Дуглас Кеннеди - Испытание правдой
— Ты негодяй, — сказала я.
— Можешь называть меня как угодно. Это война. А на войне все средства хороши. И мне плевать, что ты думаешь обо мне и моих методах борьбы. Одно я знаю точно: как только стемнеет, ты повезешь меня в Канаду. А если откажешься… если заставишь меня пробираться в одиночку… — он протянул руку и схватил связку ключей от автомобиля, которую я опрометчиво оставила на кухонном столе, — я возьму твою машину и поеду сам через границу. Если меня по твоей наводке арестуют копы, я заговорю…
— Хорошо, черт с тобой, я отвезу тебя.
Он одарил меня мерзкой полуулыбкой.
— Вот и славно, — сказал он. — И обещаю тебе, если ты сделаешь все в точности так, как я скажу, вернешься в Пелхэм к завтрашнему утру, и никто даже не заметит, что тебя не было всю ночь.
Потом он спросил, нет ли у меня дорожной карты Мэна. Я ответила, что она в машине. Он попросил принести. Я вышла из дома и направилась к «вольво». Подойдя к машине, я прислонилась к пассажирской дверце, чувствуя, что у меня подкашиваются ноги.
Не думай, не думай. Просто делай то, что он просит. Покончи с этим. Возвращайся домой и моли Бога, чтобы помог тебе притвориться наивной дурочкой, когда нагрянут федералы.
Я открыла дверцу автомобиля и достала карту. Потом поднялась в квартиру.
Тоби сидел на корточках у манежа и корчил рожицы Джеффри.
— Он слегка расстроился, когда ты вышла за дверь. Так что я развлекаю его.
Я оттолкнула Тоби и взяла сына на руки:
— Я не хочу, чтобы ты даже смотрел на него.
Тоби хохотнул.
— Это как тебе будет угодно, — сказал он. — Но ты ведь знаешь, что он едет с нами в Канаду.
— Неужели ты думал, что я оставлю его одного?
— Нет, но я подумал, что, возможно, ты попытаешься пристроить его к этой тетке — просто чтобы не вовлекать мальца во все это.
— И вызвать еще большие подозрения?
— Полностью с тобой согласен. Я рад, что мы с тобой на одной волне. Могу я посмотреть карту?
Я передала ему.
— Почему бы тебе не подогреть соус, пока я планирую наш маршрут? И может, спагетти сваришь?
— Я не голодна.
— Тебе всю ночь быть за рулем, и остановиться нигде нельзя, чтобы перекусить, так что лучше сейчас поесть.
Я прошла на кухню и поставила сковороду на огонь. Потом налила воды в большую кастрюлю, в которой всегда варила спагетти, и тоже поставила на плиту. В ожидании, пока закипит вода, я достала Джеффри из манежа, усадила его на высокий стульчик и покормила яблочным пюре из баночки. Тоби снова потянулся за сигаретой из моей пачки и сделал мне знак, чтобы я подошла к столу.
— Отсюда почти прямая дорога, — сказал он. — Мы доедем до Льюистона, там выйдем на федеральную автостраду до Уотервиля, свернем на шоссе 201, а оттуда прямиком на север, до Джекмена и границы. При нормальной скорости дорога займет часов пять в один конец, не больше. Если мы выедем через час — это около половины восьмого, — с учетом того времени, что тебе придется провести в Канаде, чтобы выехать обратно через другой пропускной пункт, домой ты вернешься завтра, часам к семи утра. А поскольку это суббота, сможешь спать хоть целый день.
Я промолчала. Только кивнула.
— Пожалуй, займусь обедом, — сказал он, поднимаясь из-за стола. — Ты, может, пока соберешь вещи в дорогу? А потом позвонишь своему мужу.
Я юркнула в ванную, быстро разделась и приняла короткий и очень горячий душ — мне хотелось отмыться от этого Тоби Джадсона. Раза два я была близка к тому, чтобы разрыдаться, но тут же одергивала себя, запрещая поддаваться приступам жалости к себе. Надо пройти через это… и забыть как страшный сон. Я вышла из душа, вытерлась и, завернувшись в полотенце, прошла в спальню. Надела джинсы, футболку и свитер. Потом сорвала грязные простыни, достала из шкафа чистый комплект белья и застелила постель. Отыскав маленькую дорожную сумку, набила ее подгузниками, булавками, сменой детской одежды, положила баночку детской присыпки.
— Прошу к столу, — крикнул Тоби из соседней комнаты.
Я вышла из спальни с охапкой грязного постельного белья и сказала:
— Вернусь через минуту.
— Послушай, что за необходимость затевать сейчас стирку?
Я повернулась к нему спиной:
— Хочу уничтожить все следы твоего присутствия в этом доме.
Я спустилась в прачечную. Загрузила белье, засыпала порошок, включила стиральную машину. Дома я послушно приняла тарелку с пастой из рук Тоби, отвернулась от него и стала есть стоя. Тоби снова хохотнул своим мерзким смешком.
— Если тебе так больше нравится… — сказал он.
