Виктория Morana - ПОКОЛЕНИЕ «NET»
Сообщения посыпались с утра, 5-го декабря, пока Егор еще спал. Первые уведомления с их назойливым писком парень проигнорировал, подумав, что они ему сняться. Далее телефон жужжал несколько раз в час, настойчиво не давая Егору досмотреть какой-то невразумительный сон, в котором его мобильник упал в реку и разбился о дно, и это было прекрасно.
«Егор, привет! Спасибо тебе за помощь вчера. Результат достигнут, мы все молодцы! Хочешь отметить победу? Саша»
«Так и не получил ответа от тебя, сообщение дошло? Предложение отметить еще в силе. Ответь мне, передам детали, что — где — когда. С»
«Егор, у тебя денег, что ли, нет на телефоне? Я тебя на мероприятие хочу пригласить, ее устраиваются хорошие люди из дружественного нам движения, думаю, тебе понравится. Без денег, конечно, но будет весело. Срочно позвони. Александр»
«Егор, это Лиза. Мне твой номер дал Саша. Не желаешь погулять? У нас тут тусовка намечается в центре города, присоединяйся!»
«Это снова Лиза. Ты не бойся, я к тебе не пристаю, просто, чем больше народа, тем лучше для акции. Приходи!»
«Егор, с тобой все хорошо?»
«Егор, на всякий случай предаю следующей смской время и место акции. Нам нужны люди, приезжай»
«Егор, Саша сказал, ты так хорошо справился вчера, больше бы таких людей. Наше движение в отличных отношениях с движением Саши, мы хотели бы тебя поблагодарить, приезжай к нам сейчас же. Лиза»
5-го декабря 2011-го года митинг против фальсификации выборов был не единственным в столице. Одновременно с ним, в то же время партия «Единая Россия» проводила праздничную акцию, на которой набравшие чуть более 50 % победители собирались поблагодарить всех своих сторонников. Количество участников, заявленное полицией — 5 000 человек. На следующий день, 6-го декабря 2011-го года, планировалось устроить повторную акцию и собрать уже 10 000 участников, однако цели акции остались для общественности неясными, ведь два раза подряд благодарить избирателей не требовалось, нужно было начинать работу в Думе.
Политика: управление общественными делами ради выгоды частного лица.
(с) Амброз Бирс
Питер. Часом позднее
Дима в пятый раз вернулся на избранную раньше позицию, стоя на ограждении подземного перехода, держась рукой на столб. Третий автозак уехал в сторону площади Восстания, заполненный людьми. Обстановка у Гостиного двора накалялась, митингующие были в возмущении от того, что полиция задерживает всех без разбора. Все чаще стражам правопорядка оказывалось сопротивление в виде тычков и вырывания рук, что приводило к заламыванию конечностей и особо грубому обращению с задержанными людьми. После отъезда третьего автозака ОМОНовцы разошлись строем по периметру «пятачка» у метро, в очередной раз, давая митингующим возможность перевести дух и собраться в центре площади.
— Позор! Позор! Позор! Позор! — скандировала толпа, диковато оглядываясь на полицейских. Те, молча, хмурились в ответ, стоически терпя вспышки от фотоаппаратов на своих лицах.
Юля возникла из темноты внезапно, появившись откуда-то со стороны перехода, и потянула Диму, стоявшего на возвышении, за край куртки. Парень посмотрел вниз, даже не узнав ее сначала. Девушка куталась в пальто, прижимая к груди сумку. Вид у нее был совершенно растерянный и перепуганный.
— Юленька? — удивился он, до конца уверенный, что она не явится.
— Привет! — девушка постаралась перекричать толпу, с каждой минутой беснующуюся все больше. — Я смотрю, тут у вас весело.
— Рад видеть, — Дима подхватил ее под локоть и затащил на ограду, так что Юля вцепилась сначала в него, а потом в столб. Маневр был своевременным, так как люди, стоявшие по краям «пятачка», хлынули назад, стараясь оказаться как можно дальше от ОМОНа, который снова пришел в движение. Юлю вполне могли бы прижать к стенке подземного перехода, если бы она оказалась у них на пути. — Какой у меня сегодня удачный вечер, одна девушка уходит, другая тут же приходит. — Дима усмехнулся, вспомнив только что направившуюся домой Лялю.
— Что здесь творится? — Юля явно нервничала, очевидно, уже сожалея, что явилась.
— Учимся выражать протест, — спокойно пояснил Дима, аккуратно передвигая девушку подальше от людей, кричащих и снимающих происходящее на фотоаппараты. — Познакомьтесь, — парень указал в сторону своих друзей, терпеливо переживавших посещение Дмитрия еще одним существом женского пола. — Юля, это товарищи анархисты. Анархисты, это Юля.
