Пилип Липень - Параметрическая локализация Абсолюта
– Промышленное и гражданское строительство, я там учился полгода, хаха! – Михай заглотил ещё одну зефирину и вытер пальцы о штанину.
– Ладно, с названием чуть позже. Самое главное сейчас – это тезисы! Давайте вместе подумаем и решим, чего наша партия будет добиваться.
Вода вскипела, и Василий разлил её по толстым пенопластовым тарелкам с лапшой.
– Основной тезис – это всё-таки порядок, – наконец сказал Санчос. – Вы посмотрите, какой бардак в стране. Вор на воре, а работать никто не хочет. Да и как хотеть работать, если потом воры всё отнимут?
– Порядок – это слишком правый тезис! – поддел его Михай. – Ты что, фашик, хаха?
– Не фашик, но должен же быть порядок, согласись?
– Это как посмотреть, хаха!
– Э, парни, не ссоримся! У меня радикальное предложение по тезисам. Порядок или свобода – это дело индивидуальное. А чего хотят абсолютно все люди? Правильно, счастья! – Василий взглянул на Веронику, но та, не поднимая глаз, кушала пирожное. – Наша партия будет называться Партия Счастья! Коротко и ярко.
Название вызвало споры, но тезисы оформились единодушно, пусть и немного сумбурно. Что нужно народу для счастья? Базовые потребности удовлетворены, но еле-еле, уровень жизни унизительно низкий: голодать никто не голодает, но питаются хлебом и картошкой, одеты-обуты, но в дешёвую топорную дрянь. До развитых стран нам как до луны! И если люди не ропщут, то только благодаря высокому уровню культуры. Но разве это нормально? Чтобы в стране, где каждый второй читает Овидия и Оригена в подлиннике, человеку приходилось полжизни херачить на самую захудалую квартирку? А кто виноват? Президент и чиновники! Завышают цены, душат народ налогами, чтобы пополнить казну, и всё без толку. Половину разворовывают, половину на ветер! А при разумном распоряжении цены можно сбить раз в пять, а то и в десять, скажи, Вась? Абсолютно. Но это ещё не всё. Как президент и чиновники защищают свою власть? Ментами! Менты их прикрывают, а взамен получают сытную кормёжку. Порочный круг! Нет, Михай, менты – это ещё не всё! Главное – это армия. Да ладно тебе, Санчос, куда менты, туда и армия! Это всё одна банда, поверь мне. Короче, нужно разомкнуть порочный круг, резюмировал Василий. Ментов нужно пристыдить, достучаться до их души. Пусть рискнут кормушкой ради совести! А когда менты усовестятся, тогда и правительству стыдно станет, куда им деваться. ПСС, а? Партия Стыда и Совести! Похоже на КПСС, но не страшно, ещё пару десятков лет, и о КПСС будут знать только историки. Ну хорошо, допустим, мы ментов пристыдим, и они не будут больше мешать. А дальше что? А что тебе ещё надо? Это же победа! Заживём счастливо, по-настоящему! Зарплаты и пенсии повысим, налоги и цены понизим, вот тебе и тезисы. Чтобы человек вздохнул свободно. А дальше уж каждый пусть сам решает. Санчос, да ты сам подумай, какая жизнь начнётся! То, о чём люди мечтали веками, тысячелетиями!
13. Раскаяние
Друзья замолчали, жуя мандарины и представляя новую светлую жизнь.
– Вероничка?
– Мне всё понятно. Партия Стыда и Совести, мне даже нравится.
Василий просиял.
Они допили шампанское и решили выходить. Чего ждать? Нужно идти и бороться прямо сейчас! Михай твёрдо потопал ботинками, Санчос одёрнул куртку, храбро откашлялся. Василий открыл дверь, и Вероника побежала по лестнице первой. На выходе из подъезда они столкнулись с папой, ведущим за собой группу пенсионеров-соседей. Папа был в своём любимом, модном когда-то пальто, под которым весело желтела полоска халата.
– Вот они где! Герои!
Василий испугался – неужели сына родного выдаст ментам? Но пенсионеры не трогали их, гудели возбуждённо-благожелательно.
– Пошли! Сейчас выступление президента будет по телевизору. Осталось пару минут! Михалыч, давай к тебе пойдём, чтобы быстрее, ты же на первом этаже!
– Да чё там смотреть, отец? Очередное вливание в уши? У нас на это времени нет.
– Пошли, говорю! Это совсем другое! Революция!
– Чего??
Всей толпой пошли к деду Михалычу, толстому и доброму, с седой щетиной. У него пахло аптекой, а телевизор был очень старый, чёрно-белый, застеленный кружевной салфеткой. Михалыч воткнул вилку в розетку, пощёлкал тугим тумблером, переключая каналы, и через минуту возник звук, какая-то реклама, а потом проявилась и картинка. Взволнованный диктор сообщил, что сейчас выступит министр внутренних дел, и замолчал, пристально глядя в камеру. Замигал значок «прямая трансляция», и экран показал серьёзного человека в погонах с титром «Министр внутренних дел».
