Николай Гарин - Таежная богиня
— Слушай, Виктор, — Никита неожиданно вспомнил Толины слова про озеро, про то, что оно живое, — а что это за озеро?
— Щучье-то? Обыкновенное озеро. Точнее, Большое Щучье, по-местному — Нгарка Пырь-то. Есть еще Малое Щучье, это западнее.
— Щучье — потому что здесь щуки водятся, что ли?
— А-а, ты про легенду. Знаешь, у этих язычников что ни озеро, гора, бугорок или холмик, одинокое дерево или камень, все священное, и на все своя легенда. Не могут они без этого, — Виктор разложил на камнях свои портянки, придавил их камнями, чтобы не унесло ветром, и вновь уселся на прежнее место. — Было так, — начал он с видом знатока, — когда-то на берегу этого озера стоял чум. В нем жили муж с женой и их трехлетний сын. Мальчик любил играть у самой воды. Он собирал камни и бросал их в озеро. Однажды он исчез. Отец с матерью искали его, звали. Наконец на берегу у воды они заметили след, будто какое-то огромное существо проползло по песку на брюхе. Дождавшись сумерек, отец достал вторую малицу сына и установил ее на берегу так, будто это мальчик снова собирает камни у воды. В полночь из воды показалась огромная щука и, разинув пасть, поползла к малице. Отец натянул лук и пустил стрелу с наконечником из мамонтовой кости в пасть чудовища. Щука дрогнула, попятилась к воде, но отец настиг ее, распорол ножом брюхо и достал оттуда своего живого сына. Это я у Анны Неркаги читал — местной писательницы. Представь себе, она живет в тундре и пишет книги. В Лаборовой был, нет? О-о, это волшебное место, красоты удивительной. Вот там она и живет.
Писать Никите расхотелось. Он сидел подле своего мольберта в оцепенении, без единой мысли. Портянки Виктора отчаянно благоухали, но Никита не чувствовал и этого.
— Ничего, Столица, — вытянув ноги и ковыряясь в пальцах с видимым удовольствием, проговорил Виктор, — если до понедельника за тобой не прилетят, покажу дорогу на Хальмер-Ю. Там по железке до Воркуты, а это, считай, дома.
— Что? — рассеянно спросил Никита, услышав последнее слово.
— Я говорю, дня через два покажу тебе дорогу домой. Отдохну пару деньков, постираюсь, а потом провожу тебя почти до самого Хальмер-Ю.
— А что это такое?
— Там увидишь.
Виктор-Шатун
Никита прождал вертолет допоздна. После плотного ужина, укладываясь на мягких шкурах под ситцевым пологом, он вдруг подумал, что не так уж и плохо, что судьба задержала его здесь и показала маленького волшебника Толю. Встреча со странным Виктором-Шатуном может хоть как-то развеять скуку и долгое ожидание. Ну, а если и завтра не прилетит, то придется идти до этого Хальмера.
...Волны одна за другой бросались на скалы, беззубо кусая каменные громады. Никита вжимался в холодный камень от ужаса, который они наводили. Каждая волна, зависнув над ним и словно распахнув пасть, обдавала его жутким утробным запахом, после чего обрушивалась, стекая с лица и рук...
Никита открыл глаза в тот момент, когда очередная волна нависла над ним в виде... собачьей морды, которая приготовилась в очередной раз пройтись языком по лицу гостя.
— Э-э, а ну брысь! — Никита вскочил с постели, сбросив собаку. Из глубины чума послышался детский хохоток, потом мелькнуло несколько маленьких силуэтов в длинных одеждах, и лишь на улице раздался звонкий хохот во все горло...
Выйдя из чума, Никита замер от неожиданности. Все вокруг было затянуто густым плотным туманом. Было видно на два-три шага, не более. Зато сколько появилось звуков! Беспечные детские голоса, пощелкивание оленьих копыт, шуршание рогов о ветки, грызня собак, плеск воды, деловитый говор мужчин, стук топора, писк комаров... Никите показалось, что туман звенит.
— Ну что, Столица, как спалось? — бодрый голос вчерашнего знакомого вырвал Никиту из оцепенения. Из тумана, держа на плече полотенце, появился Виктор-Шатун.
— Замечательно, если не считать собак, — рассеянно ответил Никита.
— А-а, собаки, это хорошо. Не брезгуй, приятель, здесь все чистое, в том числе и собаки. Ну, ладно, что собираешься делать? Опять борт ждать? Если даже они вспомнят о тебе и им будет по пути, небо не пустит.
Никита направился на шелест волн и вскоре вышел на берег озера. Туман не лежал, а нависал над глянцевой поверхностью, которая то медленно вздымалась, то опадала. Озеро будто дышало. По спине Никиты пробежал озноб: он вспомнил вчерашний разговор с Толей. Может, действительно в глубине этого озера дремлет водяной дух Ид-Эрв, — кажется, так его назвал Виктор-Шатун.
