Бен Стайнер - Что случилось с Гарольдом Смитом?
Отсюда и запах. Треска воняла.
Был еще громадный букет далий – я заулыбался. Позже отец сказал, что далии ему особенно приятно было получить. Их принес толстяк, утверждавший, будто он мой друг. Но цветы предназначались не отцу.
А маме.
Отец уговаривал ее поздороваться с толстяком, но она не вылезала из спальни. Славный парень, говорил отец маме. Такой широкоплечий, руки сильные.
Ну да, ну да, отвечала моя мама. Но не волшебные руки. И вернись-ка в постель.
И мой отец плелся обратно в кровать. О чем мечталось ему, интересно знать. Думаю, о том же, о чем мечтают все люди. О том, чего их лишили. О любимом кресле, затерявшемся в груде ненужных подношений от непрошеных поклонников. О трубке, с которой он теперь виделся лишь мельком. О телевизоре – его потухший экран сиротливо пылился. Но больше всего отец мечтал о собственном пространстве, которое заполнили чужое дыхание, слюна, навязчивое внимание. Ему нужен был чистый воздух, пузырь воздуха, в котором он блаженно витал бы до скончания веков.
По моим представлениям, отцовские мечты были таковы. Хотя на самом деле, может, ему просто хотелось чаю с чипсами и яйцом вкрутую.
Да, чай, чипсы и яйцо вкрутую. Я бы тоже не отказался.
У сержанта Джека Хиггинса сегодня счастливый день
Со слезами на глазах Джоанна уговаривала отца прекратить жечь книги, слезть со стула и отправиться домой. Но Питер не внял мольбам дочери.
Полиция оказалась настойчивее.
В 12.24, вскоре после звонка в полицию от властей университета, сержант Джек Хиггинс препроводил Питера Робинсона в патрульную машину.
Ровно в 14.36 летучий отряд элитного подразделения полиции Южного Йоркшира во второй и последний раз атаковал резиденцию Гарольда Смита.
Нельзя сказать, что эти два события не были связаны друг с другом.
ПАВИЛЬОН: КОРИДОР ПОЛИЦЕЙСКОГО УЧАСТКА – ДЕНЬ
Винс сидит на стуле. Вокруг свора журналистов и фоторепортеров.
Дородный ПОЛИЦЕЙСКИЙ В ШТАТСКОМ – СЕРЖАНТ ДЖЕК ХИГГИНС – протискивается сквозь толпу репортеров. Он направляется в комнату для допросов.
ВИНС (голос за кадром)
Наконец, после тридцати пяти лет службы в полиции, сержант Джек Хиггинс почувствовал, что наступает его звездный час. Это было настоящее дело, оно обеспечит ему место в Зале Славы полиции Южного Йоркшира. Уловка мистера Несбитта жестоко отозвалась. Отец Джоанны как с цепи сорвался.
Винс проходит мимо застекленной комнаты: Питер возбужденно беседует с полицейским.
ВИНС (голос за кадром)
Вместо того чтобы доказать невиновность моего отца, Питер Робинсон нес такое! Все, что он говорил, вроде бы доказывало обратное. Профессор утверждал, что Гарольд Смит обладает сверхъестественными способностями, но тратит их бездумно. Для сержанта Хиггинса это означало только одно…
ПАВИЛЬОН: КОМНАТА ДЛЯ ДОПРОСОВ – ДЕНЬ
Гарольд сидит рядом с Несбиттом. Входит сержант Хиггинс.
СЕРЖАНТ ХИГГИНС (торжественно)
Убийство. Вы практически убили этих несчастных собственными руками. И это подтверждено показаниями видного ученого.
Несбитт взбешен таким поворотом дела.
НЕСБИТТ
Офицер, я не мог бы поговорить с моим клиентом наедине?
Сержант Хиггинс выходит. Несбитт делает Гарольду знак, чтобы тот подвинулся ближе.
НЕСБИТТ
Признайтесь! Признайтесь, что вы морочили голову и ему, и всем остальным.
Несбитт открывает «дипломат», лежащий на коленях, и судорожно роется в нем.
ГАРОЛЬД
Но я…
НЕСБИТТ
Скажите им, что это надувательство, фокус, как кроликов из шляпы вытаскивать. Будьте же благоразумны! Вы должны отвергать все эти нелепые обвинения – и тогда ваше дело закроют!
ГАРОЛЬД
По-моему, я не могу.
НЕСБИТТ
Да почему?
ГАРОЛЬД
Потому что это будет неправда.
Гарольд указывает на пиджак Несбитта.
ГАРОЛЬД
Она за подкладкой вашего пиджака.
НЕСБИТТ
Кто?
ГАРОЛЬД
Серебряная перьевая ручка – вы ведь ее ищете. Она проскочила. Через дырку в кармане.