Я грохнула тарелкой по столешнице и отчеканила:
— Давайте сразу договоримся, мистер. Я буду следовать вашим указаниям. Я сделаю все, чтобы вы убрались в Канаду, — и прочь из моей жизни. Отныне я знать вас не желаю. И больше никаких разговоров — разве что уточнить маршрут. Это понятно?
— Как скажешь, — ответил он.
Я доела спагетти и поставила на плиту кофейник. В ожидании, пока сварится кофе, приготовила в дорогу пару бутылочек с молочной смесью, кинула в сумку две банки детского питания. Когда кофе был готов, перелила его в термос, потом достала из шкафчика пару пачек сигарет и тоже швырнула в сумку. Я знала, что сегодня ночью мне предстоит много курить.
— Один нюанс, но чрезвычайно важный, — сказал Тоби. — У тебя есть паспорт?
Что-что, а паспорт у меня был — я оформила его три года назад, когда на первом курсе университета собиралась в Париж. Я кивнула.
— Хорошо, и заодно найди свидетельство о рождении сына. На въезде в Канаду этого не требуется — обычно пропускают без проблем, — но на всякий случай, вдруг попадется какой-нибудь упертый офицер…
— Отлично, — сквозь зубы произнесла я. В спальне я выдвинула ящик комода, где хранила важные документы, достала паспорт и свидетельство о рождении. Потом вернулась в гостиную и сняла телефонную трубку.
— Звонишь мужу? — спросил Тоби.
Я кивнула.
— Скажи ему, что…
— Предоставь это мне, — огрызнулась я и набрала номер.
Три, четыре, пять, шесть гудков — ответа не было. Дэн, должно быть, еще не вернулся. И значит, перезвонит позже. Так что нам придется ждать его звонка, потому что, если он позвонит около десяти вечера, а я не отвечу, он забеспокоится и обратится к медсестре Басс, чтобы та проведала меня. Тут-то она и обнаружит пустую квартиру, да еще и отсутствие машины. А что будет потом…
Но предположим, мы уедем только после звонка Дэна — тогда я смогу вернуться лишь часам к десяти. И утром все заметят, что машины нет на месте (жители Пелхэма всегда замечают такие вещи). И тогда…
Семь гудков, восемь, девять…
— Никого? — спросил Тоби.
Я кивнула.
— Ладно, отбой, подождем до…
И в этот момент трубку сняли. Это был Дэн, запыхавшийся и усталый.
— Ты живой? — спросила я.
— Только что из госпиталя. Почему ты звонишь?
— Почему я звоню? Просто хотела узнать, как твой отец.
— Извини, извини, — спохватился он. — Ведь обычно я сам звоню.
— Ну, так что отец?
— Все еще держится. По-прежнему в коме, но сердце крепкое, как никогда. И я решил, что завтра уезжаю отсюда.
О, только этого мне не хватало.
— Слава богу, — произнесла я с наигранным энтузиазмом. Ты поедешь на автобусе?
— Нет, на самолете.
Час от часу не легче.
— Но это, наверное, очень дорого?
Мой старый школьный приятель, Марв Инглиш, хозяин местного турагентства, и ему удалось достать мне билет до Портленда через Сиракьюс и Бостон всего за пятьдесят баксов.
— Это… здорово. Во сколько твой рейс?
— Рано утром. Из Сиракьюса вылетаю в семь пятнадцать, но пересадка в Бостоне займет два часа…
Что ж, и на том спасибо.
— В Портленде я приземлюсь в половине одиннадцатого… и все равно это гораздо легче, чем тащиться четырнадцать часов на автобусе. Ты сможешь меня встретить?
— Э… конечно.
— А как наш гость?
— Ты знаешь, оказывается, ему тоже завтра надо уезжать.
— Значит, я все правильно рассчитал.
— Да.
— Ты в порядке?
— Что ты имеешь в виду?
— Просто у тебя напряженный голос.
— Не выспалась из-за малыша, — сказала я. — Вот и сейчас никак не угомонится.
— Ничего, это пройдет. Я жду не дождусь, когда выберусь отсюда, — сказал он.
— Здорово, что ты возвращаешься, — солгала я.
Повесив трубку, я повернулась к Тоби и сказала:
— Надо выезжать немедленно.
— Я догадался.
Я подошла к окну и выглянула на улицу. Уже стемнело. Без четверти семь. Все магазины на главной улице закрыты. Город опустел.
— Путь свободен? — спросил он.
— Да.
— Тогда вперед.
Тоби первым спустился к машине, прихватив свой рюкзак и мою дорожную сумку. Я сменила Джеффу подгузник, переодела его в новый комбинезон и вовремя вспомнила, что нужно взять с собой пустышки и пару резиновых игрушек, чтобы он не скучал в дороге. Потом, оставив свет в гостиной (на случай, если кто-то из прохожих бросит взгляд на наши окна), я взяла сына на руки и вышла из дому. Пока мы спускались по лестнице, он расплакался — явно недовольный тем, что его вынесли на осенний холод, да еще в темноту. Я села за руль и протянула руку за ключами от машины.