Юля покосилась на «товарищей», впервые в жизни видя анархиста не на картинке в Интернете, неуклюже помахав молодым людям замерзшими пальцами. Не получив в свой адрес никакой реакции, она переключила внимание обратно на Диму.
— Ты тут остаешься? — спросила она.
— Естественно, — беззаботно ответил он. — Если все уйдут, толку от этого и без того бесполезного митинга не будет никакого.
— Ты дождешься, что тебя арестуют, — нервно оглянулась Юля в сторону метро.
— Тебя тоже, — рассмеялся Дима. — Твое начальство знает, что ты здесь?
— Мой рабочий день закончен, что хочу, то и делаю, — упрямо огрызнулась она. — Нет, не знает. И не узнает, — подумав секунду, добавила она уже спокойнее.
В этот момент «проснулся» ОМОН, завидев подъезжающий к Гостиному двору автобус, куда могло поместиться человек 15 «нарушителей». При виде автобуса Юля окончательно напряглась, инстинктивно отходя дальше от скопления людей. Дима помог ей слезть с ограды, теперь они стояли на одном уровне со всеми, и толпа колыхалась вокруг них, угрожая сбить их с ног или утянуть за собой в опасную близость к полиции.
— А вот это называется «винтаж», — Дима ловко увернулся от пятящейся толпы, а вот Юлю жестко двинули по плечу рюкзаком с чем-то тяжелым. Девушка увидела, как ровный строй ОМОНовцев вклинивается, захватывая в полукруг митингующих, которые в один момент становятся задержанными. Отрываясь от строя, двое или трое полицейских сопровождали человека к автобусу. Люди, стремящиеся оказаться подальше от полиции в момент «винтажа» были практически неуправляемы, снося все на своем пути.
Юля передернулась. Вот уж чего ей никогда не хотелось, так это быть задержанной таким образом. Ей вообще не хотелось приближаться к полицейским, садиться в автозак и проводить ночь в «обезьяннике». Митинг проводился в рабочий день, значит, с утра нужно было идти в офис, а если позвонят начальству? Это же катастрофа, ведь Юля — юрист!
— Я, если честно, хотела тебя забрать, — призналась Юленька, нервно наблюдая за напряженной толпой у Гостиного двора. — Неспокойно как-то, жестко товарищи полицейские действуют.
— Иди домой, Юль, — предложил Дима, которому ее опека была совершенно не нужна. — Ты же меня не к себе домой забирать собралась, а к маме я всегда успею.
— Ну… ладно… — вздохнула она, понимая, что слушать ее парень не будет. Предложить ему развлечение лучше, чем оппозиционный митинг, она не могла. — Напиши, когда тебя задержат, вызову тебе адвоката.
Дима ее уже не слышал, они с друзьями постарались углубиться в толпу, в очередной раз замершую в перерывах между задержаниями. Очевидно, в случае задержания звонить Юле было бесполезно, она хоть и юрист, но с российскими правозащитными реалиями ни разу не сталкивалась: работала по европейским стандартам и понятиям с всякими англичанами и немцами. Совершенно бесполезное существо.
Еще около 30-ти минут он провел на «пятачке», наблюдая, как растет раздражение полиции, а народу на митинге становится все меньше. Против протестующих играли холод и темень, декабрьский Петербург не располагал к долгим гуляниям на улице. Количество людей сокращалось, а значит оставаться в стороне, незамеченным полицией, становилось все сложнее.
— Марш на Исаакиевскую площадь! — провозгласил кто-то, кого еще не успели задержать за излишнюю активность. — Вперед, ребята!
Дима подумал, что это неплохая идея: не марш, конечно, но смена дислокации. ОМОН от призыва переместиться в непосредственную близость от здания законодательного собрания Санкт-Петербурга, несколько удивился и напрягся, но парень не удосужился задержаться, чтобы почувствовать на себе полицейский гнев. Держась на безопасном расстоянии от ОМОНовцев и их автозаков, Дима проскочил «пятачок». Полицейские заметили его бегство, проследив перемещение по слякотной улице вместе с еще несколькими ребятами. Среди них было две девушки, одна из которых быстро отстала, а вот другая, не потрудившись застегнуть куртку, не смотря на холод, лишь припустила вперед, пытаясь раньше Димы оказаться на Исаакиевской площади. На углу Большой Морской улицы девушка оглянулась, подмигнув Диме с таким видом, будто он — самый медлительный человек в мире.
