Владимир Митрофанов - Зачистка территории
Опять же вставал вопрос с квартирой, которую им на свадьбу подарили родители. Если нет доказательств смерти, то родители все равно будут считать, что он где-то живой и однажды вернется и где он тогда будет жить?. К тому же надо было искать работу и как-то устраивать свою личную жизнь, а пропавший без вести муж всегда будет незримо стоять за спиной, и любой неожиданный ночной звонок по телефону или в дверь может быть знаком того, что он вернулся. В определенной ситуации это тоже могло иметь значение. В этой жизни вообще все имело значение.
Впрочем, если бы Даша рассказала эту историю Павлу, тот вовсе бы не удивился, поскольку хорошо знал, что опознание трупа – дело далеко не всегда простое. Один из его многочисленных знакомых работал экспертом именно по этим вопросам. Он выявлял татуировки на сгнивших трупах каким-то уксусно-водочным раствором; ошпаривал пальцы с найденных на свалках отрубленных рук, закачивал туда вазелиновое масло и таким образом восстанавливал отпечатки. Человек увлеченный, он даже писал по этой проблеме статьи для специальных журналов, выступал с докладами на конференциях и готовил диссертацию по опознанию расчлененных трупов в особо сложных случаях. Как-то они были все вместе на одной вечеринке. Этот самый эксперт Витя, увлекшись, прямо за столом рассказал массу интересных историй из своей работы. Женщины сидели совершенно бледные и ничего не ели.
История другой знакомой девочки из Дашиной школы была еще более трагична. Она на улице совершенно случайно заговорила с вполне симпатичным, на первый взгляд, паренком, который, как позже оказалось, уже успел посидеть в тюрьме, и который после этого, казалось бы, сиюминутного знакомства пристал к ней просто намертво.
В результате он стал ее преследовать буквально всюду и, в конце концов, зарезал, к тому же еще и ранив ножом в живот ее мать, которая всегда встречала дочку по вечерам в подъезде. Когда милиция приехала забирать этого подонка, он преспокойно сидел у себя дома и пил чай. Пройди она тогда мимо, не заговори с ним, она наверняка бы осталась жива и, может быть, удачно вышла бы замуж, родила детей и не исключено, что прожила бы с любимым человеком долгую и счастливую жизнь.
Еще одна тоже очень хорошая знакомая Даши, двоюродная сестра
Кристины, которой сейчас было уже около тридцати, еще во время учебы в университете все в том же Петербурге, вышла замуж за бизнесмена и тоже, казалось бы, устроилась очень хорошо. У них рос ребенок семи лет, была большая квартира и дача. Она всегда мечтала водить автомобиль, наконец, после многих усилий сдала на права (сдавала пять раз), и муж на день рождения подарил ей новую "Рено-меган", с которой она очень быстро освоилась. Но уже вскоре после этого с ней случилась серьезная неприятность: когда она стояла на обочине, в нее ни с того ни с сего влетел грузовик, и она, не будучи пристегнута, по инерции врезалась лицом в стеклянную крошку, засадив под кожу кучу мелких осколков и серьезно повредив правый глаз. Впрочем, имелось мнение спасателей, что если бы она в той конкретной ситуации была пристегнута, то ее могло бы и вовсе раздавить, поскольку удар пришелся как раз в дверь водителя, а так – просто выбросило на соседнее сиденье.
Девочка из Дашиного класса Надя Колбина, уж на что некрасивая, вышла замуж и жила в городе Н. Муж был старше ее лет на пятнадцать, солидный, но какой-то странный. При встречах он постоянно, буквально не отрываясь, пялился на Дашу. Взгляд у него был какой-то нечеловеческий. Некоторые считали, что он самый настоящий вампир.
Даша этому не верила, хотя Надину шею украдкой осмотрела – нет ли на ней следов укусов. Впрочем, не исключено, что вампиры существовали реально. Варя Долинкина, попавшая из-за наркотиков в один из московских СИЗО, рассказывала, что там у них в камере среди подследственных была одна тетка, которая действительно, как вампир, пила кровь. Варя подсмотрела, как она ночью отколола кусок от раковины, разрезала себе вену на руке и сосала оттуда. Все обитатели камеры устрашились и стали просить начальство, чтобы вампиршу перевели куда-нибудь в другое место. Оставаться с ней в одной камере было просто страшно – вдруг ночью загрызет. Ходил слух, что при задержании она сломала одному милиционеру руку, а у другого откусила палец. Варя, конечно, тогда натерпелась, но надо сказать, что в целом пребывание в тюрьме на нее подействовало положительно. Она действительно по-настоящему испугалась, изменила круг общения, прежде всего, бросив своего придуроковатого "бойфренда", из-за которого в это дело и влипла, и полностью исцелилась от своего пристрастия к наркотикам, хотя и продолжала курить, как паровоз, да и выпивала при случае хорошо.
