея?
– Герой романа покупает своей жене старые «Жигули», чтобы с гарантией угробить, ведь в «Жигулях» нет подушек…
– Федя, что ты несешь? – фыркнула Мака.
– А что, прекрасный способ убийства… Герой знает, что она по натуре лихачка… Он не портит тормоза, не подкладывает взрывчатку, он просто рассчитывает на плохое качество отечественной продукции, и ни один даже самый проницательный следователь не додумается до этого. Разве что Каменская… Да и то, судя по последней книге, у нее теперь климактерические проблемы…
– Федя!
– Что – Федя, что – Федя?
– Федечка, ты вынашиваешь план убийства, да?
– Ага, все вынашиваю, вынашиваю и никак не могу выносить… Дурочка ты, Мака, маленькая дурочка!
– Не пойму, с чего ты так напился?
– Да это наложилось… Я днем поддал маленько в милиции.
– Что ты делал в милиции?
– Надо было… для романа…
Для романа с Ангелиной, добавил он про себя и усмехнулся.
Наутро, едва Мака умчалась, он набрал номер Ангелины. У нее никто не ответил. Он позвонил на мобильный, но услышал, что «абонент находится вне зоны действия сети». Куда ж она подевалась? Впрочем, мало ли куда женщина может пойти в выходной день. В салон красоты, к примеру, по магазинам, к подружке, на свидание, наконец. С утра пораньше? А почему бы и нет? Хотя зачем ей ходить куда-то на свидание? Она живет одна. Неужто у нее нет любовника? Как-то не верится. А может, все дело в том, что у нее сейчас любовник в доме? Вот она и не подходит к телефону и мобильник отключила? Кровь бросилась ему в голову. Он готов был мчаться туда, ломать дверь, вышвыривать любовника из ее постели… Бред, бред! Зачем она мне? У меня есть Мака. Вчера вечером она была так прелестна… И мужики на нее пялились, и Сережка слюни пускал… Она же меня любит! По-настоящему любит. Вот и прекрасно, Федя, это так приятно, когда тебя любят, и в твоем возрасте этим уже не следует пренебрегать. Здравствуй, груздь! А разве плохо иметь уютный, красивый, хорошо обустроенный кузовок? Да и вообще, твое дело сейчас – писать! Ты, Федя, теперь не бродяга больше, а писатель. Тебе нужна для нормальной работы рутина? Вот и отлично! Рутина не обязательно должна быть с тараканами. Лучше с Макой. Гигиеничней, по крайней мере. Сволочь ты, Федор! Чего тебе еще надо? – ласково журил он себя. Ну что ж, если Ангелины нет, значит, надо помириться с Дуськой. О том, чтобы сесть за письменный стол, он даже думать не мог. После вчерашнего голова была тяжелая. И он поехал к сестре.
У подъезда стояла машина Ивана, и он загружал что-то в багажник.
– Привет, Вань!
– О, классик, здорово! Ты к нам? А мы сейчас уезжаем и вернемся только в понедельник.
– Куда это вы собрались?
– Во Владимирскую область, на лыжах кататься.
– Что это вдруг?
– Да Дуське приспичило! Ей вчера позвонила какая-то старая подружка, с которой они не виделись черт-те сколько, пригласила в гости, да еще сказала, что у них там продается по дешевке дом и места райские. Дуська загорелась.
– Вань, а скажи ты мне, что у Дуськи с Макой вышло? Мы с ней из-за этого даже поцапались.
– Федя, я не в курсе, даже не знал, что вы с ней цапались. Она ж тихушница, сам знаешь.
В этот момент из подъезда выскочил Иваныч с двумя сумками:
– О, Федя, привет! Ты с нами едешь?
– Я к вам приехал, а вы смыливаете.
– Так поехали с нами!
– Ну уж нет, тащиться незнамо куда…
Тут появились Дуся с Шуркой.
– Федя, ты что тут стоишь?
– Да вот хотел пообщаться…
– Ничего, мы в понедельник вернемся, ты Баську Белопольскую помнишь?
– Нет, я ее не знал. Слышал, что была такая, но никогда не видел!
– Правда? Ничего, вот поселимся мы в деревне, будешь к нам приезжать! Феденька, Баська говорит, что у них там кайф. Экология, грибы, рыба, цветы полевые… Для детей просто рай.
– Дусь, ехать пора, мы и так припозднились, – напомнил Иван.
– Ой, да, Федечка, ты извини. А хочешь с нами?
Ему страстно захотелось поехать с ними куда-то далеко, в какую-то заснеженную деревню, к незнакомой Баське…
– Федь, не мучайся, поехали! – Сестра по его лицу поняла, как хочется ему поехать.
– Нет, не могу, – твердо проговорил он. – Ты только скажи мне в двух словах, что у тебя вышло с Макой?
– В двух словах? Да нет, Федечка, ничего такого, просто мне кажется, что вы с ней не пара, только и всего.
– И ты дала ей это понять?
– Боже сохрани.
– Значит, она догадалась?
– А что она тебе сказала?
– Ничего. Просто я чувствую…
– Федя, я не хочу ни во что вмешиваться, тебе с ней жить! Ну все, пока, братишка!
И они уехали. Ну что за народ эти бабы? Наведут туману, а ты изволь разбираться. И покой мне только снится! Если Мака и Дуська будут враждовать, что за жизнь получится, а? И ведь сестра врет, что ничего не произошло, определенно врет. Ей же Мака сначала понравилась, они спелись на почве ремонта, дожали меня вдвоем, а потом обеим попала шлея под хвост. Вот так люди и спиваются, когда невозможно ни в чем разобраться, когда близкие враждуют между собой… Ничего, я сегодня пристану к Маке – не мытьем, так катаньем заставлю все объяснить. Буду взывать к ее разуму – зачем ей враг в лице моей сестры? Да, попил яблочного вина, голубчик.
Вечером Мака, сияя, демонстрировала ему покупки. Занавески на кухню, занавески в спальню, какие-то подушечки на диван, здоровенную деревянную подставку для дисков в виде кошки. Кошка выглядела отвратительно. Но он смолчал. Однако она сразу почувствовала, что ему не нравится.
– Феденька, я вот думаю, может, я зря эту кошку купила, а? Может, мы кому-нибудь ее подарим?
– Хорошо бы.
– Понимаешь, меня уговорили, а я к тому моменту уже устала, ну и дала слабину. Ничего, я ее подарю Алинке, она такие приколы любит.
– Мака, а ты не жалеешь, что ушла с работы?
– Нисколечко! Скучища там! Да и на Ангелинину постную рожу смотреть надоело.
Он едва сдержался, чтобы не раскричаться.
– Раньше ты по-другому о ней говорила.
– Так раньше она и вела себя иначе. А сейчас начала придираться по всякому пустяку. А ну ее.
– Слушай, а ты говорила, что у нее произошла какая-то трагедия? – осторожно начал он.
– Да, но это уже когда было, сто лет назад!