– Дорогие сограждане, – голос его был суров и резок, – Сегодня мы переживаем поворотный день, равного которому не было ещё в истории нашего государства и, не побоюсь этих слов, даже в мировой истории. Сегодня я от имени всех силовых структур хочу громко объявить на всю страну: нам очень стыдно! – министр промакнул виски элегантным серым платочком. – Наша совесть больше не может выдерживать того, что творится. Мы хотим попросить у вас прощения!
Камера немного отъехала, и стало видно, что рядом стоит другой человек в погонах. Титры тут же подсказали: «Министр обороны».
– Да, – подтвердил министр обороны, сокрушённо кивая, – Очень стыдно.
– И мы хотим назвать тех, кто помог нам восстановить нашу честь и решиться прилюдно признать свою неправоту: это Партия Стыда и Совести. Молодые ребята, умные, целеустремлённые, полные светлой энергии! Вот будущее нашей страны. И мы призываем всех вас с сегодняшнего дня начать новую жизнь вместе с нами! Не будем повторять прошлых ошибок, объединимся и будем честными!
– Да, – подтвердил министр обороны, – Будем честными.
Потом показали краткую сводку новостей: радостные волнения по всей стране, открытые двери тюрем, мирные митинги, шествия с флагами, гимны и гербы. Показали, как амнистированные маляры перекрашивают автозаки из хаки в кобальт. Показали милиционера с огромной гематомой вокруг глаза, он в простых выражениях рассказывал, как хорошо пострадать за правое дело, что фингал поделом, и что травма заставила его посмотреть на мир иначе, стать добрее. «Партия Стыда и Совести!» – воскликнул он в конце, подняв кулак.
Потом наконец выступил президент, торжественно, размеренно, на фоне карты страны.
– Дорогие соотечественники! С радостным волнением выступаю я сегодня перед вами. Раскаяние жжёт меня огнём, но не опаляет, а очищает душу, раскрывшуюся навстречу радости. Прошу вас, дорогие соотечественники, прошу вас от чистого сердца простить меня. Мне так стыдно, что я решил сложить с себя президентские полномочия, сложить их к вашим ногам. Моя совесть так больна, так изранена, я так погряз в пороке и так жажду перерождения, что не могу ждать до очередных выборов. Предлагаю провести выборы незамедлительно. Я настаиваю на этом. И выберите, друзья мои, выберите на этот раз достойного человека! И если после всех моих тяжких грехов вы позволите мне остаться гражданином и волеизъявиться, я скажу, за кого я намерен голосовать, скажу, не таясь: это лидер Партии Стыда и Совести Василий К.! Фамилию пока не оглашаю, во избежание предвзятости и провокаций. Отныне только открытые выборы! Василий К.!
«Кандинский, Кандинский», – шепнул один из пенсионеров. «Что ты порешь, какой Кандинский, это же наш Васенька», – шепнул другой.
14. Навстречу солнцу
Пошёл прогноз погоды, а старички разом повернулись к Василию.
– Васенька, только ты уж про нас не забудь! Помни, откуда ты родом, не зазнавайся. Помни, кто тебя родил, кто воспитал, кто на ноги поставил!
– Да вы чего, отцы? Что вообще происходит?
Василий был ошарашен. Но друзья взяли стали плечами к его плечам и смотрели твёрдо:
– Да, Вась! Пора действовать! Хватит, наговорились. Если не мы, то кто же! Вперёд!
– Отец?.. – Василий, разводя руками, обратился к нему, как к последней инстанции.
– Всегда верил в тебя, сын! Ругал, не без того, но верил! Это каждый подтвердит, – и он полез под пальто, достал салфетку, растроганно высморкался. – Давай, Васенька! Люди доверили тебе, так уж не подведи!
– Чего не подведи, отец? Вы чего вообще все?
– Президентом будешь!
– Да каким президентом!.. Я же!.. Как так?.. – он хотел сказать, что у него нет опыта, что пока только мерчендайзинг и тюбики с пастой, что может лучше начать с кабинета министров, но всё это крутилось на поверхности, а в глубине души он знал – он готов, и именно он должен, призван. Всегда знал.
– Не боги горшки обжигают, Васенька. Главное, что стыд и совесть у тебя есть.
В дверь позвонили, и дед Михалыч открыл. Квартиру наполнил гомон: они здесь? ура ПСС! где Василий? осторожно, женщину придавите! пропустите журналиста! Василий нервно выглянул в окно: там уже росла толпа, качались флаги, летели разноцветные шарики, народ прибывал. Блеснула вспышка, другая, Василий, будет ли меняться вектор внешней политики? Что-то отвечая, он пытался разглядеть своё отражение в стекле шкафа – не сутулиться, большие глаза. Василий, вы оцениваете перспективы развития тяжёлой промышленности? Будет ли меняться ставка рефинансирования? Василий, когда первый тур президентских выборов? Какие тебе ещё выборы, мудачок, Вася – наш президент! Вали давай, навидались мы уже таких! Вася, двигаем к Дому правительства! Ура! Стыд и совесть!
