Алексей Слаповский - Пыльная зима (сборник)
– Ена теплыя, противныя!
– Все равно. Спеклось все.
Старуха посмотрела бутылку на свет и удивилась:
– А ена и кончилась!
– …! – выругался нищий.
Неделин подошел к бочке с квасом, что была неподалеку, взял кружку холодного пойла, встал прямо перед нищим и начал медленно пить. Сейчас нищий позавидует его утолению жажды, значит, позавидует ему в целом – и…
Но ничего не произошло.
– На, пей! – Неделин сунул кружку нищему и ушел не оглядываясь.
И пот выступил от пережитого страха, и стыдно почему-то было, и жалко – нищего, себя, всех на свете…
ГЛАВА 44
Рано утром Запальцев, муж милой жены Лены и отец двух смышленых пацанов, вышел из дома со свежестью и энергией в серых острых глазах, сел в машину, провел рукой по гладкости руля, и тут кто-то постучал в окно. Он посмотрел, все понял, включил мотор, дал газ, и машина сорвалась с места, но тут же резко затормозила и поехала назад. Дверца открылась.
– Садись быстро!
Неделин сел.
Долго ехали молча.
– Ну давай, – сказал Запальцев. – Рассказывай. Как ты это делаешь и зачем ты вообще это сделал?
– Не я это делаю.
– А кто?
– Не знаю. То есть я, конечно. Но откуда такая способность – не понимаю. К врачу надо будет обратиться.
– Твое дело. Учти, если ты хочешь обратно, ничего не выйдет. Я не согласен.
– Ты успел машину купить?
– А почему бы и нет?
– То есть ты спокойно занял мое место? То есть ты вжился? Как тебе это удалось?
– Я занимаю свое место! – внушительно сказал Запальцев.
Неделин сбоку посмотрел на него: экий представительный мужчина, кто бы мог подумать, что из его внешности можно такое сотворить. И подбородок как будто стал тверже, и глаза вроде больше, и губы резко очерчены, волосы подстрижены красиво и, кажется, уложены с помощью фена. Франт, франт! И машина!
– Нет, в самом деле, откуда машина?
– Купил. Ты-то, я смотрю, ничего не нажил.
Вид у Неделина был и впрямь потрепанный.
– Наживешь тут, – отпарировал Неделин, – когда за тобой милиция по всей стране гоняется. Мошенник, спекулянт и все такое.
– Срок давности вышел.
– Ты уверен?
– А тебе-то что? – холодно спросил Запальцев.
Но Неделин уже не тот Неделин и так с собой обращаться не позволит.
– Не вякай, – сказал он. – Машина мне твоя не нужна. А вот остальное – будь добр.
– Остальное?..
Запальцев соображал, как ему быть. А мог бы ведь заранее продумать этот вариант – возвращение хозяина нынешнего его тела. Если бы только тела! Оттягивая время, Запальцев решил представиться смирившимся – и рассказал о своей послепревращенческой жизни.
Его столярные увлечения продолжались несколько месяцев и надоели ему. Он решил подняться по служебной лестнице за счет общественной работы, так как на ниве общественной деятельности, партийной и профсоюзной, можно продвинуться, не имея никаких профессиональных знаний и ровно столько ума, чтобы двум свиньям щи разлить. Нужна лишь определенного рода смекалистость. И он пошел продвигаться, пошел, пошел – но и это наскучило, не принося к тому же больших доходов. Натура брала свое, Запальцеву, как и прежде, хотелось риска, захотелось ходить по краешку – и вдруг в один день сорвать солидный куш. Впрочем, он усмирил в себе нетерпеливые желания и выбрал путь риска полублагородного, пошел в кооператоры, основав для начала маленький кооператив по ремонту квартир, а потом, так и оставив эту вывеску, разворачивал дела все шире и шире, занимаясь посредническими, торгово-закупочными и прочими серьезными делами. Уже он стал солидной фигурой в деловых кругах, ворочал большими средствами, но их не обнаруживал. Ну машину, допустим, купил – мелкое дело. Ну, дачку построил на Волге – тоже не бог весть что. А в остальном ограничивал себя – не время. Жена доверчиво относилась к резким переменам в судьбе мужа, в последнее время она привыкла полагаться на него и знала: если он что делает, значит, это нужно в первую очередь для семьи.
Они жили дружно и хорошо, несмотря на то, что к Запальцеву пришла новая любовь: секретарь-машинистка Леночка со знанием английского языка (в скором времени предполагался выход на иностранные фирмы). Леночка была очень строгих правил, и это Запальцева восхитило, два месяца он только заглядывал ей в глаза и каждое утро клал ей на стол букет роз, через два месяца написал письмо в стихах, это на Леночку подействовало, и он стал счастлив окончательно, сняв для встреч с ней уютную квартирк у, хозяева которой уехали на год на заработки за границу. О том, чтобы порывать с семьей, и речи не было, он жену тоже по-своему любит, детей – тем более, любовь со стихами – одно, любовь семейная – иное.