Ледяная вода приятно обжигала руки и лицо, пока Никита умывался и чистил зубы. Взбодрившись, он тотчас забыл о своих недавних мыслях. Впереди ждал новый день, и надо было что-то делать.
После завтрака Никита решил подробнее узнать у Виктора о дороге через Хальмер-Ю.
Виктор сидел в правой, гостевой половине и разбирал какие-то бумаги, карты, вещи.
— А-а, Столица, проходи, — не очень дружелюбно, как показалось Никите, сказал путешественник и стал торопливо собирать и прятать бумаги в большую папку. — Ну, с чем пожаловал? — небрежно отбросив папку и откинувшись на шкуры, спросил он и полез за папиросами.
— Я хотел поговорить о дороге на Хальмер-Ю, — начал осторожно Никита.
— А что тут говорить, сегодня постираюсь, высушусь, правда, погода не очень, но ничего, в чуме все высохнет. Ну и завтра с утреца вперед через перевалы на Хальмер. А что ждать-то? Два-три дня — и ты в поезде, до самой Москвы-столицы с ветерком. Да ты не стой, садись, в чуме либо сидят, либо лежат.
— Слушай, Виктор, — удобно устроившись на мягких шкурах и сделав первую затяжку, спросил Никита, — ты хотел рассказать о своих путешествиях. Мне на самом деле интересно, как это — в одиночку по всему Уралу.
— Ну-у, — выдохнул Виктор табачный дым, — на такие темы хорошо разговаривать по вечерам после ужина или в непогоду у костра, а сейчас столько дел впереди! Так что извиняй, Столица.
— Ну хоть покажи, — Никита кивнул на папку. — Не может же путешественник ходить без карт.
— Да тут идти-то, — Виктор нехотя подтянул к себе папку, и едва взялся за обложку, как все ее содержимое неожиданно выскользнуло и веером рассыпалось по мохнатой постели. — А-а, черт! — Виктор торопливо стал собирать и запихивать бумаги обратно. — Потом, парень, вечером покажу.
Никиту точно током ударило. Среди веера бумаг он заметил нечто до боли знакомое. “Где я это видел?!” И вновь удар током — карта отца! “А может, обознался? Может, просто бумага похожая и стиль рисунков вдоль рек и хребтов?” Голова шла кругом.
Выйдя вслед за Виктором, Никита едва сдерживался, чтобы не наброситься на нового знакомого с вопросами. Но он понимал, что это неразумно. Шатун может замкнуться, послать куда подальше и все. “Нет, действовать нужно тоньше... Но как?”
Когда Виктор, направляющийся к озеру полоскать одежду, исчез в тумане, Никита бросился в его чум и схватил папку. Едва он раскрыл карту, как сомнения отпали. Это была именно та, вторая половина карты. Очертания обрыва, как и на первой половине, походили на странный силуэт, только были они несколько иные, чем на отцовской карте. Никиту колотило. Перед ним была, по всей вероятности, разгадка какой-то тайны, но она ему не принадлежала. Что делать?! — лихорадочно думал Никита. — Выкрасть невозможно, все подозрения тут же падут на него. Поговорить с Виктором откровенно не получится, уж больно он странный и, похоже, неадекватный, — рассуждал Никита, шелестя грубоватой бумагой. Надо что-то делать. Наконец, так ничего и не придумав, Никита сложил карту и сунул ее обратно в папку.
Остаток дня Никита провел в мучительных раздумьях. Все мысли сводились к одному — пока он не выяснит тайну второй половины карты, он от Виктора не отстанет.
Вечером Никита снова застал Виктора за бумагами. На этот раз Шатун не дергался, он почти с полным равнодушием протянул Никите другую, современную, карту-пятикилометровку.
— Мы здесь, — он ткнул желтым от курева пальцем сначала в одну точку, затем, скользнув по красно-коричневому горному ландшафту, остановился в другом месте, — это Хальмер-Ю.
— Где? — не понял Никита.
— Ну-у, Столица, здесь все написано, читай.
И Виктор опять погрузился в свои бумаги. Действительно, Никита легко нашел Большое Щучье, нашел и Хальмер-Ю. Как можно пройти такое расстояние за два-три дня?
— Спасибо, — Никита протянул карту обратно.
— На здоровье, — буркнул Виктор, не отрываясь от своих дел.
Никита посидел еще несколько минут, не решаясь больше спрашивать.
Выйдя от Виктора, Никита увидел Толю, который сидел в своей неизменной позе на том же месте.
— Привет, Анатолий, — миролюбиво и немного заискивающе поздоровался Никита с маленьким провидцем.
— Привет.
— Ответь, пожалуйста, почему ты не играешь с другими ребятами? — Никита хотел разговорить паренька.