За границей девочки тоже устраивались совершенно по-разному. Те, кто пристроился к богатым мужьям или сам стал хорошо зарабатывать, были жизнью очень довольны. Но были и такие, кто сидели без работы, и, вроде как бы получая в виде пособия очень приличные по российским меркам деньги, вынуждены были существовать в очень жестких границах.
Да и замуж выходили по-разному.
Например, у Гали Ермоловой муж был болгарин. Бог знает, где она с ним только ухитрилась познакомиться! В Болгарии в тот период были экономические проблемы, и муж уехал работать в Америку, а она с маленьким ребенком какое-то время, пока он там не устроился, жила у матери в Любимове. Потом, наконец, уехала к нему. Сейчас, говорят, живет в городе Колумбия, столице штата Южная Каролина. С матерью и знакомыми она переписывалась по электронной почте. Написала, что они сразу купили машину за триста долларов, потому что без машины там никуда не добраться, а всю мебель набрали со свалок. Еще написала, что муж нашел там же на помойке три микроволновки и совершенно исправный мобильный телефон, причем, как она специально отметила, "в чехольчике". Микроволновки ее рукастый муж успешно починил и продал.
У одной печки просто вилка была сломана. Еще оказалось, что там в
Америке все помойки уже поделены между приезжими. Муж Гали даже хотел ехать в Англию, в Лондон, но друзья его отговорили, сказав ему, что тамошние помойки куда как хуже, чем американские. Ребенок их успешно ходил в школу и быстро привыкал к чужому языку, Галя тоже посещала бесплатные курсы английского. Права на работу у нее самой пока не было, и она подрабатывала нелегально, где придется. В
Америке ей очень понравились распродажи, где за бесценок можно было купить не только одежду, но и продукты. С другой стороны, ее ужаснула безумно дорогая медицина. За лечение одного зуба она заплатила 834 доллара. Хотя страховка и обещала покрыть половину стоимости, все равно такая цена ее потрясла. Все, у кого был беспроблемный выезд из Америки, теперь лечили зубы в России, что было на порядок дешевле.
Была еще одна знакомая девочка уже по институту. Познакомившись через Интернет с немцем, она тоже собиралась вскоре ехать в
Германию. Были у Даши и другие знакомые, кто уже уехал в эту страну.
Там в каком-то маленьком городишке как уже с год жила Ксюша Дарская.
По приезде оказалось, что в этом городке все хозяйки в субботу по давнему правилу рано утром моют в домах окна. И она теперь тоже должна была рано вставать и мыть – уж такова была местная традиция.
Не соблюдая ее, ты как бы выпадал из общества. С учетом того, что, живя с родителями, она вообще никогда и ничего по дому не делала, для нее это явилось настоящим испытанием. Впрочем, она надеялась как можно быстрее забеременеть, чтобы с учетом интересного состояния манкировать эту чрезвычайно раздражавшую ее еженедельную мойку (у них-то в Любимове окна обыкновенно мыли два раза в год, а то и реже), но тоже сразу как-то забеременеть у нее не получалось как они с мужем ни старались.
С другой стороны, не так давно стало известно, что другая Дашина знакомая, тоже уехавшая в Германию из Любимова, внезапно там умерла.
Смерть ее была какая-то странная: мол, пьяная, задохнулась собственной рвотой. Однако было известно, что она практически никогда не пила – в принципе плохо переносила алкоголь.
Была еще одна одноклассница – Инга Самойлова, которая чуть ли не с детства мечтала сниматься в рекламе нижнего белья, выйти замуж за иностранца и уехать за границу. У той вообще мозги были набекрень.
На все, что ни происходило вокруг, она говорила: "Ну, в этой поганой стране…", как будто сама родилась в какой-то другой. Время она зря не теряла, поселилась в Н., прошла там обучение в местном модельном агентстве, в совершенстве освоила "блядскую" подиумную походку и другие приемчики, принятые в рекламном бизнесе. Что-то в ней такое особенное, наверное, все-таки было, потому что ее чаще приглашали участвовать в рекламе не нижнего белья, а вообще без белья. И даже без лица – снимали только спину и грудь – для медицинского центра пластической хирургии. Грудь у Инги действительно была выдающаяся, хотя для модельного бизнеса, пожалуй, это мягко сказать, великовата.