С Леночкой были чудесные часы, он каждый раз писал ей по стихотворению и читал вслух, пока она раздевалась, звучала тихая музыка, плыли в сумраке по потолку и стенам блики от разноцветного кружащегося светильника…
Закончив свой рассказ (выпустив лирические моменты), Запальцев спросил:
– Значит, тебе и машину отдай, и работу отдай, и любовницу отдай, и жену с детьми, которые меня обожают, между прочим. Да?
– Ничего мне не надо. То есть жену и детей – само собой. А остальное оставь при себе. Или я обращусь в органы.
– Постой. А как ты это сделал? Какой тут механизм?
Неделин помолчал. Запальцеву открывать этот механизм не нужно, он не такой простак, как Субтеев, он волевой человек и сумеет удержать себя от страха и возникающего вслед за страхом желания переселиться. Тут надо подумать.
– Не все сразу, – сказал он. – Сначала тебе нужно узнать, как я за тебя жил.
И рассказал – не все, но самое существенное. Он понимал, что Запальцеву трудно, как ни крути а он – уголовник, его разыскивают, он вынужден будет где-то скрываться и скрываться, долго, пока не пройдет срок давности. А кто его знает, каков срок…
Запальцев его даже не дослушал.
– Ладно, меня это не касается. Я понял, что не очень-то просто. Если бы ты мог так легко в меня забраться, то есть в себя, ты бы это уже сделал. А ты – нет. Значит, тут и моя доля нужна. А ее не будет. Или нет, – сказал он вдруг человеческим голосом. – Ты пойми – как я это Леночке объясню? Не жене, само собой, а другой? Я ее люблю очень сильно, я серьезно говорю. Я тебе эту любовь не могу отдать. Что же мне, в новой внешности к ней прийти и все ей объяснить? Но любовь – понятие комплексное, она привыкла все вот это любить, а не только душу там.
– Вот это все – моложе и красивее, – польстил его внешности Неделин.
– Да плевать!.. Тут, брат, нужно подумать. Нужно ее подготовить. Давай вот что: я с ней поговорю. Как на духу. Подготовлю. А жене ничего не будем объяснять?
– Нет. Она ведь не заметит.
– Думаешь?
– Ты с ней это… Спал?
– Глупый вопрос.
– Да, конечно.
– Считай, что это ты с ней спал.
– Да, конечно.
– В общем, так. Ты пока отдохни, а я подготовлю Леночку, все ей растолкую.
– Где я буду отдыхать? На улице?
– Ну зачем же…
Запальцев привез Неделина на свою тайную квартирку и обещал быть к вечеру: кроме разговора с Леночкой предстоит уладить серьезные дела, вернее, свернуть их, оповестить партнеров и сотрудников, что он выходит из всех игр и отбывает в неизвестном направлении. Неделин ведь не захочет и не сможет продолжать его деятельность? Ведь так?
– Не захочу и не смогу, – сказал Неделин. – Хочу работать там, где работал. Я соскучился по своему столу. И по автомату с газировкой в коридоре. И по курилке, где треплются во время обеденного перерыва.
– Автомат давно убрали, курить разрешено только в сортире, в курилке бильярд поставили, – огорчил его Запальцев.
– Не страшно, я некурящий.
В тихой квартире было сумрачно, окна зашторены – и Неделин впервые за много дней хорошо и уютно поспал, успокоенный тем, что все вышло против его ожиданий гладко, что Запальцев так легко согласился на обратный размен.
Меж тем Запальцев и не помышлял объяснять все Леночке и сворачивать дела, он поехал за город, в ту рощу, где они с Леночкой любили устраивать пикники, и здесь, в тишине, стал обдумывать, каким образом ему избавиться от Неделина. Тот, наивный человек, даже не обратил внимания на то, что Запальцев оставил машину за квартал от дома, провел его через подворотню, идя впереди, закрывая его собой и осматриваясь; никто им не встретился, никто не знает, что Неделин в этой квартире, никто не заметит, если он исчезнет, он, собственно говоря, давно исчез – то есть исчез Запальцев, царствие ему небесное, хороший был человек! Но как все осуществить практически? Что ни говори, а убивать еще не приходилось, страшновато с непривычки.
Тут важно помнить: уничтожаешь того, кого уже нет! Или, можно сказать, самого себя, никчемного, пустого человека, спекулянта, вредителя общества: разве он не имеет права на самоубийство?
Итак, что делать? Убить, вывезти в лес и закопать? Но – следы от машины или кто-то поедет на воскресный загородный отдых с собакой, а собака возьмет и вынюхает труп из-под земли… Утопить в Волге в глубоком месте? Это надежнее. Вывезти на катере (еще одно недавнее скромное приобретение Запальцева), ударить веслом по голове, привязать к телу груз – и в воду. И никаких следов.