Несбитт роется за подкладкой и, к собственному изумлению, вытаскивает оттуда ручку. Он поражен, но пытается взять себя в руки.
НЕСБИТТ
Мистер Смит. Вы что, хотите просидеть пятнадцать лет жизни в одиночной камере, восемь на десять футов?
ГАРОЛЬД (задумывается; потом)
А телевизор там будет?
Только этого мистеру Несбитту и не хватало.
Последние несколько дней – сплошное расстройство. Джоанна, одна из лучших сотрудниц фирмы, выкинула из окна компьютер своего шефа – то есть по сути ушла, громко хлопнув дверью. В пылу эмоций я счел своим долгом тоже подать заявление об уходе. Конечно, мистер Несбитт всегда говорил, что дрессированная шимпанзе и та лучше справилась бы с моими обязанностями, но эту шимпанзе требовалось сначала найти и нанять, а Шеффилд, вы не поверите, в 1977-м был не так уж богат на шимпанзе.
И потом эта история с компьютером. О, РХ 1990.
Эти семь недель после первого инцидента и так были мучительны.
А теперь это. Убийство, прямо на глазах у мистера Несбитта. Это жестоко.
Как ни странно, мистер Несбитт во всем винил моего отца. Я думаю, косвенная связь и впрямь прослеживалась: от моего отца к Питеру Робинсону, от него к Джоанне, далее к компьютеру и затем к мостовой на улице под окном нашего офиса на четвертом этаже.
Да. Гарольд Смит. Все началось с Гарольда Смита.
И этот тщедушный человечек может отрицать свою вину до посинения.
Мистер Несбитт выведет его на чистую воду.
Отцовская ноша
Гарольду Смиту предъявили обвинение в убийстве. Машина правосудия была запущена.
Первая остановка – суд магистрата. На слушании решали, выпускать ли отца под залог. Я сидел в зале.
Так странно было видеть моего отца на скамье подсудимых. Такой маленький, беспомощный. Один раз коротко мне помахал. Совсем чуточку, почти незаметно. Просто чтобы я знал, что он в порядке.
Настал черед выступить мистеру Несбитту. Он приготовил большую речь. Он с такой решимостью встал и заговорил, что я понял: он будет мстить.
Мстить за гибель своего РХ 1990.
– Ваша честь. Я попрошу вас внимательно приглядеться к человеку, сидящему на скамье подсудимых. Разве может этот унылый, никчемный представитель рода человеческого представлять угрозу для общества? Разве не кажется вам сама эта мысль нелепой и смехотворной?
И так далее, и тому подобное. Он говорил и говорил, и я, признаться, даже задремал и проснулся, когда почувствовал, что взоры всех присутствующих обращены на меня.
– …и чтобы подтвердить его невиновность, господа, от себя я хочу заявить во всеуслышание: этот человек нес свою тяжкую отцовскую ношу. Он является отцом юноши весьма своенравного. Это отщепенец, хулиган, обладающий непомерным, прямо-таки ослиным упрямством. Своим лживым характером, вопиющим небрежением к работе, к людям, к чужой собственности он поставил собственного отца на грань безумия…
И я подумал: черт, он должен спасать моего отца, а вместо этого топит меня.
Но вы знаете, это сработало.
Гарольда Смита выпустили под залог.
Радости эскапологии – умение выкручиваться
И мистер Несбитт закусил удила.
Началась самая тяжелая работа.
Прежде всего следовало заняться исследованием вопроса.
И мистер Несбитт отправился в Центральную справочную библиотеку, где выискал компанию «Эрнест Бэтли и Сыновья», поставщики инвентаря для фокусников с 1934 года.
Мистер Несбитт на своей машине проехал миль сорок через Змеиный перевал и далее на север: он направлялся в упомянутую компанию, располагавшуюся в задрипанной галерее игральных автоматов в захолустном маленьком городке, где мистер Несбитт никогда прежде не бывал и впредь бывать не собирался. Сама лавка – совершенно допотопная, обычный магазин розыгрышей, не более того.
К своему удивлению, мистер Несбитт отметил, что перед входом припаркованы весьма респектабельные автомобили.
Внутреннее убранство магазина поражало своей неряшливостью. Торговля инвентарем для фокусников явно переживала худшие времена. А ведь были годы, когда фокусники блистали во всех уважающих себя мюзик-холлах. Впрочем, клиенты у магазина все же имелись. Пролистывая пожелтевший от времени журнал «Фокусники Северной Англии», мистер Несбитт отметил постоянный приток покупателей весьма сомнительной наружности: они входили и выходили через стеклярусную занавесь в дальнем углу.
Как гласила табличка, за стеклярусом находился отдел эскапологии.
