Андрей Шляхов - Черный крест. 13 страшных медицинских историй
Кроме них в зале никого не было, только бармен античным изваянием стоял у стойки (Мише показалось, что он спит), но Инна тем не менее понизила голос:
– В скором времени он намерен лечь в отделение к Эле, вырезать свою аденому. Я хочу, чтобы вы позаботились о нем...
– Это можно.
– Вы не дослушали, Михаил. Если он не вернется из больницы, я заплачу вам двадцать тысяч долларов.
– Как?! – Миша подумал, что он ослышался.
– Наличными, – улыбнулась Инна. – Вряд ли вас устроит другая форма оплаты. Безналом рассчитываться за подобные услуги не принято.
– Как вам такое вообще пришло в голову? – возмутился Михаил.
– Dos cafe´, por favor! – крикнула Инна бармену.
Тот кивнул – оказывается, не спал.
– Вообще-то идея Элькина, – призналась Инна. – Она сказала, что давно думала о чем-то в этом роде, а тут такой случай. Нельзя упускать.
– Бред какой-то!
– Ну почему же бред? – Инна изобразила удивление. – Довольно хорошее предложение. Если вас не устраивает сумма, то так уж и быть – набавлю пять тысяч, но ни цента больше. Я знаю, что почем.
– Так и обратились бы к... – Миша запнулся, подыскивая подходящий эвфемизм, – ...специалисту.
– Не так все просто. Обратись я к, как вы изволили выразиться, специалисту – оказалась бы первой и единственной подозреваемой. Основной вопрос – «кому выгодно?» Мне и только мне. Менты от меня при таком раскладе не отстали бы, там же не дураки работают. Наследники, образно говоря, не могут позволить себе наследить. Логично?
– Логично, – согласился Миша.
– Сама придумала про наследников, – похвасталась Инна. – Готовый афоризм.
Миша ничего не ответил.
Официант принес кофе.
– Вы не ушли, обозвав меня на прощание сумасшедшей, – улыбнулась Инна, – а это означает, что вы согласны.
– Совсем не так, – для пущей убедительности Миша помотал головой, – я могу уйти прямо сейчас.
– Идите. – Улыбка Инны стала еще шире. – Идите, не тратьте время на идиотку, порющую невесть какую чушь. Идите, я расплачусь. Ведь это я вас сюда пригласила, мне и счет закрывать.
«Двадцать пять тысяч долларов на дороге не валяются» – сказал внутренний голос.
Как-то неожиданно все получилось. Знакомство, предложение... Но ведь по глазам видно – не шутит.
Двадцать пять тысяч долларов... По-настоящему хорошие деньги. Если добавить их к тому, что у него уже отложено, то можно начинать подбор варианта. На ремонт, в конце концов, можно взять кредит в банке.
Однако ну и щучки эти сестрички – Эльвира и Инна! Придумать такой чудовищный план... Хотя если вдуматься, то ничего чудовищного нет – кто согласится отдать свое в чужие руки? Ну, пусть не совсем свое, но...
Двадцать пять тысяч долларов...
Мысли путались, цеплялись одна за другую, разбегались в стороны... Миша молча выпил свой кофе и встал.
Щелкнув сумочкой, Инна небрежно бросила на стол четыре тысячные купюры и тоже встала.
С гардеробщицей расплатился Миша – оставил девушке сто рублей на прилавке.
– Почему нельзя было обсудить все в машине? – спросил Миша, когда Инна включила зажигание.
– Для того, чтобы говорить о серьезных делах в день знакомства, необходимо хотя бы немного сблизиться. За столом или в постели.
Отъехав от ресторана метров на двести, Инна остановила машину и, не выключая двигателя, чтобы не остужать начавший нагреваться салон, включила свет и повернула голову к Мише.
– Не могу говорить о серьезном, не видя глаз собеседника, – призналась она. – Вы, должно быть, уже определились?
– Определился, – кивнул Миша.
В конце концов, если он откажется, то это ничего не изменит. На его месте окажется кто-то другой. И этот другой получит деньги. Нет уж, если судьба посылает тебе шанс, то негоже отказываться. Тем более, что и дело-то простое. И безопасное, совершенно безопасное, не оставляющее после себя никаких следов. Ну, почти никаких.
– Я согласен, – после паузы выдавил из себя Миша. Голос был чужим, каким-то сиплым. – Но надо обсудить детали.
– Вначале скрепим наш договор.
Инна достала из сумочки пачку зеленых купюр, перетянутую резинкой.
– Берите, Михаил, здесь пять тысяч. Это задаток.
– Спасибо. – Миша взял деньги, повертел в руках, но пересчитывать постеснялся и убрал их во внутренний карман куртки. Карман был емким и надежным – застегивался на молнию.
– Остальные двадцать тысяч получите от меня сразу же, как только выполните свои обязательства. Схема такова. Свекор ложится в отделение к Эле...
– Как его зовут? – Мише захотелось узнать имя «клиента». Нет, лучше, наверное, про себя именовать его не «клиентом», а «объектом».
– Николай Николаевич.
– А фамилия?
– Плашницкий. Так вот, Эля обратится к вам, чтобы вы взяли на себя дачу наркоза ее родственнику. Это же в порядке вещей, не так ли?
– В принципе – да, – подтвердил Миша. – В подобной просьбе нет ничего необычного. Только вот...
– Договаривайте, договаривайте, Михаил. В нашем деле не должно быть недомолвок.
– Почему вам понадобилось обращаться ко мне? – Заметив недоумение, мелькнувшее в глазах Инны, Миша пояснил: – Почему Эля не могла бы сделать это сама? Не хочет мараться?
– Возможно, – согласилась Инна. – Я не исключаю такую возможность. Но сама она сказала, что ей навряд ли представится удобный случай. Возможно, ей не хватает специальных знаний... Но какое это имеет значение? Или вы думаете, что мы вас разыгрываем? Пересчитайте задаток, убедитесь в подлинности купюр, и вы убедитесь, что все очень серьезно. Пять штук баксов шутки ради на ветер не выбрасывают. Вы хотите еще что-то сказать или поедем?
Последняя фраза прозвучала холодно, даже как-то недружелюбно.
– Я все понял, Инна.
– Вот и хорошо. – Инна выключила свет и тронула машину с места. – Куда вас отвезти?
– Домой.
Больше не разговаривали – и не хотелось, и не о чем уже было разговаривать. Парочка дежурных вежливых слов при прощании, такие же дежурные улыбки. Они уже были не двумя шапочно знакомыми друг с другом людьми, а Заказчицей и Исполнителем, связанными деловыми отношениями. Древние римляне верно говорили: «Inter dominum et servum nulla amicitia est» – «Между господином и слугой не бывает дружбы».
Совершенно неожиданно для себя Миша проспал всю ночь сном праведника. Думал, что будет ворочаться с боку на бок, заново переживая события сегодняшнего вечера, ложился в постель не для того, чтобы спать, а с намерением все как следует обдумать, но сон пришел, едва голова коснулась подушки. Утром Миша расценил это как добрый знак. Да разве могло быть иначе? Ведь он собирался совершить если не благое, то справедливое дело. Да, именно – справедливое, благородное. Давая оценки, не стоит копаться в деталях, надо прозревать самую суть.
